И.О. капитана (СИ), стр. 16

Задумавшись, я скользнул взглядом по металлической панели с непонятными символами, тщательно очищенной и закрепленной на стене кают-компании. Даже не знаю, вдруг это табличка с туалета?

— В общем, сами все увидите. Местные будут вам по-своему рады. Лично я предпочел смыться от них, не прощаясь.

Со стороны лейтенанта Кенеси донесся какой-то утробный рык.

Кажется, меня здесь ненавидят. Я подхватил коробку с завтраком и отступил в сторону рубки. Пес с ними, с душем и тренажерами, один день перекантуюсь, а завтра уже Торонга.

Глава 9

Последний прыжок до цели, пусть даже ты абсолютно уверен в себе и корабле, оставляет в душе особенное ощущение — хочется сложить пальцы крестиком и в кого-нибудь плюнуть. А в этот раз я вообще испытывал искушение просидеть оставшееся время на стимуляторах, не спать и бдеть.

Заранее уточнил у пассажиров, на какую из станций Торонги им надо — здесь их три. В принципе, господа агенты хотели попасть в систему до шестого, сейчас — четвертое, день в запасе у них есть, но, если можно выиграть еще пару часов — мне не сложно. Допустим, на платформу "Генезиса" меня не пустят (там с визитерами строго), а вот между Торонгой-пассажирской и грузовым терминалом Гротхорда выбрать можно.

— Не знаю, — засомневалась лейтенант Кенеси. — По плану, мы должны ждать на пересадочной станции, в общественной сети для нас будет оставлено сообщение о месте встречи, которая запланирована на шестое. Нет никакого смысла назначать ее на грузовом терминале.

— Главное, чтобы ее не назначили на поверхности, — пошутил я.

Торонга — терроморфируемый мир, жить на нем еще долгое время будет невозможно. Тут слишком мало кислорода, слишком сильны ветры и время от времени идут сернистые дожди. Специальные корабли корпорации "Генезис" бомбардируют поверхность планеты ледяными глыбами, изменяя водный баланс. Твердь от этих ударов дрожит и стонет, а многочисленные вулканы плюются огнем. По расчетам экологов, через двести лет там, внизу вырастет первое дерево, к тому моменту вся поверхность суши будет поделена, продана и перепродана раза три. В любом случае, наблюдать за битвой льда и пламени лучше на расстоянии.

"Стриж" вышел из прыжка в пяти часах лета от Торонги, так сказать, с запасом. На приемники обрушилась какофония, характерная для любой плотно заселенной системы — переговоры ЦУПа и кораблей, сигналы маяков и сетевых ретрансляторов, эхо работы мощных радаров и даже четыре местных развлекательных канала. Секунд тридцать компьютер сортировал это изобилие по приоритетам, а потом передал список мне на шлем. Первой строчкой в нем стояло сообщение, помеченное "всем, всем, всем!" — так отмечают только извещения о войне, эпидемиях или необходимости массовых спасательных операций. Естественно, я немедленно распаковал и прочел его.

ЭТО случилось. Немыслимое, невозможное и необратимое, поразительно точно совпадающее с появлением на Торонге двух правительственных агентов.

Рейсовый лайнер корпорации "Комстар" (полторы тысячи пассажиров, двести десять членов экипажа) не появился на Торонге по расписанию, а также ни через час, ни через два, ни через три. Следующий по тому же маршруту грузовоз принес подтверждение старта и лайнер "Исидора" официально был объявлен пропавшим без вести. Все корабли сектора готовы были немедленно изменить маршрут, чтобы отправиться на помощь терпящим бедствие. Вот только — куда? Пока власти Федерации и представители "Комстара" призывали граждан обращать внимание на любые необычные явления по предполагаемому маршруту судна. Для знающего человека это означало удар похоронного колокола — если спасатели, в первые несколько часов отработавшие все очевидные варианты, ничего не нашли, шанс для постороннего обнаружить выпавший в случайной точке пространства лайнер близок к нулю.

Как и полагается в таких случаях капитану (вне зависимости от того, какого размера у него звездолет), я собрал в кают-компании пассажиров и довел до их сведения текст сообщения. В принципе, никакой реакции от них не ожидалось (что они сделать-то могут?), но она последовал.

— Это — угон! — безапелляционно заявил Альфред, чем ввел меня в состоянии прострации.

— Звездолета во время прыжка? Что-то новенькое в физике.

— Куда еще мог деться корабль такого размера?!!

— Да хоть куда, в масштабах Вселенной.

Но бравый полисмен демонстративно от меня отвернулся, обращаясь теперь к лейтенанту Кенеси, которая на его речь вообще не реагировала.

— Да-а-а! Ведь были, были же разговоры про непонятную активность в Кольце Рейда! Полезных ископаемых там нет, а вот возможности для организации секретных баз… — Тут он зыркнул на меня, будто произнес вслух какую-то жуткую тайну.

Я не стал с ним спорить — большинство планетников о космосе судит по сюжетам сериалов (но забавно узнать, что офицер Космофлота принадлежит к этому большинству). Даже если я напишу на обсуждаемую тему трехтомный философский труд, мне не переспорить участников ток-шоу — специализация не та. Рациональную точку зрения вообще сложно отстаивать в споре, просто потому что она не подразумевает немедленного ответа на все вопросы.

— Господа, напоминаю вам, что прибытие на Торонгу-пассажирскую произойдет через четыре часа сорок восемь минут.

Кажется, Альфред был не готов к такому внезапному завершению разговора (он еще не все слова сказал, не все позы принял).

— Вам совсем не важно, что произошло?!

— Найдут — узнаем, — пожал плечами я. — А фантазировать о таких вещах считаю неэтичным.

— Как это все нехорошо, — бормотала Кенеси. — В такое время! Словно диверсия какая-то…

Высокоморальный Альфред громко фыркнул.

— Предлагаю вам вернуться в каюту и готовиться к завершению полета. Серьезных перегрузок не ожидается. Систему безопасности я отключил, но без необходимости прошу меня не беспокоить.

— А могу я через вас попасть в локальную сеть? — заискивающе улыбнулась Кенеси. — Вдруг для нас есть какое-то сообщение.

— В качестве исключения — можете. Советую взять подушку.

Потому что сажать ее в капитанское кресло я не собираюсь.

В результате, пассажиры пробрались-таки в рубку. Кенеси устроилась около незадействованного терминала навигатора, а Альфред просто стоял и сопел.

— Ничего, — огорченно сообщила женщина. — Но можно, я еще…

— Можно.

В конце концов, ситуация действительно неординарная, и все мы в ней как-то замешаны. Если подумать, то менеджер с Каванараси намекал мне на глобальность проблемы еще до того, как "Исидора" ушла в свой последний прыжок. То есть, случайное, катастрофическое событие имело предысторию и было… неслучайно?

— Проудер, Проудер, — повторяла про себя Кенеси. — М.Х. и Х.М.? Один пес, нет! — но попыток добиться от компьютера странного она не прекращала.

Я закрыл глаза, думая о своем. Мне не давали покоя мысли, которые месяц назад вызвали бы только смех или возмущение. Поймите правильно, Внеземелье — жестокое место, здесь могут убить за вещи, которые планетнику достаются даром, или отказать в помощи умирающим, трезво рассудив, что ресурсов для этого нет. Любая служба безопасности без колебаний уничтожит личность, звездолет или груз, представляющие угрозу для поселения. Но стать инициатором вреда, хуже — мотивировать его чем бы то ни было, кроме собственной жизни, любой другой выгодой… Мысль о таком — своего рода бешенство, чреватое для внеземельщиков коллективным самоубийством. Любое действие в этом направлении обнуляет рейтинг и низводит безумца до положения опасного вируса, поэтому реальный пират во Внеземелье умрет от удушья, сидя на контейнерах со своей первой добычей, в обнимку с тем, кто попытается ее купить.

Однако слова менеджера с Каванараси проросли в душе ядовитыми спорами — не думать о белой обезьяне я не мог.