Дай мне шанс, стр. 5
Прежде чем она успела ответить, он повернулся, прошел вдоль стойки и, открыв какую-то дверь, проговорил:
– Давно уже я не совершал рыцарские поступки. Неужели не позволите?
Сверкающие белые зубки принцессы прикусили губу (ох, как же ему хотелось ее поцеловать!). И она молча смотрела на него – словно в задумчивости.
Тут Митч шагнул к ней и тихо сказал:
– Каким бы мужчиной я был, если бы оставил вас в беде?
– Уверена, что со мной все будет в порядке. – Но ее голос дрогнул, выдавая сомнения.
Ему ни в коем случае не следовало прикасаться к ней, однако но он сделал это – провел пальцем по ее щеке.
– Пойдемте в мой офис. Можете прилечь на диван и поднять ноги повыше. Дайте себе время подумать о том, что делать дальше.
Она прерывисто выдохнула.
– Собираетесь воспользоваться моим положением?
– Может быть, позже. После того, как виски выветрится. – Он хотел спасти ее, но не собирался морочить ей голову, представляясь святым.
– Теперь мне полагается сказать что-то очень правильное, верно? Например: «Мне очень жаль, но я ухожу в монастырь».
– Это был бы глупый поступок! – Он провел ладонью по ее плечу.
Она вздрогнула и пробормотала:
– А ведь я сегодня выходила замуж…
Стоило ли ему волноваться из-за этого? Нет, наверное. Пожав плечами, он наклонился и прошептал ей на ухо:
– Я сразу это понял. Платье вас выдало.
Она сделала глубокий вдох.
– Пытаетесь соблазнить меня?
– Ну что вы!.. – Он выпрямился, глядя в ее огромные широко раскрытые глаза. – Просто пытаюсь объяснить, что мои намерения не на сто процентов благородны. Пойдете со мной?
Мадди снова оглядела его. И молча кивнула. Кивнула едва заметно, так что он не понял, каковы были ее намерения, пока она не спрыгнула с табурета. Когда же ноги ее коснулись пола, личико исказилось гримасой.
– Ой! – вскрикнула она, пытаясь сохранить равновесие. Покачнувшись, Мадди хихикнула, – очевидно, спиртное все же ударило ей в голову. – Полагаю, вы были правы. Не стоило так много пить.
Митч обнял ее за талию, жалея, что не обнаженную.
– Я всегда прав, – заявил он.
– Никакой скромности! – выдохнула Мадди, прижавшись щекой к его груди.
Митч замер на мгновение. Давно уже женщина не прижималась к нему так, как Мадди Донован. К тому же эта женщина была на редкость приятной.
Сэм взглянул на него и ехидно ухмыльнулся. Митч проигнорировал усмешку наглеца и посмотрел на девушку, покоившуюся в его объятиях, как новорожденный котенок. Рядом с ним она казалась совсем крошечной и необычайно изящной – совершенно восхитительной!
Острые ноготки щекотали его спину через трикотаж футболки. Прижавшись к нему еще крепче, принцесса прошептала:
– Ты поразителен…
Выходит, она отринула последние сомнения? Мысленно улыбнувшись, Митч спросил:
– Я должен нести тебя?
– Ты понятия не имеешь, как сильно я хочу сказать «да», – ответила она, внезапно отстранившись.
Митч хотел снова заключить ее в объятия, но тут она вдруг проговорила:
– Увы, я уже обозлила Отца, Сына и Духа Святого, так что не стоит и дальше испытывать судьбу.
Митч гулко хохотнул. Приподняв пальцем подбородок девушки, сказал:
– Полагаю, ты католичка. Я прав?
– Откуда ты знаешь?! – изумилась Мадди.
Она понятия не имела, как неотразима. Он заправил ей за ухо рыжий локон и сообщил:
– Всего лишь удачная догадка, принцесса. Так что – в мой офис?
Она молча кивнула.
Глава 3
Голова Мадди кружилась от выпитого виски и запаха Митча. Она прижала ладонь ко лбу и закрыла на секунду глаза, пытаясь прийти в себя. Ох, что она здесь делала наедине с мужчиной, которого едва знала? Очевидно, здравый смысл покинул ее, вылетев в церковное окно. Наверное, ей следовало бы сейчас сказать: «Нет, нет, нет, ни в коем случае». А потом следовало бы вызвать такси, поблагодарить Митча за гостеприимство и потрясающий флирт – и уехать.
Она сделала бы все это, но его руки… Ох, он поглаживал ее и ласкал столь умело, что она забыла обо всем на свете – знала лишь одно: с ним было безопасно и очень приятно. А его золотистые глаза смотрели на нее, согревая, так что, наверное, стоило ради этого оказаться в аду.
Мадди чуть подвинулась, пытаясь найти удобное местечко на бугристом диване рыжевато-песочного цвета (офисный декор представлял собой неряшливую смесь из самых разных предметов, от которых отказались бы даже владельцы лавок секонд-хенд), так что этот ужасно неудобный диван прекрасно вписывался в интерьер.
Поерзав, Мадди наконец нашла место, где пружины не впивались в зад. И сложила руки на коленях. Ох, неужели она действительно делает что-то не так? Нет-нет, она просто отдыхает, только и всего. И не следует думать, что она так сразу согласилась на жаркий секс…
Тут Митч пошевелился, и в желтом свете лампы, выглядевшей так, словно ее нашли в мусорном баке, Маделин заметила, что он пытался отодвинуть ворох тряпья – еще недавно это было ее подвенечное платье.
Когда он сказал о своей бывшей профессии и об образовании в университете Лиги плюща, она была шокирована, но потом подумала: «А почему бы и нет? Ведь можно выглядеть словно античный бог, но при этом якшаться с «Ангелами ада», не так ли?» Но теперь, украдкой наблюдая за ним, она, казалось, видела его прошлое в чертах красивого волевого лица.
Разгадывать тайну Митча было куда интереснее, чем размышлять о причинах, заставивших ее выпрыгнуть в церковное окно, поэтому она спросила:
– Каким ты был адвокатом?
Мускул на его щеке дернулся, и Мадди заметила, как побелели костяшки его пальцев, сжимавшие ворох атласа. Затем губы растянулись в улыбку, не затронувшую глаз, и он проговорил:
– Я был адвокатом по уголовным делам.
Что ж, она легко могла представить его перед жюри присяжных. Он – сильная личность. К тому же обладал обаянием, так что вполне мог рассчитывать на симпатии суда.
Ступая по тонкому льду, Мадди с деланной беспечностью заметила:
– Должно быть, это так волнующе…
Он пожал плечами.
– Не очень-то. Я защищал богатых влиятельных негодяев, освобождал от ответственности. В этом не было ничего волнующего.
«Да-да, конечно… – думала Мадди. – Богатые влиятельные клиенты требуют богатых влиятельных адвокатов, поэтому…» В голове у нее вертелся миллион вопросов, но тема была довольно болезненной, так что она решила не углубляться в нее. Кроме того… Ведь он тоже мог начать расспрашивать, а Мадди не хотела говорить о том, чего сама не понимала.
Мадди кивнула в сторону платья.
– Оно ужасное, верно?
– Да, – буркнул он. Но тут же, спохватившись, добавил: – Ох, прости.
– Ничего страшного. Я его ненавижу. Будь у меня хоть какая-то одежда, сожгла бы его.
Митч взглянул на нее с недоумением.
– Если ты так ненавидишь его, зачем же выбрала?
Ей тотчас же вспомнился салон свадебных платьев, и она невольно поморщилась. В тот день она стояла на круглом возвышении, безумно влюбленная в белое короткое платье, так восхитительно скользившее по телу. Лучшие подруги, Пенелопа и Софи, возбужденно болтали у нее за спиной. Они тоже считали, что это – «то самое». Завороженная своим отражением в зеркале, Мадди внезапно заметила выражение неодобрения на лицах матери и Стива. И тут же сконфузилась. Стараясь сохранять спокойствие, она сошла с возвышения и, вернувшись в примерочную, позволила им выбрать самим. Она слишком многим была обязана им, так что не следовало спорить и расстраивать их.
Горло у нее перехватило, и Мадди отогнала воспоминания. Она находилась в той опасной фазе опьянения, когда эмоции могли всецело овладеть ею. Нет, она больше не станет думать об этом. Теперь все это уже не имело значения.
Изобразив улыбку, Мадди пробормотала:
– Разве ты не слышал, что все невесты с отклонениями?
Митч прищурился и внимательно посмотрел на нее.
– Хочешь поговорить об этом?