Остров неопытных физиков, стр. 13
— Не шведы, а норвежцы. Там только один швед был, а остальные норвежцы. Они построили плот из бальсовых бревен…
— Да ты не рассказывай, читали… знаем…
— Ну вот, этот плот сейчас в Осло, в музее. Я в кино видел. Целую картину. Называется "Берген — Осло". Снимал какой-то Гасюк, наш кинооператор. Я даже фамилию запомнил, очень редкая…
— Подумаешь, у нас на Украине Гасюков сколько хочешь.
— Не перебивай, Яшка! Ну вот, плот висит в музее, в таком маленьком домике, и там, на плоту, все сохранено, как было во время плавания, все-все: и парус, и радиоприемник, и постели, и даже консервы — полный запас! Прямо садись и плыви!
— Да как ты поплывешь? Ведь ты говоришь: плот на берегу, в музее?
— Очень просто. Мы сейчас настроим наш трансформатор на Осло. Перенесемся туда, пройдем в музей, сядем на плот и… включим трансформатор, перенесемся в Тихий океан! Прямо к острову Пасхи!..
— Вот это здорово! — сказал Яшка Букин. — Вот это идея, это я понимаю! Молодец Серега!
— Я не согласен, — сказал Алек.
— Что, опять бабушка не пустит?
— При чем здесь бабушка! Дело не в бабушке, а вообще…
— Боишься?
— Ничего я не боюсь, а так… вообще…
— Да ты скажи толком, что — вообще?
— Вообще… плавать я не умею!
— Ну, велика беда, научишься! Хочешь, я тебя быстро научу? В море плавать легко! А потом имей в виду: в океане дело такое — если с плота упал, тут уж всё. Точка. Умеешь или не умеешь плавать, все равно акулы сожрут!
— Вот я и не хочу поэтому. А кроме того, в самом деле, как же быть с бабушкой? Она у меня знаешь какая? Если я пропаду в Тихом океане, она всю московскую милицию на ноги поставит. Она не успокоится, пока не сыщет…
Ребята недолюбливали Алекину бабушку, которая до прошлого года преподавала в их школе английский, но напоминание о родителях несколько охладило пыл будущих путешественников. Каждый невольно задумался о том, что будет дома, если они не вернутся к вечеру.
— Стойте, ребята! Все в порядке. Есть идея…
Витька выдержал многозначительную паузу, для того чтобы придать больше веса своим словам.
— Серега, ты когда сегодня выехал со станции Петрушкино?
— В час тридцать.
— А приехал обратно?
— Приехал… Ой, Витька, молодец! Вот это да!
— Поняли, ребята? Мы поплывем на «Кон-Тики», а потом, когда надоест, пустим время обратным ходом и вернемся сюда же, на это самое место и в этот самый день и час. Ясно? Вопросы есть?
— Есть.
— Что у тебя, Букин?
— Где обедать будем? Я есть хочу.
— Обедать будем на плоту. Все?
— Все! Настраивай трансформатор!
Витька установил трансформатор прямо на земле рядом с молоденькой рябиной близ дороги. Ребята расположились вокруг.
— Ну как? Начинать?
— Давай!
— Ребята, садитесь ближе, теснее!.. Еще теснее… А то смотри, Букин, одна нога здесь останется!
— А я все-таки сомневаюсь, — сказал Алек. — Как бы чего не вышло.
— Брось нудить, Алек! Садись ближе!
Ребята уселись вокруг трансформатора. Витька еще раз осмотрел прибор, потом решительно нажал белую клавишу.
На панели загорелась зеленая лампочка.
— Видите, ребята? Прибор реагирует.
— Витька, а ты уверен, что все правильно разобрал?
— А то как же! Тут ничего сложного нет.
Витька начал устанавливать долготу и широту. Он крутил обе ручки одновременно, и глобус медленно поворачивался слева направо и сверху вниз. Витька навел перекрестие точно на то место, где, по его мнению, должен был находиться город Осло, и подправил четкость на экране детальной карты.
Там была сперва сплошная муть, потом постепенно проступили какие-то неясные очертания.
— Витька, что это?
— Не пойму.
— А ты прибавь четкость. У нас дома с телевизором тоже так бывает — сперва муть, а потом поправишь четкость, и хорошо видно.
— Уже все. До отказа.
— Тогда контраст!
Витька покрутил рукоятку регулировки контраста.
На экране появилась серая рябь, и только в одном краю были заметны темные контуры.
— Витька, так это же море! Вон корабль идет!
В самом деле, на общем сером фоне можно было различить узенькую стрелку корабля, видимого сверху.
Витька немного повернул ручку долготы — и море сразу сменилось скалистым берегом.
— А где же город?
— Надо еще крутить, пока не увидим.
Он снова повернул рукоятку, и на экране панорамой прошел лесистый склон горы, дорога, потом снова появился залив и, наконец, берег с разбросанными на нем домиками.
— Это, наверное, еще не сам город, а окраина. Надо посмотреть дальше.
Дальше опять пошло то же самое — скалы, заливы и покрытые лесом горы.
— Слушай, Витька, ты найди железную дорогу и по ней уже веди указателем.
Железная дорога нашлась не сразу. С непривычки было трудно разглядеть узенькую полоску, извивающуюся по склонам горы, вдоль самого берега залива. Поймав дорогу в центр перекрестия, Витька стал осторожно следовать за ее изгибами. Скоро появились отдельные домики, потом целые поселки, улицы и, наконец, начался настоящий город.
— Так, нашли. Теперь показывай, Серега, где твой музей.
— А ты думаешь, я знаю? Я же его только три раза в кино видел, да и то, знаешь, как там показывают — раз-раз и нету. Давай где-нибудь приземлимся, а там уже пойдем искать. Если я музей увижу не сверху, а как в кино было снято, я сразу узнаю!
— Куда же садиться? Не на крыши же!
— Зачем — на крыши! Ты выбери место поудобнее, там и сядем.
Витька еще немного покрутил рукоятки настройки. На экране медленно проплывали здания с черепичными крышами, переплетение узких улиц, на которых даже можно было разглядеть крошечные автомобильчики.
— Гляди, Витька, вот подходящее место! — сказал Алек. — Подвинь еще немножко…
На экране проплыло большое здание, окруженное парком. Витька остановил перекрестие на маленькой полянке.
— Ну, вот здесь, я думаю, хорошо будет… Жать?
— Жми! — хором ответили ребята.
Витька уселся поудобнее, замотал покрепче ремень трансформатора вокруг левой руки, зажмурился и… нажал клавишу.
Москвичи и "москвичи"
В темноте раздался плач ребенка.
Витька открыл глаза.
Прямо перед ним, шагах в двадцати, стояла молодая женщина и покачивала коляску, в которой плакал ребенок.
Витька огляделся по сторонам. Он сидел на залитой солнцем лужайке. В левой руке у него был кибернетический трансформатор. Остальные ребята сидели рядом так же, как и раньше, и бессмысленно таращили глаза.
Витька посмотрел наверх. Над ним было такое же точно голубое небо, как и несколько секунд назад. Рядом стояла рябина, под которой они уселись, когда собрались испытывать трансформатор.
Витька отметил про себя, что рябина стала как будто ниже — ее верхушка была начисто срезана. Витька потрогал траву. Трава была самая обыкновенная. На лужайке росли мелкие ромашки.
— Здорово! — сказал Яшка. — Я даже ничего и не почувствовал, только в глазах потемнело. Это что же, мы уже в Норвегии?
— Должно быть…
По лужайке пробежал маленький мальчик в голубеньком костюмчике. Он закричал:
— Мама! Мама!
— Какая же это Норвегия, когда он по-русски говорит? — недоверчиво спросил Яшка.
Мальчик подбежал к матери и стал что-то быстро лопотать, поглядывая на ребят, но слов нельзя было разобрать. Женщина посмотрела внимательно и удивленно, встретилась взглядом с Витькой, потом быстро развернула коляску и, ведя за руку голубого мальчика, пошла прочь.
— Наверное, нас испугалась, — сказал Яшка. — Ну, что будем делать?
— Пойдем искать "Кон-Тики"!
— Витька, а ты уверен, что мы действительно в Осло? — спросил Яшка. — Мне что-то не верится. Уж очень все обыкновенное — и трава и деревья совсем такие же, как на Гоголевском бульваре в Москве! И говорят они по-русски… Что-то не похоже на Норвегию.
— А ты был в Норвегии?