Баллады о Боре-Робингуде: Из России – с приветом, стр. 21

– Не могу знать, сэр.

– Ладно, отбой… будьте на связи.

Некоторое время размышляет, чуть сощурив глаза, потом набирает другой номер:

– Адмирал Мерри?.. У нас проблема: восточнее известного вам Острова исчез вертолет с ключевыми фигурантами на борту. Он, по всей видимости, потерпел внезапную аварию и затонул; люди, однако, могли уцелеть. …Да, конечно – сейчас, в темноте и без радиомаяка, искать их бесполезно. Ваша задача – блокировать квадрат… – (Тут он, близоруко всматриваясь, считывает цифры с экрана ноутбука.) – так, чтобы ни туда, ни оттуда не проскользнула даже доска для виндсёрфинга. АВАВКС'ы продолжат контроль за эфиром– на случай, если вдруг они себя обнаружат. С рассветом – начнете тщательнейшее прочесывание с воздуха. Как поняли?

Позиция спецназовцев Марлоу. Люди его, совсем уж было изготовившиеся к повторному восхождению на обрыв, замерли в ожидании, сам же майор, стоя у машины, принимает спутниковую связь; на лице его написана угрюмая растерянность:

– …Да, сэр… Вас понял. Конец связи.

Оборачивается к буквально рвущемуся со сворок строю спецназовцев:

– Отбой, ребята!.. Белоголовый орел чуток поразмыслил и решил, что наши с вами жизни слишком драгоценны… Приказ: отойти обратно в район аэропорта. А виллу предстоит брать с воздуха десантникам из 1-й Аэромобильной бригады – они еще на подлете.

– Но почему, сэр?! – выражает общее замешательство черноволосый крепыш с правого фланга. – Ведь сейчас мы могли бы захватить виллу почти без боя! А иначе боевики успеют там укрепиться, и потери будут гораздо выше!..

– Как бы вам это объяснить подоходчивее, сержант Гримальди… – и майор смачно сплевывает под ноги. – Мы сделали бы ту работу профессионально – без шума и пыли, и уж точно без крови… я имею в виду – своей. Но кому-то там, наверху, до зарезу необходимо грандиозное шоу для CNN со стрельбой и взрывами. Ну, а роль массовки в этом шоу и предстоит сыграть ребятам из 1-й Аэромобильной…

– Я не могу в это поверить, сэр, – хмурится сержант.

– Ну и не верьте, – пожимает плечами Марлоу, – если вам так комфортнее. В этом стремлении вы точно не одиноки… Короче – грузитесь и двигайтесь к аэропорту. Дорогу не перепутаете?

– Что это значит, сэр? А вы?..

– У меня – свои дела… Там, наверху, застряли двое наших. Один – агент; он, правда, раскололся до задницы и выдал противнику все, что знал, но нашим от этого быть не перестал. Второй… строго говоря, он не совсем наш; местный полицейский, которого я сам и втянул в эти игры. Я обязан попытаться спасти этих людей. Вопросы?

– В таком случае я остаюсь с вами, сэр! – по тону амазонки совершенно ясно, что любые попытки отправить ее в тыл будут расценены как проявление свинского мужского шовинизма – с подачей соответствующих рапортов по команде.

– Вот как? – нехорошо усмехается майор. – А вам известно, сержант, чем пахнет невыполнение приказа командования в боевой обстановке?

– Так точно, сэр! – амазонка, чувствуется, из числа отличников боевой и политической подготовки: на голый понт не возьмешь. – Однако приказ бросить своих можно при желании трактовать как преступный и потому не подлежащий исполнению; параграф номер…

– Стоп! – вскидывает ладонь Марлоу. – Вас понял… Есть еще кто-нибудь, решивший так же, как сержант… Эвениус, я не путаю?

Пятеро, включая однорукого Такера, делают шаг вперед сразу; шестой, крепыш Гримальди, – после некоторых колебаний: приказ приказом, но грядущие кривые усмешки однополчан – это, знаете ли, тоже что-то…

– Ладно! – уступает Марлоу. – Так тому и быть… К сожалению, от ва?ших услуг, сержант Такер, я вынужден отказаться – разве что ваша кость за эти минуты успела срастись… На вас возлагается задача – доставить в аэропорт «Стингер» и сдать его под расписку лейтенанту Рамиресу либо командованию Аэромобильной бригады.

Блондин, угрюмо козырнув здоровой рукой, направляется к джипу, майор же тем временем извлекает мобильник:

– Робинсон? Как ты там?

– Хреново, сэр! – честно откликается трубка. – Где вы?.. Я тут залез на эту чертову колокольню, глядь – они уже под стенами, а патронов у меня всего-ничего…

– Держись, парень! Мы будем у тебя через считанные минуты. Конец связи.

Тут как раз перед майором вырастает дисциплинированный Гримальди, тыча в направлении выруливающего уже на обратный путь джипа Такера:

– Сэр! Вы забыли!.. Там, в кабине, остался ваш спутниковый телефон для связи с командованием!..

Резидент меряет не в меру старательного нижнего чина тяжелым взглядом:

– Скажите, сержант, – я сильно смахиваю на забывчивого профессора?

– Никак нет, сэр…

Ночь тиха; безумствуют цикады; сверху, от виллы, доносится приглушенная расстоянием пулеметная очередь – Робинсон вступил в бой.

…Совсем уж собрался было описать, как американская армада достигает нашего с вами островка, и тут подумалось вдруг – а зачем?

«Один за другим, быстро увеличиваясь, шли вниз "апачи". Они зависали метрах в двух от земли, винты поднимали тучи не то снега, не то песка, а из дверей уже сыпались здоровые ребята – были и девушки, эмансипированная армия не оставляла сомнений в своей принадлежности – в камуфляжных куртках, в туго шнурованных ботинках с узкими голенищами, десантных jump-boots, карманы по бокам штанин раздувались запасными обоймами, антидотами, готовыми к еде полевыми завтраками, казенными евангелиями и молитвенниками всех представленных на войне религий. Глубоко надвинутые каски в матерчатых чехлах скрывали лица, но все равно было заметно много темнокожих.

И, держа наперевес свои вечно несущие благодать "М-16", они сразу припускались бегом к цели. Стреляя на ходу, припадая на минуту на колено, чтобы разрядить базуку, скаля зубы, покрытые у полкового дантиста на очередном приеме фтористым лаком.

А над головами атакующих, над танковыми колоннами, над штабными машинами, ощетинившимися длинными гибкими антеннами, над подвижными стартами противотанковых ракетных снарядов проносились "миражи", и где-то впереди с далеким грохотом распускались цветные павлиньи хвосты ракетных разрывов.

И все спускались и спускались вертолеты, и все прыгали и прыгали – не то в снег, не то на песок солдаты…

И откуда-то сверху, над вертолетами и даже над треугольными мгновенными тенями самолетов, гремела, перекрывая взрывы и стрельбу, музыка – "American patrol" в вечнозеленом миллеровском исполнении.»

Над виллой вспыхивает россыпь ослепительных магниевых звезд на парашютиках, и в мертвенном свете этой стреноженной молнии возникает стая черных вертолетов, идущих неправдоподобно-точным строем. Это, правда, не «апачи» огневой поддержки, а «ирокезы», и идут они не под Глена Миллера, а под «Полет валькирий»… Достигнув цели, строй-стручок лопается, и разлетевшиеся семечки вертолетов, зависнув кто над крышей, кто над садом, разом прорастают тонкими корешками выкидных тросов, по которым сноровисто дюльферят наземь десантники.

И, держа наперевес свои вечно несущие благодать «М-16», они сразу припускались бегом к цели – чтобы тут же замереть в недоумении, ибо никакой цели-то как раз и нету; вдохновенная мелодия «Полета валькирий» стремительно съезжает в нижний регистр, переходя через басы в утробное мычание, и обрывается на фиг – магнитофон зажевал пленку…

Мимо валяющихся там и сям перебитых тонтон-макутов, мимо пленных, выложенных аккуратным рядком на подъездной дорожке (мордой в землю, руки на затылок, ноги раздвинуты шире плеч) десантники 1-й Аэромобильной помаленьку добредают до крыльца виллы – где и замирают почтительно-растерянным полукругом.

Расположившиеся на мраморных ступеньках чумазые спецназовцы Марлоу в своем изодранном бананово-лимонном обмундировании смотрятся компашкой бомжей, которые по ошибке ломанули вместо винного склада – оружейный, и теперь вот чешут репу: как быть с этими железяками… Амазонка, по ходу боя ненароком оставшаяся, почитай, совсем top-less, сноровисто бинтует плечо констебля Робинсона, которого возникшая перед ним на расстоянии фута картина маслом явно занимает куда сильнее, чем собственное ранение; впрочем, судя по выражению лица сержанта Эвениус, судебный иск за сексуал-харасмент парню явно не грозит – скорее наоборот…