Чистая работа, стр. 7
Блондинка с трудом поднялась.
В полумраке лицо Денни казалось высеченным из камня.
– Да, я продался, – признался он. – Как последняя свинья. Ну и хорошо. До сих пор я следил за веселенькими дамочками, чтобы одна у другой не украла помаду. Хочешь ухлопай меня.
Он по-прежнему стоял без движения. Далмас кивнул:
– Так на кого ты все-таки работаешь, Денни?
– Не знаю. Я звоню по телефону, получаю указания и отчитываюсь. Деньги получаю по почте... Не думаю, чтобы это была засада, и ничего не знаю об этой стрельбе на улице.
Далмас внимательно смотрел на него.
– По-моему, ты тянешь время, чтобы задержать меня здесь, а, Денни?
Гигант медленно поднял голову. В комнате наступила неестественная тишина. Около дома остановился какой-то автомобиль.
Верхнюю часть занавесок залил красный свет.
Далмас пригнулся, мгновенно бесшумно отскочил вбок. Хриплый голос Денни прервал тишину:
– Ну здрасьте, пожалуйста, полиция!
Девушка приглушенно вскрикнула. Некоторое время лицо ее напоминало красную маску, потом она села на пол и исчезла из света прожектора.
На тротуаре послышались шаги.
– Руки вверх и вылезайте! – загремел чей-то голос.
В гостиной кто-то пошевелился. Далмас поднял револьвер... Щелкнул выключатель, и на веранде зажглась лампа. В ее свете мелькнули двое мужчин в голубых мундирах полицейских, которые быстро отскочили в тень. У одного из них был в руках автомат, у другого – люгер со специальным магазином.
Раздался треск – это Денни открывал глазок в дверях. Потом гигант поднял пистолет и выстрелил.
Что-то тяжелое упало на асфальт. Какой-то мужчина, держась за живот, шатаясь, попал в луч света и упал назад, исчезая из виду.
Затрещал автомат. Далмас распластался на полу у стены, вдавливая лицо в доски. Сзади слышался визг девушки.
Очередь обошла всю комнату, наполнив воздух штукатуркой и мелкими щепками. Зеркало упало со стены. Казалось, что это продолжается вечность. Что-то упало Далмасу на ноги. Он не открыл глаз, продолжал лежать неподвижно.
Треск и лязганье наконец утихли. Со стен продолжала сыпаться штукатурка.
– Как вам это понравилось, ребята? – крикнул кто-то. Другой, стоящий дальше от дома, рявкнул со злостью:
– Поехали, сматываемся!
Снова послышались шаги. Заурчал мотор автомобиля. Громко хлопнули дверцы. Колеса завизжали по гравию, мотор взвыл, но скоро затих вдалеке.
Далмас встал. В ушах грохотала кровь, во рту было сухо. Он поднял револьвер с пола, достал из внутреннего кармана фонарик и включил его. Луч с трудом пробивал висящую в воздухе пыль. Девушка лежала навзничь с широко открытыми глазами. Она всхлипывала. Далмас наклонился над ней. На первый взгляд с ней ничего не случилось.
Дальше он нашел свою целехонькую шляпу рядом с креслом, у которого была отстрелена верхняя часть спинки. Рядом стояла бутылка виски. Парень, стреляя, держал автомат на уровне пояса, не опуская ствола, Далмас поднял шляпу, бутылку и подошел к двери.
Денни сидел у порога, сжав ладонь. По руке струилась кровь.
Далмас вышел во двор. На тротуаре он увидел пятно крови и множество гильз, но нигде не было ни души.
Он сделал глоток из бутылки и вернулся в дом. Денни уже встал и платком перевязывал ладонь. Он качался как пьяный, Далмас направил луч фонарика ему в лицо и спросил:
– Что-нибудь серьезное?
– Нет, задело руку, – объяснил гигант. Пальцами он пытался сжать платок.
– Блондинка едва жива от страха. Ну ты, парень, устроил нам красивую жизнь. Хорошие у тебя друзья. Они ведь хотели прикончить нас всех, троих. Ты их маленько охладил, когда шарахнул через глазок. Я перед тобой в долгу, Денни... А стрелять-то они, между прочим, не большие мастера.
– Куда ты собираешься?
– А ты как думаешь?
Денни посмотрел ему прямо в глаза и сказал:
– Человек, который тебе нужен, – Сутро. А с меня хватит... Я смываюсь. Черт с ними со всеми.
Далмас снова вышел на улицу и направился к шоссе. Там он сел в машину и уехал без огней. Только за поворотом, и то не сразу он включил рефлекторы, вылез и отряхнулся от пыли.
9
На фоне серебристо-черных портьер, перевязанных в виде перевернутой буквы V, висели облака дыма от сигарет и сигар, сквозь которые время от времени сверкали золотом инструменты танцевального оркестра. В воздухе стоял запах пищи, алкоголя, духов и пудры. Луч прожектора высвечивал пустой пятачок для танцев, не больший, чем коврик в ванной кинозвезды.
Оркестр начал играть, свет погас. По ковровой дорожке подошел старший кельнер. У него были маленькие, обесцвеченные жизнью глазки и совершенно белые волосы, зачесанные назад.
– Я бы хотел увидеться с мистером Доннером, – сказал Далмас.
Обер постучал по зубам золотым карандашиком.
– К сожалению, он занят. А как ваше имя?
– Далмас. Скажите ему, что я близкий друг Джона Сутро.
– Попробую.
Обер подошел к телефону на стойке, снял трубку и поднес ее к уху, глядя на Далмаса взглядом постаревшего зверька.
– Я подожду в холле, – сказал детектив.
Он не спеша прошел в туалет. Вытянул бутылку виски и выпил до дна все, что оставалось, стоя посреди пола, выложенного кафелем. Высушенный негр в белом пиджаке нервно замахал руками.
– Здесь не пьют, шеф.
Далмас сунул пустую бутылку в корзину для использованных салфеток. Со стеклянной полки взял чистую салфетку, вытер губы, оставил на умывальнике десять центов и вышел.
В туалет вели двойные двери. Детектив облокотился о наружную дверь и вынул из внутреннего кармана небольшой автоматический пистолет. Он накрыл его шляпой, придерживая тремя пальцами, и двинулся вперед, небрежно помахивая шляпой.
Скоро в холл вошел высокий филипинец и огляделся. Далмас направился к нему. Обер выглянул из-за портьеры и кивнул.
– Сюда, шеф, – пригласил филипинец. Они прошли по длинному, тихому коридору. Звуки оркестра почти не доходили сюда. Коридор поворачивал под прямым углом и переходил в следующий, в конце которого из приоткрытой двери пробивался свет.
Филипинец внезапно остановился, сделал какое-то неуловимое движение, и в руке у него появился большой, черный пистолет. Он дружелюбно ткнул им в ребра Далмасу.
– Я должен обыскать вас, шеф. Такой у нас порядок.
Детектив раскинул руки. Парень отобрал у него кольт и сунул его в карман. Проверил другие карманы Далмаса, отступил на шаг и спрятал свою пушку.
Опуская руки, Далмас уронил шляпу и направил спрятанный под ней пистолетик в живот парня. Филипинец посмотрел на него с недоверчивой улыбкой.
– Ну что, мальчик, позабавился? Теперь я позабавлюсь, – сказал Далмас.
Он спрятал полученный обратно кольт, отобрал у парня большой пистолет, вынул из него магазин и выбросил патрон из ствола, после чего вернул парню оружие.
– Можешь еще им двинуть кого-нибудь по башке. Не исчезай у меня с глаз, тогда твой шеф не узнает, что пушка годна только для этого.
Филипинец облизал губы. Детектив убедился, что у парня нет другого пистолета, после чего оба подошли к открытой двери в конце коридора. Филипинец вошел первый.
Комната была большая, стены обиты деревом. На полу лежал желтый китайский ковер, стояла дорогая мебель и не было ни одного окна. Двери были оббиты звукоизоляцией. Над головой за решеткой урчал вентилятор. Здесь находилось четверо мужчин. Все молчали.
Далмас сел на кожаный диван и посмотрел на Рикко – парня, который уводил его из номера Вальдена. Он был привязан к стулу с высокой спинкой. Глаза метали молнии, лицо в крови и синяках. Нодди – блондин, с которым они вместе приходили в «Килмарнок», сидел в углу на чем-то вроде столика и курил.
Джон Сутро, уставившись взглядом в пол, качался с пяток на носки. Он не взглянул на Далмаса, когда он вошел.
Четвертый мужчина сидел за письменным столом, который наверняка стоил кучу денег. У него были мягкие каштановые волосы, разделенные на пробор. Покрасневшие глаза над узким ртом бросали неприязненные взгляды на гостя. В молчании он ждал, пока детектив сядет, и наконец сказал, показывая на Рикко: