Ева, стр. 3
Джон ощущал только зияющую пустоту внутри. В изнеможении он обхватил голову руками. Если это тот ребенок, о котором говорила Ева, то его рождение оказалось непомерно страшным. Такое появление на свет не предвещало ничего хорошего. Что может ждать ребенка, который пришел в этот мир с такими страданиями?
Глава 2
Начало Всех Начал
К ней вернулось сознание, и она мгновенно почувствовала страшную боль во всем теле.
Почему? Что произошло? Она не знала, ее память была пуста, как чистый лист.
Потом перед глазами появились и замелькали разные не связанные между собой картинки. Вспышки света и полная темнота.
Сперва она услышала резкие и громкие звуки и почувствовала страх. Дыхание стало неровным, по лицу потекли слезы.
Потом мысленным взором увидела еще одну, более яркую, чем ранее, вспышку света, движение смазанных тел и услышала музыку. Смычковых инструментов, представьте себе на минуточку. Перед глазами появилась чернокожая женщина, неожиданно превратившаяся в загорелого мужчину с красным галстуком-бабочкой. Что за ерунда? Ей надо проснуться, но она чувствует себя такой усталой.
Она чувствует, что в голове словно воет ветер… видит огромные, бушующие, накатывающиеся на нее волны… вдох… поток воды… она не может дышать…
Когда в глазах снова стало темно, она этому только обрадовалась.
Потом она почувствовала, что снова пришла в сознание, и увидела над собой размытое и зыбкое лицо. Ей показалось, что она слышит чей-то голос. Где она находится? Кто она?
Даже с закрытыми глазами она продолжала видеть череду странных и не связанных между собой воспоминаний, кошмаров или грез. Воздух казался тяжелым, как вода. Грудь нестерпимо болела. На этот раз ее накрыла чья-то огромная тень – более реальная, чем остальные видения. Эта тень расширилась и поглотила ее целиком. Свет стал отдаляться, пока не превратился в точку, после чего весь мир окончательно погас.
Она закричала от ужаса, но не услышала звука своего голоса. Где она и что с ней происходит?
За закрытыми веками одна за другой проносились картинки. Что это? Воспоминания, галлюцинации, ужасы или видения? Она вся сжалась, пытаясь спрятаться и исчезнуть. Но где ей спрятаться? Она пыталась закричать, но услышала лишь сдавленные рыдания.
Потом она почувствовала на своем лбу что-то мягкое и теплое. Повязка? Компресс? В любом случае это было что-то приятное. Донесся какой-то резкий запах. Он окутывал и наполнял ее, обволакивая руки, ноги, голову. Пришло долгожданное облегчение. Звуки стали приглушенными. Она успокоилась.
И снова заснула.
Проснувшись или снова придя в себя, она услышала тихий разговор.
– Джон, – произнес резкий женский голос, – эта молодая особа – сплошная загадка. Хилеры пытаются установить, откуда она, но у нее такой генетический код, с которым они еще никогда не сталкивались. Никто из нас не видел ничего подобного! Это полная и необъяснимая аномалия!
В ответ прозвучал спокойный, размеренный и, как ей показалось, добрый мужской голос:
– Неисповедимы пути Господни.
Девушка попыталась открыть глаза, но веки не поднимались. Было ощущение, что на них лежит неподъемная тяжесть. Даже попытка открыть глаза довела ее до полного изнеможения. Почему, почему она не может двигаться?
– Хилерам потребуется время, чтобы понять, кто она такая, – произнесла женщина.
– Что ж, мы их не торопим, пусть бьются над разгадкой тайны. У нас есть время. Я даже не знаю, когда она выздоровеет, – с грустным вздохом ответил Джон. – Летти, признаюсь, мне и самому известно не больше остальных. Ясно только, что это загадка и за разгадку несу ответственность я.
Летти засмеялась.
– Да уж, сердобольный ты наш! – ответила она.
Девушка сделала над собой усилие. «Проснись! Проснись!» – убеждала она саму себя. Все тело страшно болело и ныло. Казалось, что она падает.
– Я одного не понимаю, – услышала она голос Джона. – Почему Ева выбрала меня? Почему меня предупредила? Как ты сама думаешь?
– Ну, может, потому, что ты сам был Свидетелем?
– А какое отношение это может иметь к девушке?
В ответ Летти стала вполголоса что-то напевать. Мелодия приносила ощущение счастья. Она больше никуда не падала, а лежала на ровной поверхности. Голоса стали отдаляться. Ее охватило чувство полного умиротворения.
«Дочь, – услышала она голос издалека. – Дочь».
Воздух наполнился запахом цветов и специй. Она почувствовала нежное, как перышко, прикосновение. Кто-то заботливо и мягко провел пальцами по ее руке. Прикосновение было приятным и словно возвращало ее к жизни.
– Мое дитя.
«Какое еще дитя?» – пронеслось в уме девушки.
Она снова попыталась поднять веки, и на этот раз глаза послушно открылись.
Рядом с кроватью стояла чернокожая женщина. Одновременно молодая и старая как мир, она казалась простой и доступной, но при этом величественной, как королева. Женщина наклонилась, нежно поцеловала девушку в лоб и улыбнулась.
– Кто ты? – прошептала девушка.
Казалось, что в присутствии этой женщины надо говорить тихо и учтиво. Впрочем, может, она и не произносила этих слов, а лишь подумала об этом?
– Я твоя мать. А ты – Свидетель. Пойдем со мной, я тебе кое-что покажу, – ответила женщина, даже не размыкая губ.
Ее пальцы сомкнулись вокруг запястья девушки, и пришло ощущение невесомости.
«Моя мать?» – с удивлением подумала она.
Слово «мать» вызвало в ней непонимание и бурю чувств. Ей сразу же расхотелось следовать за женщиной.
– Пойдем, дочь моя. Ты станешь Свидетелем мироздания, и это поможет излечить твою душу и тело.
Девушка безуспешно пыталась высвободить руку из нежных, но крепких пальцев женщины. И тут почувствовала, как ее щеки холодит ветер. Она стремительно взлетала вверх и теперь уже старалась крепко держаться за ладонь женщины. Взглянув вниз, девушка увидела собственное тело. Изуродованное, опутанное трубками, капельницами и проводами, подключенными к стоящим рядом медицинским аппаратам, оно осталось далеко внизу.
Девушка задержала дыхание и замерла. Ей было очень плохо.
«Сколько раз мне суждено умирать?» – с тоской подумала она.
– Нет, это не смерть, – заверила ее женщина. – Это жизнь. Ты только посмотри. Я обещаю, ты не разочаруешься.
И тут неожиданно женщина отпустила ее руку. Она бросила ее.
Девушка плотно зажмурила глаза в предвкушении стремительного падения. Однако этого не произошло, она повисла в пространстве, словно в невесомости. По коже неожиданно разлилось тепло, окутавшее ее влажным покрывалом. Она почувствовала, как влага проникает ей в рот, и ужаснулась от мысли о том, что проглатывает эту странную, сладкую жидкость. Жидкости было много, она заполнила все легкие, и девушка ощутила подкатившуюся к горлу желчь тошноты.
Но она не задохнулась, а только постепенно расслабилась.
«Я дышу жидкостью? Но ведь это невозможно! Это полное сумасшествие!» – пронеслось у нее в голове.
Она широко раскрыла невидящие глаза и решила раствориться в этом сладком, жидком эфире. Она сознательно решила ни за что не цепляться, не бросать нигде якоря, не искать тихой гавани, не хвататься как за соломинку за какое-либо воспоминание. И почувствовала себя почти свободной.
Пришло умиротворение и понимание: ее не оставят одну, о ней позаботятся. Кто-то знал о том, что она здесь, и этим кем-то была чернокожая женщина, назвавшаяся ее матерью. Она пригласила девушку взглянуть на это место. «Взгляни», – говорила она. Но Вселенная была пустой и бесформенной. В ней не было ничего.
Девушка даже стала сожалеть о том, что приняла приглашение. Приманка и последующий неизбежный обман – до боли знакомая история.
Она не знала, как долго находится в этом жидком эфире. Может, это длилось наносекунду, а может, и миллион лет. Во времени и пространстве не было ориентиров, за которые можно было бы зацепиться, чтобы понять изменение чего-либо. Смотреть было нечего, потому что ничего не показывали.