Темные измерения, стр. 16

—  Ну что ж, куда-нибудь да попадем, — с легким самодовольством пробормотал Фландри.

Граймс раздраженно покосился на него. И негодование коммодора многократно усилилось, когда он увидел, что Соня тоже смотрит на имперского капитана. На ее лице было написано что-то подозрительно похожее на восхищение.

Глава 16

Погоня длилась недолго и закончилась патом.

Четыре корабля неслись сквозь измерения, в не-пространстве и не-времени — «Адлер», «Скиталец» и обе версии «Дальнего поиска». Траектории сходились, хотя вальдегренцы и мятежники изо всех сил старались оторваться от преследователей. Их погубило то, что два корабля все-таки установили синхронизацию уровней темпоральной прецессии.

Четыре корабля мчались обратно к Аутсайдеру, как плохо обученная эскадрилья. Они могли с легкостью проскочить цель и лететь дальше, если бы кто-нибудь не попытался вмешаться.

По крайней мере, Граймс узнал, что его команда жива и невредима, хотя и удерживается в плену. Мэйхью с помощью Метцентера и Триаланн наконец-то сумел установить контакт с Клариссой. Это стоило немалых усилий, но через несколько часов трем телепатам удалось вывести ее из наркотического сна и привести в полное сознание. Она смогла детально описать, как Дрютхен захватил корабль. Это было просто, как все гениальное: в систему циркуляции воздуха просто ввели анестезирующий газ мгновенного действия. Теоретически такое было невозможно. Система включала сигнал тревоги, после чего все вентиляторы прекращали работать, а воздуховоды перекрывались защитными панелями. Но Дрютхен был ученым, и вся его команда состояла из ученых и техников. В его распоряжении была прекрасная лаборатория. А самое главное — Мэйхью и Кларисса не хотели нарушать кодекс Рейнского института, одна из статей которого гласила: «Запрещается подслушивать мысли товарищей по кораблю».

— Сделанного не воротишь, Кен, — сказал Граймс, обращаясь к псионику. — По крайней мере, мы знаем, что Кларисса жива и невредима, да и остальные тоже.

— На кой черт нужен талант, от которого нет пользы обладателю? — вопросил Фландри — чересчур громко.

— Некоторые из нас подчиняются этическому кодексу, — холодно ответствовал Граймс.

— Разве не все мы, коммодор? Сделай с другим то, что он сделает с тобой, только раньше.

— Капитан Фландри прав, Джон, — сказала Соня.

«Конечно, ежу понятно, — раздраженно подумал Граймс. — Чертов павлин… И, если вспомнить, я частенько и довольно успешно договаривался со своими псиониками. Просто чуть-чуть послушать… Тот же Спуки Дин. Как он любил джин — мой джин… и даже при этом…»

В любом случае, теперь между двумя «Дальними поисками» была установлена телепатическая связь, причем ни Дрютхен, ни капитан «Адлера» об этом не догадывались. А если бы и догадались — это бы вряд ли их обеспокоило. Кларисса заперта в собственной каюте. Она мало что сможет сообщить и еще меньше — сделать. Общаться с другими пленниками, нетелепатами, она не может. Даже в мысли Дрютхена и его людей ей не залезть — равно как и Мэйхью, Метцентеру и Триаланн. Каким-то образом ученым удалось запустить псионический усилитель — возможно, это был побочный эффект «газовой атаки». И теперь несчастная собака выла без умолку, работая как генератор белого шума. Даже тренированные телепаты едва пробивались сквозь помехи.

Впрочем, Дрютхен оказался не прочь побеседовать.

Жирный и расхристанный, он мрачно пялился на Граймса с экрана передатчика Карлотти. Граймс изо всех сил старался сохранять спокойствие. Он глядел на свою рубку со стороны, мозговой центр его корабля находился в руках чужих людей… положительно, в этом было что-то неправильное. Кроме Дрютхена, в рубке находилось двое его коллег, а на заднем плане маячили три человека в военной форме — здоровенные и белобрысые, явно офицеры Вальдегренского флота.

Старший из них — судя по нашивкам, коммандер — подошел и встал рядом с Дрютхеном. Тот, похоже, этому не обрадовался и, попытавшись вытолкнуть офицера из поля иконоскопа, пробормотал:

— Nehmen Sie mal Ihre Latschen weg.

— Sie sind zwardick genug fur zwei, aber Sie haben nur fur einen Platz gezhlt Rucken Sie weiter, — возразил тот.

Соня хихикнула.

— И что тут смешного? — осведомился Граймс.

— Похоже, они не любят друг друга. Дрютхен порекомендовал коммандеру не путаться под ногами, а тот ответил: хотя габаритов доктора и хватит, чтобы занять два места, заплатил он только за одно.

— Заплатил?

— Ясное дело. Он купил себе визу в герцогство Вальдегрен.

— Я-а, — согласился Вальдегренский коммандер и обратился к Граймсу: — Во капитан этот корабль бил? Но… — его глаза расширились, — кто из фас дер капитан быть?

— Полагаю, мы в некотором роде близнецы, — усмехнулся Граймс I. — Джентльмен позади меня — коммодор Граймс, командующий «Дальним поиском». И я коммодор Граймс, командующий «Дальним поиском» — тем, на борту которого вы незаконно находитесь.

— Ну, положим, теперь капитан я, — надменно заявил Дрютхен.

Граймс проигнорировал реплику и холодно спросил:

— Где мои люди? — не стоило, пожалуй, сообщать Дрютхену и призовой команде, что это вот уже полчаса назад перестало быть тайной.

— А вы хотите их вернуть? — вопросом на вопрос ответил Дрютхен, изобразив неподдельное изумление.

— Да. И мой корабль.

Дрютхен презрительно расхохотался:

— Однако, у вас скромные запросы, коммодор. Или лучше сказать «экс-коммодор»? Думаю, начальство будет вами недовольно. Корабль — мой. Без сомнений, Вальдегрен заплатит мне за него хорошие деньги. Команда… Это ценные заложники. Вы и ваши союзники ничего нам не сделаете, потому что беспокоитесь об их безопасности, — жирное лицо физика внезапно исказилось гримасой злорадства. — Возможно, я их использую, чтобы убедить вас отозвать ваших собачек. Думаю, я буду выбрасывать их, одного за другим, без скафандров, в открытый космос…

— Герр доктор, дофольно, — возмутился коммандер. — Это я ни за что не разрешать. Я офицер, а не палач есть.

— Sie glauben wohl Sie sind als Schiffsoffizier was besonderes! 7

— Hau’ab! 8 — коммандер скорее отбросил, чем отпихнул Дрютхена от экрана. В рубке второго «Поиска» зачарованно наблюдали за короткой потасовкой на корабле. Затем старший офицер призовой команды обратился к ним снова:

— Герр коммодор, мои изфинения. Но я должен следофать своим приказам, даже если приказыфают коопериться с швайн. Абер 9, я даю мое слофо. Я, Эрих фон Дондерберг, обещаю фам, что фаша команда будут хорошо обращаться, пока я есть на корабль.

— Благодарю вас, коммандер, — церемонно ответил Граймс.

Дрютхен, с синяком под заплывшим глазом и потеком крови в уголке рта, снова появился на экране.

— Офицеры! — заорал он, брызгая слюной в камеру. — Идиоты в золотых лампасах, гости из прошлого… вам следовало вымереть тысячу лет назад! Я вас отрубаю, Граймс. Мне нужен передатчик — поговорить с Блюменфельдом, капитаном «Адлера». Сейчас в составе этой так называемой призовой команды произойдут перестановки.

Экран померк.

— Что теперь? — спросил Фландри. — Вы знаете этих вальдегренцев, я нет.

— Они офицеры, — наконец сказал Граймс. — Профессиональные военные. Они могут быть безжалостными ублюдками, но временами они подчиняются слегка старомодному кодексу чести.

— Именно так, — подтвердил Граймс II.

— Может быть, отправить запись этого странного интервью на «Скиталец»? У Эйрин и ее людей могут появиться мысли по этому поводу, — предложил Граймс I.

— Конечно, коммодор.

— А ты, Кен… может быть, сумеешь узнать, удалось ли Дрютхену убедить капитана Блюменфельда сыграть по его партитуре.

— Я попробую, — с сомнением сказал Мэйхью. — Кларисса, Метцентер, Триаланн… Да, я справлюсь.