Зелёные и серые, стр. 63

Кэролайн также пришлось трижды уклониться от попыток выяснить, кто именно передал им Меланту в ту судьбоносную среду.

– Не понимаю, почему вы так старательно его защищаете, – немного сердито сказала Сильвия после третьей, самой настойчивой атаки. – Мы знаем, что родители Меланты ни при чем, значит, делаете это не из преданности ее семье.

– Я просто не хочу, чтобы кто-то был наказан за спасение ее жизни, – уклончиво ответила Кэролайн.

Сильвия покачала головой.

– Совсем наоборот. Из всех зеленых мы были бы больше всех благодарны за спасение ее жизни. Сейчас меня заботит ее безопасность; знай, мы, кто ее освободил, это могло бы помочь узнать, где она сейчас. – Она покачала головой. – Очень надеюсь, что Роджер не настолько глуп, чтобы заявить в полицию, что она здесь. Тогда серые обязательно узнают об этом.

– Думаете, они нападут? – нахмурилась Кэролайн.

– Разумеется, нападут, – проговорила Сильвия с едва сдерживаемым раздражением. – Это место – наша последняя надежда, убежище, где соберутся уцелевшие. Если мы его потеряем, у нас не останется выбора, кроме как противостоять им на Манхэттене, где все преимущество на их стороне.

– Но разве это единственное место в стране, где есть лес? – возразила Кэролайн. – Как захват серыми конкретного участка земли может вам повредить?

– Этот конкретный участок принадлежит нам, – тихо сказала Сильвия. – Хотели бы вы провести остаток жизни в чужом доме? Или, хуже того, в какой-нибудь безымянной гостинице?

Кэролайн скривила губы.

– Не очень.

– Вот и мы не хотим.

Сильвия положила последнюю косточку цыпленка на тарелку и стала вытирать пальцы.

– Пора возвращаться.

– Полагаю, да. Нет-нет, – добавила она, увидев, что Сильвия потянулась за сумочкой. – Забыли, я угощаю?

– Я передумала. Я решила, что с моей стороны будет негостеприимно позволить вам заплатить.

– Я настаиваю. – Кэролайн достала кредитную карточку. – Я же пригласила вас на обед, это с моей стороны будет негостеприимно позволить вам заплатить. Если хотите, считайте это компенсацией за сгоревшее кресло.

– Оно просилось в камин еще году в шестьдесят восьмом, – хмыкнула Сильвия, но все же отпустила сумочку. – Ну, хорошо, согласна. Спасибо.

– Пожалуйста. – Обернувшись, Кэролайн позвала официантку.

Когда Кэролайн вела пикап обратно по извилистому проселку, трудящихся уже нигде не было видно.

– Чистенько, – похвалила она Сильвию, проезжая место, где их остановил первый воин. – Точно знаю, что дорога была здесь, а ничего не видно.

– Зеленые трудящиеся – лучшие работники в мире, – гордо сказала Сильвия. – Мне бы их побольше.

– А сколько у вас?

– Всего двадцать. И еще несколько с другим даром.

– А-а. – Кэролайн вдруг вспомнила имя, которое обронил Николос в последнем разговоре. – А Дамиан? У него какой дар?

Последовало короткое молчание.

– Дамиан? – Голос Сильвии странно изменился. – Кто это?

– Я думала, вы знаете. Николос упоминал его в домике.

– Вот, значит, как, – сквозь зубы проговорила Сильвия. – Это… напрасно.

Кэролайн сдвинула брови.

– А что? Кто он?

– Кем бы он ни был, вас это не касается, – ровным голосом ответила Сильвия.

Когда Кэролайн прошла последний поворот и показался дом, Сильвия махнула рукой.

– Поставьте машину за домом. Потом я проведу вас в вашу комнату.

Спальня на третьем этаже в задней части главного дома, с отдельной ванной, скошенным потолком и двумя широкими мансардными окнами, немного пахла запустением, но была только что прибрана и уютна.

– Надеюсь, вам тут будет удобно. – Сильвия включила свет и обошла комнату. – Если что-то понадобится, спуститесь вниз и попросите.

– И никакой охраны у дверей, – попробовала пошутить Кэролайн.

– Думаю, вы доказали, что заслуживаете хотя бы немного доверия. – Сильвия чуть улыбнулась. – Кроме того, мы обе хорошо понимаем, что далеко вам не уйти.

– И я по-прежнему хочу побольше узнать о вас и вашем народе, – добавила Кэролайн. – Спасибо, что съездили со мной на обед.

– Пожалуйста. Возможно, мы сможем пообедать еще раз, до того как вы нас покинете.

– Было бы замечательно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Сильвия слегка поклонилась и вышла, закрыв за собой дверь.

День выдался долгий, напряженный, полный страхов и волнений, и первое, что сделала Кэролайн, после того как задернула шторы, – это отправилась в ванную, чтобы хорошенько вымыться. Ванна оказалась чугунной, старинной, очень просторной, на невысоких фигурных ножках. К счастью, водогрей, по-видимому, был установлен гораздо позже ванны, и когда горячая вода, наконец, достигла третьего этажа, то пошла с хорошим напором. Через несколько минут Кэролайн уже нежилась в горячей душистой пене.

И по мере того, как мышцы расслаблялись, пыталась разобраться, что именно тут происходит. А главное, какова ее роль.

Насчет того, что у зеленых здесь в лесу убежище, они с Роджером оказались правы. Но сколько еще зеленых знает об этом, совершенно другой вопрос. Александр даже ни разу не намекнул, что у них есть иной выход, кроме защиты Манхэттена. Он умолчал об этом из соображений безопасности или хотел усилить аргументы в пользу возвращения Меланты?

Или сам Николос ведет здесь свою игру, возможно, против Сильвии, да и всех остальных?

И какова во всем этом роль Дамиана? Николос как будто пожалел, что проговорился о нем, реакция Сильвии была еще серьезнее. Отсюда вывод, что он является какой-то важной фигурой.

Но какой именно?

Она зачерпнула в ладони горячей воды и потерла лицо. На самом деле не важно, во всяком случае, для нее. Кем бы ни был Дамиан, здесь ей с этим ничего не поделать.

А вот что она может сделать, так это продолжить начатое сегодня. Если удастся укрепить новые отношения с Сильвией, если удастся зажечь в ней хоть искорку симпатии к землянам, которых Николос вскоре может приказать убивать, – возможно, командующий, втихомолку подрывающий мирные инициативы Сирила, сам столкнется с актом неповиновения.

Откинувшись в ванне, она закрыла глаза и приказала себе расслабиться. Оставалось только надеяться, что найдется достаточно времени, чтобы объяснить Сильвии, каково быть землянином.

30

Когда Роджер в тесном вечернем потоке машин подъехал к знакомым воротам в переулке Макдугал, он не заметил никого с типичным телосложением серого, но увидел, что в мансарде Торвальда горит свет. Покружив по кварталу, он, наконец, нашел свободное место и поставил «бьюик».

Он уже решил, что нет смысла пробираться в дом тайком, ведь, даже если никто не следит на улице, наверняка есть посты на соседних зданиях, поэтому открыто подошел к двери и нажал кнопку домофона.

Несколько мгновений динамик молчал. Роджер стоял неподвижно, спиной ощущая, что за ним наблюдает дюжина глаз. Он снова потянулся к кнопке, но замок щелкнул до того, как он успел нажать. Сделав глубокий вдох, он открыл дверь и начал подниматься по лестнице.

– Ба! – сухо произнес знакомый голос, когда он достиг площадки. – Смотрите, что кот принес.

Роджер скорчил гримасу.

– Здравствуй, Ингвар.

На овчинном воротнике куртки серого выделялось несколько свежих пятен грязи.

– Рад видеть, что тебя не сбила машина.

– Тронут твоей заботой, – не без сарказма ответил Ингвар. – Ты что, по помойкам лазал?

Роджер оглядел свою одежду. Основную грязь он отчистил на заправке, но все же действительно выглядел как нечто из тех вещей, которые кот его тещи гордо приносил в дом.

– Развлекался с зелеными. Торвальд дома?

Ингвар немного нахмурил лоб.

– Конечно. – Он кивнул на дверь мастерской. – Проходи.

– Спасибо.

Роджер осторожно прошел мимо Ингвара, открыл дверь и вошел.

Торвальд был дома. Но не один. В мастерскую набилось десятка два серых; часть из них стояла по углам, разговаривая, остальные окружили один из столов в середине комнаты. Торвальд стоял во главе стола с указкой над крупномасштабной картой Манхэттена; рядом его дочь Кристин.