«Попаданец в настоящем». Чрезвычайные обстоятельства (СИ), стр. 1
Виктор Побережных
«Попаданец в настоящем». Чрезвычайные обстоятельства
Вступление
— Да, товарищ полковник! Всё понял! Будет сделано!
Осторожно, словно хрупкую вазу, опустив телефонную трубку на аппарат, старший лейтенант полиции Леднёв поморщился, словно от зубной боли, и едва слышно чертыхнувшись, хлопнул крышкой ноутбука.
— Ты чего так посмурнел, Лёха? — жизнерадостный прапорщик-десантник, с которым он уже полмесяца делил стационарный блокпост неподалёку от Екатеринбурга, с грохотом бросил тяжеленую сферу каски в угол, аккуратно положил на стол свой «сто четвёртый» [1], и пристроился на старый продавленный стул напротив лейтенанта.
— Чего грустить-то? Войны, слава Богу, пока нет, работы особой тоже. Служба спокойно идёт. Бойцы наши проблем не создают, а даже наоборот — вечером шашлык ожидается. Или начальство наезжает, погонять танчики не даёт?
Снова непроизвольно поморщившись, Леднёв посмотрел в смеющиеся серые глаза скуластого прапора, за прошедшие дни ставшего добрым приятелем, и от души, в голос, выматерился, заставив улыбчивого чалдона сбросить весёлость. Он уже знал, что Леднёв, несмотря на годы службы в милиции-полиции, позволял себе материться только в исключительных случаях.
— Давай, рассказывай, Алексей, — снова подняв взгляд на напарника, лейтенант вдруг понял, что совсем не знает этого молодого парня с вечной улыбкой на неожиданно тонких, по сравнению с лицом, губах. Сейчас перед ним сидел человек, только смутно напоминающий улыбчивого старшего прапорщика ВДВ Дмитрия Фролова. Прямой взгляд серых глаз теперь не лучился улыбкой, а отливал холодом клинка. Ну да чему удивляться, вяло промелькнула мысль в голове полицейского, за улыбку ордена и нашивки ранений не получают. А ведь ему всего двадцать три года!
— Так что произошло? — голос Фролова вернул Леднёва в реальный мир. Мгновение подумав, лейтенант решился.
— Вонять моё начальство начало, Дима. И это мне ОЧЕНЬ не нравится!
— А поподробней? — Фролов подался вперёд, словно помогая Алексею справиться с тяжёлым весом и начать говорить.
— Помнишь, где мы впервые пересеклись?
— Конечно, — десантник откровенно удивился, и тут же вспомнив что-то приятное, улыбнулся. — Нас потом «чекисты» сменили, словно мы тот домишко и сами бы хуже сторожили. А рядом такая самочка жила! Ну прям росомаха!
— Это которая где пописает, там уже трава не растёт? — несмотря на дурное настроение, Леднёв не упустил возможности подколоть приятеля.
— Чтобы ты понимал, женатик! — Дмитрий улыбнулся, но тут же спохватился и вернулся к своему вопросу. — Так что случилось-то, и к чему этот вопрос?
— Вопрос к чему? — Леднёв потёр переносицу и вздохнул. — Помнишь, после чего нас перекинули сначала на патрулирование в районе компрессорного, а потом и сюда?
— Прибыли какие-то мутные вояки, от которых конторой просто смердит, и что?
— Дима, а ты другие слова знаешь, окромя твоего любимого что? Ты давно в спецпапку заглядывал?
От простого вопроса, прапорщик неловко заёрзал на угрожающе заскрипевшем стуле. К своему стыду, папку с перечнем и фотографиями лиц которым необходимо оказывать всю возможную помощь, он открыл только один раз — в день заезда на этот блокпост.
— Поня-атно…Вот, посмотри, — лейтенант бросил на стол перед Фроловым папку, открытую в нужном месте.
— О! А этого мужика я помню! Он как раз из тех, мутных, — прапорщик довольно улыбнулся. — И какую же информацию вы хотели донести до недоразвитого ума несчастного старшего прапорщика?
В первый момент Леднёв опешил, а потом с облегчением рассмеялся. Всё же классный мужик Фролов! Красиво отомстил за «незнание других слов» и напряжение снял. Отсмеявшись, Леднёв продолжил.
— Ставлю вам пять, товарищ прапорщик! Правильно запомнили. А теперь проверьте свой почтовый ящик.
Пожав плечами, Дима достал из стола свой ноут, включил и через пару минут удивлённо хмыкнул.
— Интересно девки пляшут! В случае обнаружения лиц проходящих по ориентировки вступить с ними в контакт и прервав выполнение ЛЮБОГО задания оказать ЛЮБУЮ необходимую помощь, вплоть до применения оружия для защиты лиц. После чего ПОСТАРАТЬСЯ УБЕДИТЬ их прибыть в ближайшую военную комендатуру. В случае их согласия, прекратить выполнение ЛЮБОГО задания на тот момент и сопроводить их до казанного выше места в качестве охраны, пресекая возможные действия лиц пытающихся этому помешать НЕ ВЗИРАЯ на звания и ведомственную принадлежность. В случае отказа перечисленных лиц проследовать в ближайшую военную комендатуру, НЕ ПРЕПЯТСТВОВАТЬ их уходу и сообщить о произошедшем в ближайшую военную комендатуру офицеру особого отдела! — Выделяя голосом особенно понравившиеся места полученного приказа, Фролов покрутил головой.
— И из-за этого ты так озадачился? Или…что-то другое? — Дмитрий взглянул в глаза Алексея.
— Мне только что, по телефону, мой начальник зачитал этот же приказ и дополнительно приказал, что в случае контакта с перечисленными лицами немедленно поставить его в известность. А самое главное, сообщить маршрут, по которому вы, военные, будете доставлять их до комендатуры. Конечно если они на нас выдут и согласятся туда проследовать.
— А ты прав, Лёха. Воняет твоё начальство…очень воняет! — после минутного молчания заявил Фролов и в голос, не сдерживаясь, заковыристо матюгнулся.
Глава 1
Орущая изо-всех сил музыка, позволила не особенно аккуратничать подбираясь к поляне, на которой веселилась какая-то компания. Отведя в сторону ветку раскидистого куста, я осторожно осмотрелся. Мнда. Знакомая картина, до боли знакомая. Метрах в десяти от скрывающего меня куста, скрываясь в тени деревьев, стояли три «джипа» и микроавтобус, марку которого я определить не смог, «морда» прикрыта была. Чуть в стороне, стояли три раскладных стола, с расставленными на них бутылками-закусками и надсаживающимся музыкальным центром. Чуть в стороне стояли раскладные же скамейки, с набросанными куртками, на одной из которых обжималась парочка, судя по виду которых, они вот-вот перейдут в горизонтальное положение. Да-а…Сколько раз мне доводилось выезжать на такие пикники и не сосчитать! Правда машины у нас попроще были и пафоса в «оформлении поляны» поменьше. Только вот странно, что компания выехала «на плэнер», по сути, в военное время. Хотя…для без башенной молодёжи, да ещё и «золотой», судя по машинам да этикеткам на бутылках, все эти военные положения… Привычки-то никуда не делись и наплевательство к закону. Да и чёрт с ними, пусть гуляют! Сейчас обойдём спокойненько и пойдём своей дорогой.
Уже отпуская ветку и делая шаг назад, я бросил взгляд на другую сторону поляны, откуда доносились весёлые хмельные голоса, и тормознулся. А вот таких развлечений у нас никогда не было! Перед толпой пьяных, разгорячённых парней и девушек, судя по деталям сохранившейся на них одежды и украшениям явно относящихся к той самой, «золотой молодёжи», на коленях стояла парочка: заплаканная девчушка лет семнадцати, и худощавый парнишка с в кровь разбитым лицом. Перед ними, явно рисуясь перед веселящейся компанией, стоял крепкий, короткостриженый парень, одетый только в цветастые шорты, и что-то тихо говорил испуганно глядящим на него ребятам, поигрывая понтовым ножом-бабочкой. Вот никогда не понимал пристрастия некоторых…личностей, к «играм» с режиком. Ладно кавказцы, у них это национальная черта. Не самая лучшая, но какая уж есть. Но у русаков-то откуда пристрастие к такому дешёвому выпендрежу? Или сплошные урки кругом? Так помнится, в далёкой юности проведённой отнюдь не в тиши библиотечных залов а во дворах рабочего района, где криминала было предостаточно и с уголовниками пообщаться довелось. И не припомню, чтобы нож они доставали для развлечения. Взялся за нож — бей! — это я хорошо с тех времён запомнил.