Luminosity - Сияние разума (СИ), стр. 1
Новинки и продолжение читайте на сайте библиотеки https://www.litmir.club/
========== Глава 1: Форкс ==========
Нет необходимости совершать сотни ошибок для того, чтобы все вокруг вас раскололось на части.
Обычно хватает и одной.
Достаточно один раз положиться на удачу, довериться ненадежному человеку, сделать неверное предположение, чтобы разрушить самое дорогое.
Трудно было представить себе, что катастрофа произойдет именно в тот момент, когда я буду очень осторожна.
*
Я расскажу, как решила переехать к отцу в Вашингтон.
Три моих любимых вопроса: чего я хочу, что у меня есть и как я могу использовать второе, чтобы получить первое?
Честно говоря, еще мне нравится спрашивать себя: что я за человек? Но этот вопрос редко имеет отношение к принятию повседневных решений.
Чего я хотела? Я хотела, чтобы моя мама, Рене, была счастлива. Она была исключительно важным для меня человеком. Еще я хотела, чтобы она была со мной рядом, но, когда я честно оценила свои приоритеты, оказалось, что для меня важнее видеть ее счастливой. Если бы каким-то невообразимым образом мне пришлось выбирать между счастливой Рене, обитающей на Марсе, и несчастной Рене, живущей со мной, я бы не сомневалась. Совсем. Я послала бы ее на Марс.
Но дело было не в Марсе, а в графике поездок моего отчима Фила. Я несовершеннолетняя, нельзя надолго оставлять таких детей без присмотра. И поэтому в то время, когда он колесил из города в город, Рене была дома со мной.
Она была несчастлива.
Рене любит меня, но и Фила она тоже любит, иначе она не вышла бы за него замуж. (Ее трудно назвать сознательной, но замужество для нее — серьезное дело с тех пор, как она развелась с моим отцом. На этот раз она была осторожна.)
Что у меня было?
Много чего, но к делу относилось только одно: мой отец.
И вот, чтобы Рене поехала с Филом и была счастлива, я отправилась в город Форкс, штат Вашингтон, чтобы жить там, где я раньше проводила только лето.
*
От Феникса до Форкса лететь далеко. Фактически, это два долгих перелета и одна поездка на автомобиле. Я взяла с собой книги и спиральные блокноты для записей. У меня есть привычка везде носить с собой блокноты и ручки. Если я закрепляю свои мысли на бумаге, они не могут сбежать. Без подобного принуждения они трансформируются в идеальные, более последовательные версии самих себя, которые отличаются от первоначальных, и поэтому фальшивы. Либо они забываются полностью, что еще хуже (эти мысли мои, и они мне нужны).
Я писала много — всякий раз, когда случалось что-то даже незначительно странное или сомнительное. Примерно раз в неделю я перепечатывала написанное, чтобы иметь архив, удобный для поиска. Первоначально мне приходилось записывать всё, что приходило в голову, чтобы быть уверенной в том, что я не обманываю себя больше, чем необходимо. После нескольких лет практики я по большей части полагалась на то, что запомню именно настоящие мысли, а не беллетризованные, не те, которые предпочитал мой ум. Ко времени переезда в Форкс блокноты стали скорее предметами комфорта, в них я записывала по большей части то, что могло понадобиться позднее, слишком важное, чтобы полагаться на память.
Мой отец, Чарли встретил меня в Порт-Анджелесе и, приобняв, помог погрузить чемоданы в полицейский джип. Как только я пристегнула ремень безопасности в соответствии с законом (было бы слишком иронично не придерживаться правил в полицейской машине), Чарли повел автомобиль к своему — теперь и моему — дому. Он сказал, что нашел для меня хорошую недорогую машину.
Я хотела автомобиль. Не для того, чтобы обладать — мне были неинтересны машины сами по себе, но для того, чтобы свободно передвигаться по городу и не зависеть от Чарли, так как: а) у него было, чем заняться в это время, и б) его средство передвижения привлекало внимание. То, что он нашел мне машину, было знаком внимания, доверия и неожиданной щедрости: он знал, что я хотела, считал, что я достаточно для этого ответственная, и делал предложение без какого-либо социального обязательства. Я ощутила прилив признательности и немедленно отблагодарила его. Он выглядел немного смущенным; я постаралась смягчить возникшую неловкость, расспросив его о подробностях, предлагая конкретную тему обсуждения.
Чарли уже купил автомобиль, пикап Шевроле, как подарок в честь моего возвращения домой, и хорошо бы он оказался в нормальном состоянии, потому что я сэкономила бы деньги; в противном случае придется вернуть подарок, а это нелегко. Я хотела, чтобы машина мне понравилась. Она принадлежала раньше его другу, Билли Блэку, который недавно был покалечен и не мог больше ездить на ней. Такая причина избавиться от автомобиля уменьшала вероятность того, что он окажется развалюхой, и это было важно, так как я совершенно не разбиралась в ремонте двигателей. Хотя Чарли и признался мне, что пикап был старым. Очень старым.
Чарли — человек сдержанный. Мы поговорили об автомобиле, обсудили сырую погоду, потом замолчали; я подумала про себя, что из-за сырости тут такие красивые зеленые пейзажи. Мне это понравилось, хотя постоянно идущий дождь не слишком приятен. Я решила, что будет полезным развить в себе симпатию к влажному климату, и достала свой дежурный блокнот, чтобы записать свое решение — постараться при возможности.
Мы приехали к его дому. Пикап оказался массивным красным автомобилем, который показался мне странным образом привлекательным. Я записала, что я должна обдумать это — по описанию не было понятно, что он мне понравится, и это означало, что мне не все известно о моих художественных взглядах, — и после поехала в пробную поездку вокруг квартала. Он двигался шумно, но работающее радио смогло заглушить рев мотора. Когда я подъехала к дому, Чарли уже перетащил мои сумки наверх в мою комнату. Я сказала ему, что мне понравилась машина, после чего он ушел, чтобы не мешать мне распаковывать вещи. После того, как я рассовала содержимое своей косметички по единственной ванной комнате, следующим по срочности было включить ноутбук и написать Рене о том, что я в порядке, какая стоит погода, как здоровье Чарли, о моей новой (старой) машине и о своем смешанном чувстве по поводу школы, в которую я пойду на следующий день, в середине января.
Мне не нужно было вдаваться в подробности в этом письме, но предстоящие полгода в школе были значительным событием, которое оправдывало интенсивное бумагомарание. На свет был извлечен спиральный блокнот. Я писала, не задерживаясь на отдельных словах и не пытаясь проверять. Если бы я решила, что вышедшее из моей головы было слишком ужасным, я могла сжечь страницу — после того, как увижу написанное своими глазами.
Я привыкла к огромной школе, располагающей средствами, которые были привилегией плотно населенных районов. Я привыкла к тому, что могу раствориться в людском потоке. Я не привыкла к тому, что количество студентов в Форксе составляет триста пятьдесят восемь человек, включая меня. Мне приходилось начинать учебу в середине года. Все уже были знакомы между собой, более того — все знали друг друга с раннего детства. Форкс был из городов, из которых немногие уезжали, и почти никто не приезжал в него. Я родилась здесь, и я проводила здесь летом один месяц, но Чарли жил далеко от семей, в которых были дети моего возраста, и разумеется я никогда не ходила в школу здесь. Я была только отчасти местным жителем и не знала никого из своих одноклассников.
Такие маленькие города — естественная среда распространения сплетен. Если Чарли сказал кому-то из друзей или коллег по работе, что его дочь переезжает к нему насовсем, все в Форксе, не считая самых юных, не умеющих говорить жителей, уже обладали этой информацией. Я не могла затеряться — любой мог узнать, кто я, используя метод исключения, даже если бы я не была так похожа на отца.
Как новый человек я, вероятнее всего, привлеку внимание и интерес. Если я буду готова к этому и буду вести себя дружелюбно вместо того, чтобы быть застенчивой и чувствовать себя загнанной в угол, я смогу найти друзей в первый же день, и они помогут мне в перемещениях по школе. Я решила собраться с духом на подъезде к школе, чтобы воспользоваться любой возможностью — друзья в незнакомом месте были хорошей идеей. Точка.