«Детский мир: правда и вымысел», стр. 1

Вадим Панов

«Детский мир: правда и вымысел»

Вадим Панов (В.П.): Добрый день! Прежде чем начать семинар, хочу сказать, что после его объявления в предварительной программе фестиваля я получил довольно много писем от удивленных друзей и читателей, которые спрашивали, почему семинар будет посвящен «Детскому миру»? Но если изначально заявленная тема вызвала недоумение, то сейчас, уверен, многие из вас уже поняли, почему я решил поговорить об этой литературе: примерно месяц назад увидела свет книга «Ириска и Звезда Забвения», написанная в новом для меня жанре фэнтези для подростков. Работа над этой книгой стала своего рода вехой – не побоюсь этого громкого слова, – и многому меня научила. Точнее, мне многому пришлось научиться, и теперь я хочу поделиться впечатлениями, которые остались от работы, и приобретенным опытом.

Вопрос: Какой был мотив перехода к литературе для подростков?

В.П.: Во-первых, пришло время. За свою карьеру я писал книги на самые разные темы: фэнтези, городское фэнтези, киберпанк, стимпанк, современная мистика, постапокалипсис, и, как мне кажется, новое направление стало естественным продолжением поиска. Во-вторых, это действительно интереснейшая тема и настоящий вызов для писателя, потому что, на мой взгляд, самая сложная из существующих литература – для детей. Сложнее нет по целому ряду причин, и о некоторых из них мы сегодня поговорим. В-третьих, я взялся за работу, будучи основательно подготовленным, ведь книга об Ириске родилась из долгих сказок на ночь, из не связанных друг с другом историй, а некоторые из них рождались, что называется, «на ходу»: в машине во время долгого путешествия, в поездках или на пляже; родилась из персонажей, о которых меня просили рассказывать снова и снова. Вокруг меня постепенно накапливались законченные эпизоды, полностью описанные персонажи, эпизоды, которые складывались в сюжет, и оставалось лишь связать их крепкой нитью.

Таким был мой путь в «детскую лигу». А теперь давайте приступим к семинару.

Кто ты, читатель?

Этот первый момент я выделил еще до начала работы, понял, что впервые в жизни обращаюсь к конкретной аудитории. «Ириска» – «семейная» книга, ее читают и взрослые, и подростки, но в первую очередь – подростки, и это обстоятельство я не мог игнорировать и постоянно держал его в голове. И если при работе над «взрослыми» книгами я показываю тестерам уже законченные версии, то при написании «Ириски» приходилось советоваться с будущими читателями начиная с самых ранних этапов, чтобы выяснить, понятна ли им история, сюжетная канва, мотивация персонажей и многое-многое другое. В том числе – понятны ли им слова, которые используются в тексте. Мы, взрослые, не задумываемся над тем, как много на самом деле знаем, помним или же просто понимаем. Наш лексикон формировался годами, у нас в голове огромный массив информации, к которому идет постоянное обращение, многие слова мы используем «по умолчанию», абсолютно точно зная их смысл, и напрочь позабыли о том, как некогда узнавали значения слов и понятий. Сейчас мы считаем их элементарными, не стоящими нашего внимания, а они, оказывается, совершенно непонятны детям. Соответственно, приходилось внимательно выискивать такие слова и либо давать разъяснения в тексте, либо делать сноску с определением.

Вопрос: Какие слова, например?

В.П.: Разные и иногда – совершенно неожиданные для меня. Например, «нокаут». Не могу назвать себя записным драчуном, но это слово знаю с раннего детства, уже в первом классе мы с ребятами азартно обсуждали бокс, ну и уличные столкновения у нас, разумеется, были, куда же без них. Так что слово в повседневных разговорах звучало довольно часто. А вот многие девочки, как выяснилось, понятия не имеют, что оно означает, и этот факт стал для меня большим сюрпризом.

То есть приходилось обращать внимание не только на те слова, которые дети и подростки могут не знать в силу возраста, но и учитывать гендерные отличия, определять, что понятно мальчикам, а что – девочкам.

Вопрос: А не легче было перенять для книги сленг современных подростков?

В.П.: Легче, разумеется, но какой в этом смысл? Сленг – это поветрие, он быстро приходит и быстро уходит. У каждого поколения детей есть свои особые словечки, присказки и обороты речи. Например, те слова, которые я употреблял, будучи подростком, мои дети практически не используют, для них они звучат очень странно, а значения некоторых наших общепринятых оборотов они даже не понимают. И это нормально: время тех слов прошло, поколение сменилось, даже мир вокруг изменился и теперь «рулят» абсолютно другие термины. Такова жизнь. Если немного отвлечься, то можно сравнить это со стилем письма: в XIX веке романы писались долго, и они были толстыми. Эта традиция сохранялась примерно до середины ХХ века, но постепенно размывалась, и теперь толстый роман на двадцать и более авторских листов – большая редкость. Или другой пример: советская литературная школа породила не только великих писателей, таких как Шукшин, Распутин, Астафьев, но и множество авторов, тяготеющих к уныло-официозному стилю, которым нелепо писать книги для современных читателей. Поэтому использование текущего сленга бессмысленно: через пару лет от него останется в лучшем случае два-три всем понятных и доросших до общеупотребительного уровня слова, как это произошло с некоторыми выражениями «олбанского языка» и прочих «модных течений».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.