Дерево лжи, стр. 39
Глава 20
Улыбка в лесу
Пол Клэй — не друг. Однако он поделился с Фейт драгоценной информацией о том, что происходит на острове, и одним важным фактом: ее ложь распространялась. Сейчас все на Вейне говорят о призраке преподобного. Хватит ли этого? Созрел ли фрукт на дереве лжи? Ей придется снова побывать в пещере. Нужно увидеть дерево и узнать, не тратит ли она время понапрасну. На этот раз она хорошенько подготовится.
Закрывшись в комнате под предлогом плохого самочувствия, Фейт погрузилась в перечитывание отцовских заметок. Она вспоминала свою первую встречу с растением, когда почувствовала себя не в своей тарелке. Приблизившись к нему, как к алтарю, она разговаривала с ним, будто с доверенным лицом. В ее действиях абсолютно отсутствовал научный подход. «Я ученый», — напомнила себе Фейт. Ученые неподвластны трепету и суевериям. Ученые задают вопросы и получают на них ответы через наблюдение и логические умозаключения. У растения нет ушей. Как оно могло услышать ложь? У него нет мозга. Так откуда же ему знать тайны Вселенной? Оно происходит из экзотических краев, как оно может понимать британский английский? Каким образом в плоде растения могут заключаться тайны и разве знание можно съесть? Если отец ошибался насчет дерева лжи, она должна это знать. Если он был прав, тогда надо найти ответы на эти вопросы. «Магия» — не ответ, это предлог для того, чтобы уйти от поисков.
Фейт пролистала густо исписанные страницы дневника, разбирая отцовские записи и комментарии.
Великая загадка — способность дерева жить, расти и выделять запах в отсутствие благотворного воздействия солнца. Видимо, энергия поступает из другого источника, обеспечивая необходимые химические процессы. Тепло, всасываемое из воздуха? Маловероятно, поскольку растение любит холод и влагу. Оно насекомоядное, как росянка? Поскольку растение обитает в пещере, его мощный морозный запах может подсказать потерявшимся живым существам, что выход рядом. Однако случаи подобного хищничества не были замечены, разве что добыча были незаметна глазу и обитала в воздушных потоках. Могла ли она оседать на клейких листьях?
Фейт вспомнила липкую влагу на пальцах, оставшуюся от прикосновения к растению, и ей внезапно захотелось вымыть руки.
Еще одна теория: это растение — симбионт. [17] Оно пребывает в спящем состоянии, пока не вступает в психическую связь с разумным представителем другого вида, после чего оно в состоянии поддерживать свое существование благодаря невидимым энергиям вроде тех, о которых говорится в высмеиваемой теории животного магнетизма. Может ли ложь транслировать питательную энергию через колебания магнитных потоков? Может ли поглощение плода усиливать эту связь, инициируя кризис и вызывая видения?
Фейт смутно припомнила работы по животному магнетизму, [18] которые ей попадались в библиотеке отца в Кенте. Это старая теория, утверждающая, что все на свете варится в некоем подобии невидимого духовного супа со своими потоками, соединяющими животных и людей. Если поток блокируется, человек заболевает. Если научиться направлять поток, можно воздействовать на других существ и иногда даже исцелять их. Если все блокировки сняты, человек входит в транс, именуемый «кризисом», в процессе которого может видеть сквозь твердые предметы. Фейт никогда не слышала о растениях, генерирующих животный магнетизм, но дерево нельзя было отнести к обычным растениям.
Возможно, я напрасно пытаюсь найти рациональное объяснение. Я думал, может быть, дерево существует с начала времен, и его пугающиеся света листья, бесполезные цветы и лишенные семян фрукты — сувениры давно забытой райской эпохи.
Последние слова вызвали у Фейт беспокойство. Они намекали на необъяснимое и вызывали воспоминание о шепоте в пещере. Ее охватил страх, что наука может подвести ее и она упадет в мрачные неведомые воды… Но она не поддастся суевериям. Она будет прислушиваться к голосу разума, а не к страхам. Фейт на цыпочках пробралась в спальню отца, уверенная, что никто не побеспокоит ее в «комнате призрака». Нашла чемоданчик с походным набором отца. Там лежали маленький медный полевой микроскоп, флакончики с пробками для ловли насекомых, жестяная плоская емкость для переноски ботанических образцов, бутылочки с различными кислотами для тестирования камней, маленький клинометр, [19] угломерный прибор и штангенциркуль. В другой коробочке были углубление для пистолета, сейчас пустовавшее, набор пуль, мешочек с медными пистонами, гаечный ключ и маленькая пороховница. Она также обнаружила компактную металлическую рулетку, старые карманные часы и складной нож. Сегодня отлив ожидался часом позже, чем два дня назад. Все взвесив, она приняла решение и отправилась в путь позже, чем в прошлый раз, но не на час, не осмелившись передвигаться в полной темноте. Она выбралась из дома в густых сумерках, одетая в видавшее виды траурное платье, проскользнула мимо надворных построек и поспешила по тропинке на пляж.
Течение было более сильным, чем во время прошлого путешествия Фейт, но на этот раз оно было ей на руку. Ее перенапрягшиеся мышцы были благодарны за это. Шум прибоя, отдававшийся эхом от скал, приветствовал ее, словно знакомый сторожевой пес. На этот раз волна, забросившая ее лодку в пещеру, наполнила ее радостным возбуждением, а не страхом. Фейт привязала лодку и поднялась в грот, где было спрятано дерево лжи, стараясь не трясти фонарь и походный чемоданчик. Последний был снабжен лямками, позволявшими надеть его на плечи, так что она могла свободно двигать руками и ей было легче взбираться вверх.
Перед тем как войти в пещеру с деревом, она остановилась и набросила ткань на фонарь. Слишком яркий свет вреден для растения, но ведь отец смог сделать эскизы, значит, какое-то количество света оно может выносить. Теперь фонарь светил гораздо слабее, но вполне достаточно, чтобы она видела, куда наступать. Когда Фейт вошла в пещеру, ей почудились приветственные вздохи, легкий шорох узнавания. Очертания дерева казались сгустком черноты, и они были больше, чем раньше.
— Я вернулась, — прошептала Фейт и умолкла. Она снова разговаривает с ботаническим образцом.
По мере приближения ее глаза привыкли к темноте, и она больше не могла себя обманывать. Это не была игра теней. Дерево действительно выросло. Протянув руку, она нащупала похожие на лианы или змей отростки, перевалившие за края горшка. Она трогала их и чувствовала, что они распространились по каменному выступу, словно щупальца осьминога, и некоторые из них достигли пола пещеры. Изгибающиеся под покровом листьев ветки были толстыми и мощными, как будто растению было много лет.
— Это невозможно, — выдохнула Фейт. Она никогда не видела, чтобы рост был столь стремительным, тем более в отсутствие солнечного света. — Это противоречит законам природы.
Ее слова казались нелепыми ей самой. Может, она ждет, что растение начнет извиняться и вести себя как подобает? Она сглотнула и достала складной нож отца.
— Прости, — прошептала она, — но я пришла изучить тебя.
Какофония звуков прибоя и шорохов пещеры наполняла уши Фейт, пока она осматривала растение. Света было недостаточно, чтобы снять показания с помощью рулетки и штангенциркуля, но она ухитрилась раздобыть отпечатки листьев и их жилок с помощью карандаша и бумаги. Взяла образцы раздвоенных листьев, корешков и коры, потом соскребла немного вязкого сока, помещая все образцы в отдельные емкости. Это занятие оказалось довольно кропотливым и отнимающим силы, так что у Фейт создалось ощущение, будто она подстригает когти дракона. Она даже поводила компасом вокруг дерева, вглядываясь в циферблат в надежде заметить колебания магнитных полей.