Годы испытаний, стр. 11
Это высокое звание получил отважный разведчик Соболев, который первым вышел на западный берег Вислы.
В почетном списке героев оказался и бесстрашный артиллерист гвардии старший сержант Ефимов. На щите его орудия красовалось семнадцать звезд — семнадцать танков истребил гвардейский расчет Ефимова.
Звания Героя Советского Союза были удостоены также гвардии старший сержант Филиппов и гвардии старшина Варав. В те дни расчет Филиппова подбил шесть танков, а всего на его боевом счету числилось уже восемнадцать сожженных машин врага. Орудие же гвардии старшины Варава уничтожило двенадцать танков.
С артиллеристами состязались в мастерстве летчики, танкисты, пехотинцы, саперы, связисты. Во время этих напряженных боев взаимодействие всех родов войск было на редкость слаженным, что обеспечивало нам успех.
Усилиями всех родов войск были отбиты многочисленные попытки противника вернуть утраченное положение. Неоднократные контрудары его 72-й и 88-й пехотных дивизий, 97-й горно-стрелковой и 1-й егерской дивизий, 1, 3, 16, 17 и 23-й танковых дивизий мы отбивали с большими для них потерями.
Н. П. Пухов и командующий артиллерией 13-й армии генерал-лейтенант артиллерии Д. Д. Кубеев.
Кстати, хочется сказать, что наш солдат прекрасно понимал значение каждого рода войск и хорошо знал, кто за что отвечает на войне.
Ехал я как-то ночью в передовые части и застал в лесу, на привале, направлявшийся тоже в сторону фронта стрелковый полк. Свернув в лесок и остановив машину на опушке, я невольно подслушал солдатскую дискуссию о том, кому вольготнее живется на войне.
Поблизости за деревом кто-то, очевидно растянувшись на траве, философствовал:
— Хорошо быть генералом — винтовку он не чистит, пешком не ходит. Неплохо солдатом-танкистом быть.
«Философу», перебивая друг друга, сразу ответило несколько голосов:
— Ты еще в боях не бывал, а судить берешься. Генерал за сколько людей отвечает — за тысячи, а это потяжелей, чем одному винтовки всего нашего взвода чистить или шагать в непролазной грязи и глубоком снегу. А у танкистов, артиллеристов, летчиков— у каждого свое тяжелое есть. Вот, например, подумай, как кому умирать в бою приходится. Наш брат — пехотинец — умирает на глазах у всего отделения или даже взвода, а ведь недаром говорится, что на миру и смерть красна. А ты представь, каково сгореть в стальной коробке танка или в кабине самолета. На войне, брат, всем тяжело, и сильны мы тем, что это тяжелое дело с одинаковым старанием выполняют и пехота, и артиллерия, и танкисты, и летчики. Вот побываешь в бою, тогда сам узнаешь, что к чему.
Я с любопытством и уважением вслушивался в эти разумные солдатские рассуждения.
На сандомирском плацдарме мы стояли около пяти месяцев. Это был период напряженной работы. Как и раньше во время перерыва в наступательных действиях, все трудились над укреплением обороны и готовились к следующему удару по врагу.
Недалеко от города Климонтув в имении «Гурки», которое принадлежало ранее какому-то польскому графу, разместился центр нашей учебной и культурной жизни.
Здесь, в парке, были расставлены образцы различной боевой техники. Участники всех учебных сборов и совещаний осматривали их с большим интересом. Бойцы орудийных расчетов рассказывали о мощи огня орудий и минометов. Экипажи танков и самоходных установок демонстрировали приемы преодоления всевозможных препятствий. Все видели, какую замечательную технику вручила нам страна для нанесения решающего удара по врагу за Вислой.
Рядом находились оборудованные поля с показными участками обороны. В просторных залах графского дворца проводились собрания, лекции и доклады.
Резко тогда бросалось в глаза возросшее боевое мастерство наших командиров всех степеней. Они отлично обучали и воспитывали подчиненных. С удовольствием вспоминаю учения, которые проводились тогда генералами Красновым, Панкратовым, Пузиковым, Черокмановым, Червоним.
Учились все рода войск. Учились много, с увлечением. Особенно упорно отрабатывали вопросы взаимодействия.
На сандомирском плацдарме 13-я армия завершила богатый событиями 1944 год и вступила в новый, 1945-й — последний год Великой Отечественной войны.
1945 год
Как известно, наши союзники попали в очень тяжелое положение в Арденнах. Чтобы облегчить их участь, Советская Армия поспешила нанести новые сокрушительные удары по врагу.
12 января 1945 года войска 1-го Украинского фронта начали наступление с сандомирского плацдарма.
Гитлеровское командование правильно оценивало значение этого плацдарма. Командующий 1-й танковой немецкой армией генерал-полковник Гайнец в своем приказе назвал его «пистолетом, направленным в затылок Германии».
Еще в конце 1944 года гитлеровцы призывали своих солдат «быть готовыми отразить удар русских, которые могут перейти в наступление в любой день и час». Все надежды они возлагали на прочность своей глубоко эшелонированной обороны, состоявшей из нескольких полос.
Главная полоса обороны противника перед плацдармом состояла из трех позиций, плотно прикрытых минными полями. Населенные пункты были превращены в сильные опорные пункты, обильно насыщенные огневыми точками. На огневых позициях артиллерии и минометов имелись хорошо оборудованные блиндажи и щели.
Затем следовали новые оборонительные рубежи, главным образом по берегам рек Нида, Пилица, Варта, Просна и Одер.
При нанесении удара с сандомирского плацдарма погода не позволила нам применить авиацию. Но артиллерия и минометы работали безукоризненно. За мощным огневым валом артиллерии наша пехота и танки быстро достигли окопов врага и не встретили там большого сопротивления. Доты, дзоты, блиндажи и даже ходы сообщения — все было разрушено. Оставшиеся в живых неприятельские солдаты долго не могли прийти в себя от пережитого ужаса. Один из них, Рудольф Янцен, оказавшись в плену, заявил на допросе:
— От артиллерийского огня наш полк потерял не меньше половины личного состава. За всю войну я никогда не переживал такого адского огня. Творилось что-то неописуемое.
Ошеломляющее впечатление произвел этот удар и на офицеров, генералов, штабы противника. Они тоже не сразу собрались с духом и пытались нанести контрудар лишь по выходе наших войск в район Кельце. На подступах к этому городу разгорелись тяжелые бои.
Геройский подвиг совершил здесь гвардеец-бронебойщик старший сержант Максим Некашев. Он подбил несколько немецких танков.
Как всегда отважно дрались артиллеристы. Против батареи тяжелых самоходных орудий, которой командовал гвардии старший лейтенант Ковалев, противник бросил десять танков. Ковалев смело вступил с ними в бой и первыми же выстрелами поджег пять боевых машин противника. Остальные повернули назад.
15 января усилиями соседних общевойсковых соединений, действовавших справа от нас, и танкистов Лелюшенко город Кельце был очищен от врага. 18 января наши войска заняли город Пиотркув.
В освобожденных нами городах повсюду развевались бело-красные польские национальные флаги. Добровольцы поляки становились нашими проводниками и регулировщиками движения на прифронтовых дорогах.
Но вот и Польша осталась позади. Советские войска вступили на немецкую землю.
Страна, посеявшая ветер, трепетала перед приближавшейся бурей.
Перед нами была Силезия — одна из жизненно важных областей Германии, второй (после Рура) угольный и металлургический центр страны.
В свое время гитлеровцы хвастливо кричали о мощном Силезском вале. Бывшая немецко-польская граница в полосе нашего наступления по берегу реки Варта была изрыта противотанковыми рвами и траншеями. Противник спешно подбрасывал сюда резервы из внутренних областей страны.