Преступный маскарад, стр. 10

— Хорошо, что я застал вас здесь, миссис де Лорка. Возьмите, пожалуйста, личные вещи покойной.

Он положил перед Эдит часы и золотое колечко с рубином. Эдит взглянула на Джима.

— Не хотите ли оставить что-нибудь на память?

— Нет! — воскликнул тот. — О Боже, нет… Это будет слишком мучительно…

Эдит убрала вещи в сумку.

— Вы правы, — резко бросила она. — Забудьте ее. Она мертва.

13

Дженет смущенно взглянула на хозяйку.

— Я имею в виду одежду, которую вы заказали неделю назад. Пришел посыльный от портнихи.

Эдит приложила ладонь ко лбу.

— Ах да, я совсем забыла.

Дженет подобрала туфли, которые Эдит только что сбросила, и приняла у нее из рук шубу и шляпу. Эдит вынула из сумки пачку сигарет и закурила.

— Дженет, поставь здесь несколько пепельниц.

— Я скажу Генри, мадам.

Эдит убрала спички в сумку и увидела вещи, которые ей отдали в полиции. Она повертела их в руках.

— Прикажете убрать?

— Да, пожалуйста.

Дженет направилась в гардеробную и открыла один из шкафов. Обнаружив, что хозяйка осталась в спальне, она вернулась и, запинаясь, сказала:

— Мадам, вы просили убрать эти вещи?

— Ну да, что тут непонятного? — вспылила Эдит. — Чего ты ждешь?

— Нужно достать шкатулку, мадам.

Эдит притворилась, что забыла о шкатулке по рассеянности.

— Ах да, разумеется…

Она приблизилась к открытому шкафу и заглянула внутрь. В заднюю стенку был вмонтирован небольшой сейф. Новое затруднение! Чтобы выиграть время, Эдит взяла у Дженет часы и кольцо и горестно вздохнула:

— Это вещи моей сестры. Вчера она покончила с собой.

— Примите мои соболезнования, мадам.

— Дженет, ты не хочешь взять что-нибудь себе?

Горничная суеверно перекрестилась.

— Нет, что вы, мадам. Благодарю вас, но я не могу…

В дверь постучали.

— Ваш сок, мадам, — раздался голос Генри.

— Входите, — крикнула Эдит.

Генри поставил на стол поднос с томатным соком.

— Спасибо, — кивнула Эдит, беря стакан. Генри удалился. Эдит отпила глоток и, к своему удовольствию, поняла, что в сок добавлена водка. Дженет ожидала дальнейших указаний.

— Зайди попозже, — бросила Эдит. — Потом уберем.

Горничная присела и вышла из спальни.

Что же делать с сейфом? Как его открыть? У Маргарет была плохая память на адреса и телефоны. Она, несомненно, записала где-то шифр. Но где?

Эдит подсела к туалетному столику и обыскала все ящики, но ничего не налета, кроме косметички и носовых платков. Перетряхнула стопку белья и шерстяных кофточек. Безрезультатно. Надо поискать в секретере.

Обшарив секретер, она нашла записную книжку в сафьяновом переплете с адресами и телефонами. А вот и шифр: L31P27ROQ. На первой странице! Какая беспечность!

Эдит подбежала к сейфу и начала крутить диск. Замок щелкнул. Она открыла дверцу и вынула серебряную шкатулку, доверху наполненную украшениями изумительной красоты. Здесь были и старинные драгоценности, видимо, фамильные, и современные вещи, включая и то бриллиантовое колье, которое Маргарет показывала ей накануне.

Зазвонил телефон. Эдит сунула шкатулку в сейф, захлопнула дверцу и бросилась в спальню.

— Да… Кто?.. Я принимаю ванну. Сейчас спущусь.

Внизу, в библиотеке, ее ждала донья Ана де ла Сьенега.

— Ради Бога, извините, донья Ана, что заставила вас ждать, — сказала Эдит.

Матрона подставила ей щеку для поцелуя и вернулась к своему рукоделию, которым занималась до прихода Эдит.

— Я слышала, на вас сваталось новое несчастье, дорогая? — произнесла она довольно сурово, продолжая работать иголкой. — Я и понятия не имела, что у вас была сестра.

В ее тоне явственно слышался упрек. Видимо, Маргарет с ней не очень-то делилась. Эдит виновато опустила голову. Донья Ана немного смягчилась.

— Расскажите мне все, Маргарет.

— Видите ли, я не знаю, почему Эдит покончила с собой.

— Вы уверены, дорогая, что это было самоубийство?

Эдит бросила на старуху испытующий взгляд.

— Может, произошел несчастный случай? — продолжала донья Ана.

— Нет. Полиция это исключает.

— Велико искушение схватиться за соломинку, когда чья-то несчастная душа стоит у врат ада… Самоубийство — тяжкий грех… Возблагодарим Господа за то, что он даровал нашему бедному Фрэнку легкую смерть. Он был ютов к вечности, правда?

Эдит не нашлась, что ответить. К счастью, донья Ана не нуждалась в подтверждении собственных мыслей.

— У него было слабое сердце, — продолжала она. — Полагаю, он не мог не понимать, что рано или поздно… И, несмотря на болезнь, играл в гольф до последнего дня. Престранная игра! Непозволительное легкомыслие… Вы помните моего кузена, который обожал теннис? Как же его звали? Напомните мне, Маргарет.

— Я забыла предложить вам чаю, донья Ана. Как глупо с моей стороны! — поспешно сказала Эдит, вставая.

— Не беспокойтесь. Я сейчас не хочу пить. Возможно, позже.

Эдит спасло появление Генри, который торжественно провозгласил:

— Миссис Диди Маршалл.

В дверях появилась сухощавая, спортивного вида женщина в дорогом твидовом костюме. Ее длинное, слегка лошадиное лицо было искусно подкрашено, светлые волосы тщательно уложены в модную прическу. Смуглый оттенок кожи свидетельствовал о том, что миссис Маршалл проводила уик-энды в Палм-Спринге, а лето — в Нью-Йорке. Лицо доньи Аны приняло высокомерное выражение, из чего Эдит заключила, что Диди, вероятно, относится к калифорнийским нуворишам и не может похвастаться хорошим происхождением.

— Привет, дорогая! — прощебетала гостья, чмокнув Эдит в щеку. — Я звоню тебе с самого утра. Мэгги, милочка, извини, что мы не были на похоронах. Том терпеть не может кладбищ, они наводят на него жуткую тоску. И потом Сэдлеры пригласили нас на коктейль. Ты же знаешь, какие у них всегда замечательные приемы. Мы не могли отказаться… Разумеется, мы скорбим вместе с тобой. Ты знаешь, как мы с Томом любили Фрэнка. Но от меня мало толку в трудные времена, я бы тебе только мешала.

Только теперь Диди заметила, что они не одни.

— Вы, должно быть, миссис де да Сьенега? А я — Диди Маршалл.

— Очень приятно, — ледяным тоном ответила старуха.

— Почему ты мне не позвонила, Мэгги? — продолжала Диди, нисколько не обескураженная таким приемом. — Наверное, тебе не хотелось никого видеть. Я зашла попрощаться. Мы едем на Ямайку… Где ты была утром?

— В морге.

— В морге?! Зачем? Что еще случилось, Мэгги?

— Моя сестра вчера покончила с собой.

— Твоя сестра? Какая сестра? Мэгги, это невероятно! Невозможно поверить! И надо же, чтобы это случилось сразу после смерти Фрэнка! Вот ужас-то… А почему она это сделала? Хотя нет, лучше не рассказывай, а то поездка будет испорчена.

Мрачная атмосфера дома, усугубленная присутствием престарелой доньи, хранившей надменное молчание, наконец-то подействовала на гостью.

— Пожалуй, мне пора. Вещи еще не собраны, Том будет сердиться. — Она окинула Эдит критическим взглядом. — Траур тебе совсем не идет, Мэгги. Выглядишь просто ужасно. Когда я вернусь, мы что-нибудь придумаем, чтобы ты повеселела.

— Когда вы предполагаете вернуться, миссис Маршалл? — спросила донья Ана без всякого интереса.

— Мы пробудем в Монтего, пока сезон не кончится, — ответила Диди и поцеловала Эдит на прощание. — До свидания, дорогая. Я пришлю тебе открытку с Ямайки. И позвоню, как только приеду. До свидания, миссис де ла Сьенега.

Эдит встала, чтобы проводить гостью.

— Надеюсь, тебе не будет слишком одиноко, Мэгги, — шепнула Диди с таинственной улыбкой и выпорхнула из двери.

— Весьма легкомысленная особа, — с чувством сказала донья Ана, когда Эдит вернулась в библиотеку. — De gustibus… [1]

— Что вы сказали?

— О вкусах не спорят. Возвращаюсь к нашему разговору… Я вспомнила, как звали моего покойного кузена. Рикардо. — Она отложила рукоделие и вынула из сумки молитвенник. — А теперь, дорогая, помолимся за души Франческо и вашей бедной сестры.