Девушка Online. Статус: свободна, стр. 3

– Определенно, это станет главным экспонатом! Назову ее «Эллиот и солнечный мостик».

– Может, тебе стоит немного поработать над названиями, Пи.

– Принимается.

Эллиот мечтает, что однажды я открою гигантскую галерею – со своей личной выставкой, а не так, как в тот раз, когда мои работы были размещены среди фотографий выпускных экзаменов в нашей школе. В его представлении моя галерея всегда открывается в каких-нибудь значимых местах, вроде Лондона или Нью-Йорка, или даже где-нибудь далеко, в Шанхае или Сиднее. Его великие мечты обо мне всегда заставляют меня усмехаться и одновременно – трепетать от волнения.

В конце моей удивительной практики с Франсуа-Пьером Нуво он сказал мне, что я могу разместить несколько своих фото в его галерее… если они будут соответствовать его высоким стандартам.

Я посылала Мелиссе, офис-менеджеру Нуво, с которой я непосредственно контактировала, несколько фотографий Эллиота. Она сказала мне, что, хотя они и были хороши, в них чего-то не хватало.

– Я просто не вижу в этих фото тебя, – говорила она мне. – Ты почти у цели. Работай над тем, что тебя по-настоящему вдохновляет, над тем, что ты действительно любишь, и ты поймаешь это. Твои фотографии должны обрести голос. Нечто… исключительно твое.

Я не хочу ее подводить, так что моя цель – практиковаться, практиковаться, практиковаться, пока я не выясню точно, что является «исключительно моим». Потому что мои мечты так же грандиозны, как и мечты Эллиота.

Я хочу фотографировать до конца своих дней. Никогда я не была так полна решимости воплотить это в жизнь, как сейчас.

Что-то на периферии зрения привлекает мое внимание, и я резко поднимаю голову.

– Ной? – шепчу я прежде, чем успеваю прикусить себе язык.

– Что? Где? – Эллиот следует за направлением моего взгляда, но там никого нет. Кто бы это ни был, он исчез за холмом.

– Я могла бы поклясться… – Но что я видела? Вязаную шапочку, низко надвинутую на длинные темные волосы. Знакомую походку. Это мог быть кто угодно. – Не обращай внимания, – добавила я быстро.

Но Эллиота так просто не одурачить.

– Все нормально, Пенни. Мне тоже хотелось бы, чтобы он был здесь. Но вот кто здесь точно присутствует, так это Том. Давай уже пойдем домой, а?

– Конечно. – Я знаю, что веду себя глупо… Ной скорее всего в Нью-Йорке или, может быть, Лос-Анджелесе… где угодно, но не в Брайтоне.

Мне просто хотелось бы что-нибудь узнать о том, где он и чем сейчас занимается. По крайней мере, так я не стану сходить с ума.

– Давай, не тормози! – Эллиот кричит на меня. Я отстала, пока мы взбирались вверх по холму к дому. Это одна из проблем Брайтона: он практически весь состоит из больших холмов, а наш дом стоит на полпути к вершине самого большого из них.

– Слышала, сегодня папа готовит нашу любимую лазанью! – говорю я, нагоняя его.

Эллиот стонет.

– О боже, что он собирается положить в нее на этот раз?

– Понятия не имею. Помнишь, как он добавил ананас в один из слоев, чтобы получилось в гавайском стиле?

– На самом деле, эта мне понравилась! Я скорее думал о том случае, когда он услышал, будто в Мексике для соуса используют шоколад, и растопил плитку молочного шоколада в болоньезе!

– Было довольно мерзко, – соглашаюсь я. – Может, мне стоит сказать ему, чтобы продолжал готовить только завтраки.

– Нет, ты знаешь, мне нравятся эксперименты твоего папы, даже если они не всегда удаются. Я хочу сказать, кто еще мог додуматься, что подсоленные чипсы, положенные сверху лазаньи, сделают ее такой вкусной и хрустящей? Он должен запатентовать этот рецепт. Подвиньтесь, Джейми Оливер! [1]

За разговорами о еде время проносится моментально, и мы подходим к дому раньше, чем успеваем это заметить. Эллиот даже не смотрит на свою дверь, а идет прямо к нам. Густой аромат трав и жарящегося мяса встречает нас, как только мы ступаем за порог.

– Пахнет просто потрясающе! – кричит Эллиот из-за моей спины.

В коридоре появляется папа, на нем съехавший набок поварской колпак.

– Сегодня у нас лазанья в греческом стиле! Фета! Орегано! Ягненок! Баклажаны!

– Значит, мусака? [2]

– О нет. – Папа машет на меня лопаткой. – Это все-таки будет лазанья. И погодите, пока не увидите, что я положил сверху…

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не оливки! – Я морщу нос.

– Лучше… анчоусы!

Мы с Эллиотом стонем.

– Привет, счастливый народ!

– Том! – Я оборачиваюсь и вижу, как мой брат открывает дверь, а за ним входит его давняя девушка, Мэлани. – С днем рождения!

– Спасибо, Пен-Пен!

Он обнимает меня одной рукой и ерошит мои волосы.

– Эй! Прекрати, – говорю я, стряхивая его руку. Нырнув мимо него к Мэлани, горячо ее обнимаю. – Привет, Мэл, как дела?

– Отлично, спасибо, Пенни. Жду не дождусь попробовать, что приготовил твой папа.

Я смеюсь.

– Должно быть интересно, как и всегда!

Следующие несколько часов расплываются в тумане среди еды и смеха, и я заворачиваюсь в это облако, словно в теплое одеяло, такое же успокаивающее, как и мамина шерстяная кофта, которую я беру с собой всякий раз, когда собираюсь лететь самолетом. Греческая лазанья вышла идеально (хотя я и сняла всю скользкую маленькую рыбу и отдала ее Тому), и теперь все сидят расслабленные вокруг стола. Мама обсуждает с Мэлани свою следующую свадьбу (в стиле «Кабаре» в Сохо). Том и Эллиот смеются над какой-то папиной шуткой.

Мне в голову вдруг приходит идея. Я соскальзываю с места, крадусь в прихожую и хватаю камеру, которую оставила рядом с рюкзаком.

Вернувшись, навожу объектив на свою семью, захватываю их улыбки и смех. Это нечто «исключительно мое».

Все, кого я люблю, в одной комнате.

Я опускаю взгляд на фото. Ну… почти все.

Глава третья

Из всех комментариев, поступивших после публикации поста в блоге два дня назад, можно было выделить три основных совета:

1. Окружи себя друзьями и семьей. Сделано.

2. Развлекись: выходи и занимайся чем-нибудь очень захватывающим, пока воспоминания о нем не начнут меркнуть. На это мне, возможно, стоит обратить больше внимания.

3. Двигайся дальше. Да, и кроме того, это главный совет Эллиота. Тем не менее не думаю, что это реально.

Так что я решила попробовать способ номер два. И чтобы развлечься, я приняла приглашение, болтавшееся в моих сообщениях уже недели две. Меган спрашивала, не приеду ли я в Лондон, навестить ее в Школе искусств мадам Лаплаж, где она учится на первом курсе. Это по-настоящему престижное место, и я очень горжусь тем, что она туда попала. В Брайтоне ее поступление стало настолько грандиозным событием, что его даже отметили в местной газете под заголовком «Школьница выиграла место в академии для звезд». Школу закончило множество знаменитых актеров и актрис («О чем Меган никогда не устает тебе напоминать», – говорит Эллиот), но известна она не только благодаря артистам. Там также учатся будущие музыканты, танцоры, художники… может быть, даже несколько фотографов. Кроме того, Меган теперь живет в кампусе, так что в некотором смысле все выглядит так, будто она уже поступила в университет. Несмотря на ее безумное и временами заносчивое поведение, я действительно скучаю по ней.