Пойми друга. Справочник по поведению собак, стр. 31
Что касается пищи, то все зависит от того, угощают ли владельцы собаку за столом, когда сами завтракают, обедают или ужинают.
Можно сначала накормить собаку или поесть самому, результат один: собака, которой никогда не перепадает со стола, никогда и не выпрашивает подачек, глядя на людей трагическими глазами и наливая море слюны.
Когда бы я ни садилась за стол, собаки не перешагивают порога кухни.
Другое дело, приход гостей: их собаки проверяют на «сочувствие» и выклянчивают подачки, делая вид, что их не учили не брать корм у чужих.
Правда, речь идёт о знакомых людях, часто заходящих в мой дом.
В том, что доминанты не желают отдавать свои игрушки или косточки низкоранговым особям, не возникает ни малейшего сомнения. И если собака рычит на хозяина или членов его семьи, которые подходят, когда она грызёт косточку, — это серьёзнейший повод пересмотреть свои взаимоотношения с ней.
Бежит собака впереди хозяина или трусит позади него без поводка, зависит от породы. Большинство охотничьих и служебных заводских пород, приученных в течение поколений к свободному поиску, бегут перед человеком. А вот для пастушьих собак характерно следование позади него. Если ризеншнауцер мчится на прогулке впереди своего владельца, это совершенно не значит, что он, ризен, главнее своего хозяина. Он может быть вполне управляемой собакой, и узкое место проскочит первым, не задумываясь.
Остановка перед дверьми или какими-либо проходами скорее свидетельствует о страхе перед ними, который сложился у собаки из-за каких-то неприятностей, пережитых на личном опыте, и не имеет никакого отношения к ранжированию. А вот если впереди бежит среднеазиатская овчарка, особенно молодая, стоит задуматься, что из неё получится. Взрослые овчарки, подчиняющиеся хозяину, как правило, ходят за ним.
Собака, которая тащит своего хозяина на поводке, — это просто на редкость невоспитанная собака. И её стоит обучить команде «рядом».
Глава 20. КАК ПЛОХО НЕ ЗНАТЬ СВОЕГО МЕСТА В СТАЕ…
Межличностные отношения между людьми могут быть самыми разными, поскольку каждый человек играет несколько ролей: на работе он лидер, дома — подчинённый, и наоборот. Собаки чаще всего имеют только одну стаю, и обретение ими определённого статуса, своего места в стае в буквальном смысле слова делают их счастливыми.
Попытки ранжироваться с хозяином, как уже говорилось, должны прекращаться с детства. Хозяевам стоит обратить особое внимание на допустимость всяческих процедур с собакой: чистить, вычёсывать её, мыть уши и т. д. — и пресекать любые сопротивления со стороны собаки. Лучше всего после неприятной процедуры, к примеру прививки, давать своему питомцу лакомство. И обязательно вовремя начать дрессировать щенка, чтобы направить его энергию в правильное русло.
Ярко выраженные доминанты быстро вычисляют доминанта-человека и подчиняются ему, таким образом самостоятельно выбирая себе вожака. Они любят тех, кто их кормит или ласкает, но не слушаются их, подчас просто игнорируют. С такими собаками лучше работать людям-лидерам, которые всячески внушают им почтение и к другим членам своей стаи, давая понять, что они тоже находятся под их покровительством.
Субдоминанты чаще пытаются ранжироваться с доминантом, в том числе с хозяином и членами его семьи. Их также надо обучать с детства, пресекая всякие попытки агрессии к людям и домашним животным (другим собакам, кошкам).
Самыми опасными оказываются, как это ни странно, низкоранговые особи. К таковым относятся многие декоративные собаки, попавшие в руки людей слабовольных, относящихся к ним как к детям. Характер собак формируется обычно в условиях изоляции, поэтому они не имеют возможности своевременно наладить правильные отношения с себе подобными. Хозяева видят опасность в любых других собаках и стараются оградить от них своих питомцев.
При этом собственным собакам позволяется все что угодно. Но роль вожака стаи для них непосильная ноша. Из-за неё они становятся истеричными и издёрганными. Они кусают хозяина, домочадцев, на прогулках провоцируют других собак к нападению на себя: лают, бросаются, тут же убегают, не давая себя обнюхать и соблюсти соответствующий ритуал знакомства. Главная и самая трудная задача — обучить не собак, а их владельцев вести себя правильно и начать обучать своих питомцев хотя бы простейшим навыкам, доказывая таким образом своё превосходство. А в идеале — научить гулять и играть с другими собаками любого размера.
В своё время я приобрела девятимесячную суку-ризеншнауцер по кличке Грета, которая регулярно кусала своего хозяина. Она родилась в квартире и жила у заводчика до четырех месяцев, после чего была продана. Новый владелец держал щенка на даче на привязи. Вернувшись в город после дачного сезона, он обнаружил, что молодая собака неуправляема, и решил от неё избавиться. Так она оказалась у меня.
Первые два месяца я выводила её на строгом ошейнике и в наморднике, потому что она набрасывалась на собак, случайных прохожих, и на меня в том числе. Бить её было бесполезно — она сражалась со мной до последнего. Её драка с ньюфаундлендом, который сшиб её с ног и прижал к земле, подсказала мне правильный метод. Во время очередного конфликта я прижала её к земле коленями и зарычала ей в ухо. Эффект превзошёл все ожидания. Собака поднялась с земли тихая и задумчивая, после чего продемонстрировала позу подчинённого приветствия. Впоследствии мы сдали общий курс дрессировки, защитно-караульной и розыскной службы и десять лет прожили вместе «душа в душу». Более надёжной, бесстрашной и умной собаки у меня никогда не было.
Самым страшным «зверем» в моей практике был четырехлетний йоркширский терьер по кличке Тошка. Йоркширские терьеры — престижная и дорогая порода. Правильно подстриженные, с заколкой на чёлке, крошки выглядят как игрушки. Но не надо забывать, для чего эта порода создавалась. А создавалась она как свирепый истребитель крыс. Чтобы справиться с этим сильным и смелым зверьком, нужны напор и агрессивность. И некоторые йорики, несмотря ни на какие заколки и комбинезончики, не утратили своих природных качеств. Так что в живые игрушки они не годятся!
Тошка хватал хозяйку — очень мягкого характера женщину — за ноги, когда та проходила мимо его подстилки или миски с едой либо, вставая ночью с постели, просто спускала ноги на пол; прокусил руку её пятилетней внучке; нападал на гостей, когда те пытались его погладить, причём подходил к ним сам, как будто предлагая поиграть.
Летом на даче он подрался с эрдельтерьером. Хозяева говорили, что большой страшный пёс напал на их маленького любимца, но я уверена, что драку затеял сам йорик! В результате Тошка был покусан, укрылся под диваном на террасе и отказывался выходить оттуда в течение недели. Он не ел, только пил воду и цапал каждую ногу, оказавшуюся поблизости от дивана-убежища. На всякий случай я удостоверилась, что и соседский эрдель, и сам йорик имели в ветпаспортах отметку о прививке от бешенства, и, помолясь, приступила к спасательной операции: вытолкала страдальца из-под дивана щёткой и схватила его за загривок, зафиксировав, как хорька или норку. Шерсть на его похудевшем тельце слиплась от гноя, но в глазах по-прежнему светился неугасимый пыл битвы, растрачиваемый, увы, совсем не по делу. Пёсика поместили в сумку и отвезли в Москву. Там я посадила его в раковину, состригла грязную шерсть и промыла раны, которые, как оказалось, уже почти зажили, кроме одной. Боюсь, что пару раз я обошлась с ним не совсем деликатно, как следует встряхнув за шкирку. Да и стрижка вышла не модельной. Зато он стал ниже воды и тише травы. Во всяком случае, вызванный ветеринар уже не мог нарадоваться его благовоспитанности.