Баллады о Боре-Робингуде: Из России – с приветом, стр. 25

…Будь на моем месте Майкл Крайтон, он потратил бы тут страниц сорок, описывая, где и какие именно файлы перепутались, а проводки? перезамкнулись, и правдоподобнейшим образом обосновал бы – отчего же в итоге супернадежная система крякнулась и приключился тот самый супероблом, каковой, собственно, и есть фон для дальнейших приключений героев… Я, однако ж, не Крайтон; честно сказать, я и соответствующие-то страницы «Штамма Андромеда» и «Юрского парка» пролистывал не читая. Это, знаете ли, для американца тезис о том, что любая техника имеет склонность ломаться, и делает это тем охотнее, чем она сложнее и совершеннее, настолько свеж и необычен, что требует для иллюстрации сугубо ФАНТАСТИЧЕСКОГО сюжета. А нам-то с вами эти лекции профессора Манкольма на фига? – тоже мне, бином Ньютона!

…Короче говоря, когда в дверях БЧ-2 – буквально спустя пару минут! – появляется запыхавшийся коммандер Ливси, на мониторе лица2 с ограниченным значением IQ уже горит строгое вторичное предупреждение: «Confirm launch!». Мигом оценив ситуацию, моряк с криком: «Убью-у-у-у!!!» бросается вперед.

Рапидная съемка: в застывшем обеззвученном мире медленно-медленно плывет по воздуху Ливси – лицо искажено застывшей гримасой ужаса и ярости; медленно-медленно ползет по клавиатуре рука придурка, медленно-медленно, как белая пушинка, опускается на клавиатуру капелька его слюны.

Рапид кончается: коммандер обрушивается на лицо всею своей немаленькой массой и, сшибив его на хрен вместе с вращающимся креслом, катится по полу под истошный ультразвуковой визг бизнес-вумен (хоть так обозначивших, наконец, свою половую принадлежность).

Только это уже попусту: палец придурка успел-таки ткнуться в клавишу «Enter», и на экран уже вывалилась лаконичная багровая иконка: «Launched».

Старт крылатой ракеты – сложный и по-своему красивый процесс. Сперва работает вышибной заряд, закидывая на высоту сотни метров цилиндрический пенал, в который заключен сам «самолет-снаряд». Там пенал разваливается, как стручок, по продольному шву, и освобожденная ракета расправляет свои сложенные до той поры крылья; это удивительно напоминает то, что энтомологи называют «имагинальной линькой» – как из лопающейся по шву куколки выпархивает наружу взрослое, крылатое насекомое. Далее ракета включает собственный турбореактивный двигатель, и не спеша, на дозвуковой скорости, чапает к цели, прижимаясь к самой поверхности земли и надежно прячась от локаторов ПВО противника за складками рельефа. Ведомая своей собственной системой высокоточного наведения, она способна попадать, например, в строго определенное окно многоквартирного дома; что, впрочем, ничуть не мешает ей искать этот самый дом вместо предписанной столицы Сербии – в столице соседней Болгарии (как мы это сами видели въяве и вживе): тут уж как фишка ляжет…

В помещении БЧ-2 авианосца – бледные как смерть офицеры и красный как свекла командир корабля. Трое вооруженных мичманов заканчивают очищать помещение от членов Вашингтонской комиссии («…Противодействие будет рассматриваться как бунт на борту – со всеми вытекающими!»); те, впрочем, явно не склонны раскидывать пальцы веером, и вид сейчас имеют скорее смущенно-напуганный – ну вроде как щенок, напи?савший на ковер, или второклассник, ненароком расколотивший мячом стекло…

– …Как это так – «Встроенный ликвидатор не срабатывает»? Вы в своем уме, лейтенант?!

– Вот… – совершенно потерянный Хокинс тычет пальцем в экран. – Радиосигнал на подрыв ушел, и «Томагавком» успешно принят – вот реплика, – а тот себе продолжает полет как ни в чем не бывало…

– И куда ж он летит?

– Ума не приложу, сэр!.. Ракета вообще не должна взлетать по таким параметрам – этого просто не может быть!..

– Эх, компьютерщики, хвостом вас по голове!.. Вы понимаете, что будет, когда она вмажется в чью-нибудь столицу?

– Так точно, сэр, понимаю, – лейтенант-коммандер встает по стойке смирно и решительно одергивает китель. – Разрешите идти?

– Куда идти?!! – взрывается не хуже этого самого «Томагавка» командир. – Застрелиться, что ль?!! Я те застрелюсь!!! Р-работай давай!.. Шевелись!!!

– Простите, сэр, – вступает в разговор коммандер Ливси – он, пожалуй, держится спокойнее всех. – Поскольку компьютерный расклад возник явно нештатный, и лейтенант-коммандер по этой причине с ним не справляется, я предлагаю немедля обратиться к хакерам – может, у них выйдет лучше.

– Шутить изволите, коммандер?..

– Боюсь, сэр, другого выхода нет. И делать это надо немедля…

Тут в помещении БЧ-2 возникает мрачный детина афроамериканской национальности, судовая должность которого, как кажется, выведена крупными буквами прямо на его бандитской физиономии: боцман – он и в Африке боцман…

– Разрешите обратиться, сэр!

– В чем дело, Эндерсон?

– Такое дело, сэр… Ну, насчет этого несанкционированного пуска… – боцман-«оружейник» Джоб Эндерсон явно пребывает не в своей тарелке. – Мы с ребятами, как услыхали, что в центр управления огнем ставят дежурить кретинов… то есть, простите, сэр… как их, ограниченные лица?.. Тьфу! Короче, я распорядился на всякий случай поснимать взрыватели со всего, что в ближнем доступе – ну и с того «Томагавка» тоже. Береженого-то, сами знаете… Монашки – те и на свечку гондон натягивают, а тут ведь вон какое дело… Разрешите идти, сэр?

…Когда за боцманом затворяется дверь, адмирал Смоллетт негромко вопрошает в пространство:

– Пары глотков у вас тут не найдется?

– Как не найтись, сэр!

Покидающий остров вертолет достиг уже побережья; впереди угадывается неразличимый пока во мраке морской простор.

Это «Ирокез» американских ВВС; в нем пятеро так и не успевших переодеть свою рванину спецназовцев, что брали виллу под началом Марлоу, и гордый общим вниманием к своему повествованию Робинсон; по рукам ходят фляга с ромом и упаковки условно-съедобных армейских завтраков.

– …В СОРТИРЕ?!! – хлопая себя по коленкам, киснет от смеха круглолицый сержант Платник. А вот сержант Эвениус безмолвно глядит на парня широко распахнутыми глазами – видать, слишком явственно представила себя угодившей между крысами и оборотнем, – и во взгляде этом прочитывается нечто такое… ну, вы понимаете, что я хочу сказать.

Сержант Гримальди (он теперь в группе за старшего) принимает сообщение с земли («Да, сэр… Так точно, сэр!..»), временами скашивая глаза на Робинсона – речь идет явно о нем. Наконец он откладывает рацию и произносит казенным голосом:

– Констебль Робинсон! Правительство Соединенных Штатов выражает вам глубокую признательность за помощь американским Вооруженным силам. Ваша просьба о зачислении в академию ФБР удовлетворена. Однако это накладывает на вас и определенные обязательства: все детали прошедшей операции являются совершенно секретными, и по прибытии вам придется дать соответствующие подписки о неразглашении. Занятия в академии ФБР начинаются через пять недель; эти недели вы проведете на нашей базе в Форт-Брагге; там вам окажут и необходимую медицинскую помощь – за счет правительства. Расчет вашего денежного содержания за означенное время будет произведен по нормам, действующим для сержантского состава армии США. Возражения есть?

– Никак нет, сэр! – молодцевато козыряет Робинсон; затем он опускается на свое откидное сиденье, и тут встречается взглядом с сержантом Эвениус.

– Простите, – растерянно произносит он. – Значит, мы… я… еще пять недель…

– Да. И по-моему, все получилось очень удачно, – с улыбкой приходит ему на помощь амазонка.

Сержант Платник между тем подается к иллюминатору:

– Кажется, параллельно нам, метрах в ста, идет еще один вертолет. Кто бы это мог быть?