Сага о копье: Омнибус. Том III (ЛП), стр. 1362
— Мина! — Кто-то из Возлюбленных выкрикнул ее имя, остальные подхватили его.
Мертвецы устремились к лодке.
— Откуда они меня знают? — дрожащим голосом выговорила Мина и в страхе отпрянула, наткнувшись на Риса. — Почему они так смотрят на меня? Они отвратительны!
Возлюбленные обступили девочку, протягивали к ней руки, звали ее по имени.
— Мне они не нравятся! Прогони их! — пискнула маленькая Богиня, отворачиваясь и пряча лицо в складках одежды Риса. — Прогони их!
— Мина! Мина, прикоснись ко мне, — умоляли ее Возлюбленные, пытаясь добраться до нее. — Это ты сделала меня тем, что я есть!
Один из Возлюбленных схватил девочку за руку, и бедняжка в панике взвизгнула. Рис не мог сражаться с Возлюбленным ему пришлось изо всех сил удерживать извивающегося, вопящего ребенка. Он бросил эммиду Паслену.
— На ней Божье благословение! — крикнул он.
Кендер понял. Он отшвырнул свой багор и поймал посох. Взмахнув им, как дубиной, он с силой опустил его на запястье Возлюбленного.
В том месте, где посох коснулся тела живого мертвеца, плоть почернела и обвалилась с костей, но оставшийся скелет руки не отпускал Мину, костлявые пальцы сжимали ее локоть.
— Это была большая помощь! — крикнул Паслен, бросая на небо разгневанный взгляд. — Думаю, Боги вряд ли сделали бы больше!
Вокруг них собиралась огромная толпа Возлюбленных. Паслен обрушился на зомби со своим посохом, пытаясь отогнать их, но безуспешно. Казалось, то, что куски плоти съеживались и отваливались с их костей, мало беспокоило мертвецов. Они продолжали наступать, а Паслен продолжал отбиваться. У него заболели руки, ладони взмокли от пота, его начинало мутить от вида мелькавших рук без мяса на костях.
Атта щелкала зубами, лаяла и бросалась на Возлюбленных, впиваясь в их тела, но собачьи укусы причиняли врагам еще меньше вреда, чем удары посоха.
— Обратно в лодку! — задыхаясь, выкрикнул Рис, стараясь одновременно удерживать Мину и отражать атаку Возлюбленных.
Мертвецы, не обращая никакого внимания на монаха, кендера и собаку, отчаянно пытались схватить Мину.
Внезапно прямо над ухом кендера раздался ее пронзительный крик, и он от неожиданности выронил эммиду.
Костлявые пальцы цапнули Мину за запястье. Рис кулаком угодил зомби в лицо, сломав ему нос и скулы. Мина в ужасе уставилась на пальцы без плоти, вцепившиеся в ее руку, и, взвизгнув, ударила Возлюбленного.
Ослепительное янтарное пламя мгновенно поглотило мертвеца целиком, не оставив даже пепла. Волна раскаленного воздуха обожгла Риса и Паслена, и пламя погасло.
— Рис, — пробормотал Паслен, — там что-нибудь осталось от моих бровей?
Рис ухитрился бросить ему утешительный взгляд, но па большее у него не хватило времени. Мина, не выпуская руку монаха, обернулась к Возлюбленным.
Священная ярость Богини заставила их отступить. Они больше не пытались схватить девочку, но по-прежнему окружали друзей плотным кольцом, глядя на Мину пустыми глазами и бормоча ее имя. Некоторые повторяли его мягкими, печальными, умоляющими голосами. Другие звали ее отчаянно, гневно.
— Прекратите! — пронзительно крикнула девочка. Возлюбленные смолкли, воцарилась тишина.
— Я иду в свою башню, — заявила Мина, сердито оглядывая их. — Убирайтесь с дороги.
— Нам лучше отступить к лодке, — настаивал Паслен. — Бежим!
— До лодки нам не добраться, — возразил Рис. Возлюбленные не собирались отпускать Мину.
Они ждали здесь ее. Вероятно, именно по ее приказу они приплыли на остров.
— Наша жизнь в ее руках, — сказал Рис. Двигаясь очень медленно, он наклонился и подобрал посох.
Паслен простонал:
— Никакой мясной пирог не окупит этого.
Глава 8
Мина, таща Риса за собой, двинулась вперед. Возлюбленные расступались, давая ей дорогу. Она шла среди толп мертвецов, испуганно озираясь по сторонам, вцепившись в руку Риса так крепко, что на коже его оставались красные пятна от ее ногтей. Паслен держался как можно ближе к друзьям, чуть ли не наступая Рису на пятки. Атта тоже прижалась к ногам монаха, дрожа всем телом, приподняв верхнюю губу и не переставая глухо рычать.
— Ну-ка, повтори мне еще раз, зачем нам все это надо, — прошептал Паслен.
— Тихо! — предупредил его монах.
Он заметил, что некоторые мертвецы уставились на него и кендера, блеснула сталь. Однако Возлюбленные не нападали. Рис решил, что, пока Мина здесь, он и Паслен в безопасности.
— Рис, — прошипел кендер, — она их не узнаёт! А ведь это она создала их!
Монах, не останавливаясь, кивнул. Возлюбленные бродили по острову бесцельно, пока не обнаружили Мину. После этого они уже ничего вокруг не видели. Они собрались вокруг нее, благоговейно повторяя ее имя. Некоторые протягивали к ней руки, но она отстранялась.
— Убирайтесь! — резко прикрикнула она. — Не трогайте меня.
Один за другим мертвецы отступали прочь, а Мина направлялась к башне, все еще не отпуская руку Риса. Подойдя к входу, путешественники обнаружили, что двойные двери заперты.
— Притащить нас в такую даль и забыть ключи, — проворчал кендер.
— Мне не нужны ключи, — заявила Мина. — Эта башня моя.
Выпустив руку монаха, она приблизилась к гигантским дверям и изо всех сил толкнула их. При ее прикосновении массивные створки медленно распахнулись.
Мина устремилась внутрь, оглядываясь по сторонам с детским любопытством. Рис медленно последовал за ней. Несмотря на то что башня была выточена из хрусталя, магия не пропускала сквозь стены свет. Утреннее солнце даже не могло проникнуть за двери — тьма словно поглощала его лучи на пороге. Внутри башни было совершенно темно. Рис остановился в дверном проеме.
Постепенно, по мере того как его глаза привыкали к мраку, царившему в холодном, сыром помещении, он понял, что на самом деле здесь не так темно, как казалось вначале. Хрустальные стены лишь рассеивали солнечные лучи, и казалось, что башня освещена тусклым, призрачным светом луны.
Зал, в который вели двери, походил на пещеру. Винтовая лестница, вырезанная в хрустале, вилась вдоль стен и скрывалась из виду где-то наверху. Вдоль нее висели шары, излучавшие магический свет, чтобы поднимавшиеся могли видеть ступени. Почти все светильники мигали, словно оплывшие свечи, как будто заключенная в них магия теряла свою силу. Некоторые уже погасли.
Должно быть, в древние времена эта Башня Высшего Волшебства была великолепна. Здесь маги Истара встречали собратьев-чародеев, важных сановников и других гостей. Здесь они ожидали Короля-Жреца, передали ему ключи от своей драгоценной башни, печально согласившись сдаться, лишь бы не рисковать жизнями невинных людей в бою.
«Возможно, Король-Жрец был последним смертным, который вошел в эту дверь», — подумал Рис. Он представил себе Короля-Жреца, величественного в своем зловещем могуществе, представил, как он победоносно шествует по башне, радуясь, что изгнал отсюда своих врагов, а затем закрывает и запечатывает за собой двери. Закрывает и запечатывает двери, за которыми прячется погибель Истара.
От могущества и величия ничего не осталось. Стены были сырыми и грязными, на них осели песок и ил. Пол по щиколотку был залит жидкой грязью, в которой плавали дохлая рыба и гниющие водоросли.
— Фу! В твоей башне воняет, Мина! — громко сказал Паслен. Схватив Риса за рукав, кендер тревожно прошептал: — Будь осторожен! Мне показалось, я слышал какие-то голоса. Там, — поднял он большой палец, указывая наверх.
Рис внимательно всмотрелся в тени в той стороне, куда указывал Паслен, но ничего не увидел. Однако у него возникло чувство, будто кто-то оттуда наблюдает за ним, и он услышал прерывистое дыхание, словно таинственный незнакомец долго и быстро бежал.
Физические нагрузки не утомляли Возлюбленных. Кто бы ни прятался там, среди теней, это было живое существо. Сначала Рис решил, что башня пуста, — в конце концов, ее извлекли со дна моря. Но теперь он понял, что ошибался. Нуитари восстановил ее с помощью своей магии; наверняка он смог также привести сюда своих слуг, несмотря на то, что башня находилась под водой.