Сага о копье: Омнибус. Том III (ЛП), стр. 1292

Каэле схватил тряпку и принялся драить чашу. Базальт прополоскал свою тряпку в воде, которая теперь приобрела розовый оттенок, и снова опустился на четвереньки.

Когда эхо шагов Нуитари затихло в коридорах Башни, Каэле сунул тряпку в ведро с водой.

— Заканчивай сам. Мне пора изучать заклинания. Если Повелитель Смерти соберется разрушить нашу Башню, они мне пригодятся.

— Ну, тогда ступай, — мрачно согласился Базальт. — Все равно ты мне больше не нужен. Только вымой ноги, прежде чем уйдешь отсюда. Я не желаю видеть кровавые следы в чистых залах!

Каэле, который никогда не носил башмаков, встал босыми ступнями в ведро с водой. Базальт видел пятна засохшей крови на и без того грязной мантии полуэльфа, но ничего не сказал, это все равно было бесполезно. Базальт был счастлив уже потому, что Каэле хотя бы соизволил надевать мантию. Он много лет носился по лесам голый, как дикарь или волк.

Каэле пошел к двери, затем остановился, развернулся.

— Хотел спросить тебя. Когда ты был с Миной наедине, она тебе не предлагала сделаться последователем Чемоша?

— Предлагала, — сказал Базальт. — Разумеется, я показал ей нос в ответ на это предложение. А ты?

— Я расхохотался ей в лицо, — заверил Каэле. Оба с подозрением рассматривали друг друга.

— Ну, теперь мне пора идти, — заявил Каэле.

— Скатертью дорога, — сказал Базальт, правда, себе под нос.

Покачивая головой, он снова принялся скоблить пол, бормоча:

— Каэле — свинья. И мне плевать, слышит ли это кто-нибудь. Он всегда умел держать свой длинный нос по ветру. Воображает, будто круче яиц Реоркса. И ленивый паразит к тому же. И лжец. Сваливает на меня всю работу и присваивает себе славу. — Гном яростно тер пол. — Нельзя, чтобы кровь впиталась. Пятно останется навсегда. Хозяин мне бороду отрежет. Вот интересно, — добавил Базальт, садясь на пятки и глядя на дверь, за которой скрылся полуэльф, — Каэле действительно рассмеялся Мине в лицо или же поддался на ее предложение стать последователем Чемоша? Наверное, стоит сообщить об этом хозяину…

Каэле заперся в своей комнате и достал книгу с заклинаниями, но не спешил ее открывать, а просто сидел и смотрел на обложку.

— Интересно, не поддался ли Базальт на лживые речи Мины? Не исключаю такой вероятности. Гномы так легковерны. Надо не забыть сообщить Нуитари, что Базальт может оказаться предателем…

Глава 3

Башня осталась стоять как была, целая и невредимая. Чемош не пришел растащить ее по магическим камням, чтобы освободить свою возлюбленную.

— Дайте ему время, — сказал Нуитари.

Бог Черной Луны расположился перед дверью комнаты, где держал в плену Мину, и принялся ждать Бога Смерти.

Время шло. Мина оставалась одна в своем узилище, лишенная возможности общаться с людьми и Богами, а ее любовник все не шел, чтобы освободить ее.

— Я тебя недооценил, мой господин, — пробурчал Нуитари своему невидимому врагу. — За что и извиняюсь.

Чемош должен был прийти в экстаз, узнав, что его любимая женщина еще жива, впасть в ярость, догадавшись, как его провели. Но, видимо, Повелитель Смерти был не из тех, кто позволяет радости или гневу лишать себя разума. Чемош хотел Мину, но заодно он хотел и могущественные священные артефакты, которые Нуитари держал у себя в Башне под замком. Повелитель Смерти, без сомнения, искал способ заполучить и то, и другое.

— Что ты делаешь? — спросил Нуитари своего божественного собрата. — Побежал жаловаться остальным? Расскажешь им, как Нуитари восстановил Башню Высшего Волшебства Истара? Как он отыскал и присвоил себе уцелевшие священные артефакты? Ты расскажешь им об этом? — Нуитари улыбнулся. — Нет, я так не думаю. А почему? Да потому, что тогда остальные Боги узнают тайну артефактов, а когда узнают, захотят вернуть все свои побрякушки. И где тогда окажется Чемош? Снова в холодной темной Бездне.

В конце Века Силы Король-Жрец Истара повелел, чтобы все священные артефакты тех Богов, которые не были праведными или добрыми (по мнению самого Короля-Жреца), подлежали конфискации армиями праведных воинов короля. Не довольствуясь тем, что уже было отнято, Король-Жрец предложил большую награду за каждый артефакт, который считался использованным с недобрыми целями. И праведные воины, «добрые» горожане, воры, грабители вынесли религиозные артефакты из Храмов практически всех Богов на Ансалоне.

Сначала народ тащил артефакты из Храмов явно злых Богов: Чемоша и Такхизис, Саргоннаса и Моргиона. Храмы нейтральных Богов стали следующими жертвами охотников за артефактами, которые основывались на утверждении «каждый Бог, который не за нас, — против нас».

А в итоге, когда религиозная лихорадка (и алчность) распространилась повсеместно, праведные воины начали совершать набеги и на Храмы Богов Света. Даже на Храм Богини-целительницы Мишакаль: пусть она и была супругой Паладайна, но она повинна в грехе распахивания своих дверей перед всеми смертными, даже теми, кто не заслуживал божественного благословения. На самом деле, было известно, что ее монахи возлагают исцеляющие руки на воров и проституток, кендеров и гномов и даже на магов. Когда монахи Маджере, Бога Справедливости, услышали, что жрецов Мишакаль избивают, а посвященные ей артефакты воруют, они начали протестовать. И тогда на их монастыри тоже стали совершать набеги. А потом дошла очередь и до их артефактов.

Вскоре все священные артефакты каждого Бога пантеона, за исключением Паладайна, были заперты в башне, некогда известной как Башня Высшего Волшебства Истара, которая теперь называлась «Солио Фебалас» — Дом Святотатства. Ходили слухи, что жрецы Паладайна все сильнее беспокоятся, и не один из них запер в хранилище священные атрибуты своего Бога. Но и в хранилищах эти предметы не были в безопасности.

Когда Истар постиг Катаклизм, Дом Святотатства был уничтожен огнем божественного гнева. Боги были уверены, что артефакты поглотил огонь пожара. Они захотели, чтобы смертные какое-то время пожили сами по себе.

И поэтому Нуитари был несказанно удивлен, обнаружив артефакты нетронутыми. Он всего лишь хотел присвоить себе Башню. А обнаружение артефактов оказалось дополнительным призом. Он понимал, что не сможет хранить столь великую тайну вечно. Это всего лишь вопрос времени, кто-нибудь из других Богов узнает правду и явится к нему с намерением потребовать свои вещи обратно. Они хранились в надежном месте, их оберегали и могущественные магические заклинания, и Мидори, древняя и крайне вспыльчивая морская драконица. Но эти стражники были хороши для смертных, Бога им не остановить. Хотя об этом Нуитари не беспокоился. Боги сами остановят Богов. Разумеется, каждый из них захочет вернуть свои артефакты. И при этом каждый пожелает, чтобы артефакты вернулись лишь к нему, а остальные остались бы ни с чем.

Например, Мишакаль не захочет, чтобы Саргоннас, в данный момент самый могущественный Бог Тьмы, заполучил обратно свои вещи. Она начнет искать союзников, чтобы помешать ему, и неподходящих союзников, таких как Чемош, который объединится ради этого с Мишакаль, поскольку Повелитель Смерти вовлечен в давнюю борьбу с Саргоннасом и не допустит, чтобы Рогатый Бог стал сильнее, чем сейчас. Потом еще Гилеан, Бог Равновесия, который будет мешать и Богам Света, и Богам Тьмы из боязни, что если кто-то из них вернет свои артефакты, это расстроит и без того уже пошатнувшийся баланс.

Священные клочки действительно полетят по закоулочкам, когда Боги узнают, что Нуитари хранит у себя не только все артефакты Такхизис, мертвой Королевы Тьмы, но еще и отправившегося в изгнание Паладайна. Хотя их создателей больше нет, артефакты остались, как и заключенная в них божественная сила, которая может оказаться невыразимо полезной для любого Бога или смертного, сумевшего наложить на эти предметы руку. Возня вокруг всего этого может занять не одно столетие.

И план Нуитари заключался в том, чтобы обойти небеса, заключая тут и там тайные сделки, потихоньку передавая некоторые предметы то одному, то другому, натравливая Богов друг на друга и укрепляя таким образом собственное положение.