Крестовский треугольник, стр. 1
Под редакцией САД/Ler-chan
Аннотация
Налаженная жизнь Романа Крестовского стала рушиться на глазах, когда к нему переехал его сын-подросток Санька. Друг отца Андрей живет вместе с ними. Саня подозревает, что в этих дружеских отношениях не все так просто. И однажды, вернувшись раньше времени из школы, застает Романа и Андрея за весьма пикантным занятием.
Эпиграф
Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
«Анна Каренина»
Л.Н.Толстой
Часть 1
Когда мать с отцом развелись, Санька был ещё маленький и не совсем понимал, что же произошло между самыми дорогими ему людьми. Мама тогда часто плакала, крепко прижимая к груди голову сына. Он помнил, как тёплые капли падали на макушку, её горячее дыхание, тихие, полные горечи слова:
— Санечка, сыночек! Ты один у меня теперь. Не оставляй меня никогда, слышишь! Я умру без тебя! Ты единственная отрада в моей жизни!
Но сама не сдержала обещания и умерла, несмотря на то, что Санька всегда был рядом.
Впервые Санька услышал это страшное слово «рак» полгода назад, но было уже слишком поздно. Мать почернела и усохла на глазах.
Отец их не навещал. Никогда. Мать запретила. Сказала, что не нужен Саньке такой папка, она сама воспитает его мужиком.
Мамка до последней минуты своей жизни так и не смогла простить отцу его уход, поэтому строго-настрого запретила своей сестре звать бывшего мужа на похороны, просила не отдавать ему сына после её смерти. Но тётя Катя рассудила по-своему. И завтра утром Рома, как она его называла, должен был прилететь из Питера ранним рейсом.
— Что ж делать, Санёк! Твой же папка родительских прав не лишён. Да и человек он, в принципе, неплохой. Зарабатывает вон сколько. Будешь теперь жить с ним! Всяко лучше, чем в детдоме. А сама я взять тебя не могу. Ты же знаешь дядю Витю. Он своих-то детей в доме видеть не хочет, что уж о тебе говорить! А бабушка старенькая, кое-как ноги волочит… Так что собирай чемоданы. Завтра за тобой отец приедет!
После мамкиных похорон в доме было тихо и пусто. Всю ночь Санька не мог заснуть, вспоминая, как она лежала в гробу совсем бледная, незнакомая, словно чужая. Как защемило сердце, когда её накрыли крышкой, обитой красным велюром. Как заиграла траурная музыка, когда тело стали опускать в могилу. Слёзы молча катились из глаз, сползали по щекам на подушку, расплываясь по ткани большим мокрым пятном. Санька тихо всхлипывал, то и дело растирая солёные ручейки по лицу.
***
— Санька, вставай! Папка приехал, — тётя Катя тихонько трясла мальчика за плечо.
— Папка? — после пробуждения память возвращалась. — Папка…
Санька вспомнил всё. Матери больше нет, а ему предстоит лететь с отцом в чужой незнакомый город. Они не виделись с тех пор, как Санька перешёл в подготовительную группу детского сада. Мальчик поднялся с кровати, натянул на себя спортивные штаны и вышел в коридор, щурясь от яркого света, льющегося с кухни.
Отец сидел за маленьким кухонным столом, накрытым клеёнкой в красно-белую клетку. Увидев родное лицо, Санька сразу вспомнил, как тот катал его на загривке, как ходили летом в парк. Вспомнил, как звонко смеялась мать, когда Санька опрокинул на голову отцу подтаявшее в руке мороженое. Сейчас он изменился. Между бровей залегла глубокая складка, в уголках карих глаз собрались мелкие лучики морщинок, а пышные тёмно-каштановые волосы подёрнула седина, собираясь белым цветом у висков.
— Ну, привет, сын! Вот при таких невесёлых обстоятельствах нам с тобой приходится встречаться, — мужчина грустно улыбнулся.
— Привет… — Санька растерянно смотрел на отца.
— Как я погляжу, ты уже совсем взрослый. Вон какой вымахал!
Санька добрёл до табурета и уселся рядом, внимательно разглядывая гостя.
— Саня, завтракать будешь? — гремя тарелками, засуетилась тётя Катя.
— Пап, а мне, правда, придётся уехать с тобой? — прохрипел не отошедшим ото сна голосом мальчик.
— Да, сын, правда, — отец вздохнул. — Вот уладим все бумажные дела и поедем. Я уже в Питере со школой договорился. А тётя Катя будет приезжать к нам в гости. Правда? — Роман поднял на неё глаза.
— Правда-правда… Ешь давай, пока не остыло! — не глядя на родственника, женщина поставила перед мальчиком тарелку с овсянкой.
— Кать, я серьёзно. Приедешь? — мужчина выжидающим взглядом смотрел на нее.
— Видно будет! — проворчала та. По лицу скользнула тень неуверенности. — Ром, не заставляй меня давать обещаний! Если бы я могла оставить Саньку у себя, поверь мне, я к тебе не обратилась! Извини, конечно, Ромочка, но я не считаю, что ты лучший вариант для Саньки. Тут уж из двух зол, как говорится!
— Почему же, Катя? Ведь я ни наркоман, ни алкоголик! Зарабатываю, сама знаешь как! Чем я плох?
— Давай не при ребёнке! Я потом тебе скажу, что с тобой не так. Да что тебе говорить... Ты и сам всё знаешь!
— Да, Катенька, я знаю! Но мы же современные цивилизованные люди! Ты же умная женщина, должна понимать, что это не болезнь, не зараза какая-нибудь. На Саньке никак не отразится!
— Посмотрим, Ром, посмотрим! Но учти, если я что узнаю, то, не раздумывая, пойду в суд!
— Господи, Катя! — мужчина всплеснул руками. — Ты кем нас считаешь?!
— Кем надо, теми и считаю! Всё, Рома, давай прекратим этот разговор!
***
Такси затормозило у аэровокзала. Пока отец расплачивался с водителем и доставал вещи, Екатерина и Санька выбрались из салона.
— Ты всё взял? Ничего дома не забыл?
— Всё! — буркнул подросток себе под нос.
— В общем, квартиру я твою сдавать буду. Деньги папке на счёт пересылать. Пока мы с твоим отцом решили её не продавать, вдруг захочешь в родной город вернуться. Да и мало ли что может случиться… — тётка в сердцах махнула рукой.
— А что может случиться? — на женщину исподлобья смотрели два чёрно-карих глаза.
«Совсем как у Дашки! — мелькнуло в голове. — Копия мать!»
— Да ничего! Всё будет хорошо. Это я так, к слову. — Она сложила руки на груди, выглядывая Романа. — Долго он там ещё будет возиться? На самолёт опоздаете!
Увидев приближающегося к ним мужчину, обвешанного со всех сторон сумками, она снова повернулась к Саньке.
— Как долетите, позвони! Понял? И, вообще, звони! Не забывай тётку! — она внимательно посмотрела в мальчишеское лицо и прижала Саньку к себе. — Господи, правильно ли я делаю?! Ой! Ладно, запричитала, как старуха.
— Ну что, пошли на регистрацию, — подойдя ближе, кивнул Роман.
Все трое устремились к стеклянным раздвижным дверям, ведущим внутрь здания.
***
Измученный событиями последних дней Санька не заметил, как заснул в кресле самолёта. Очнулся он только тогда, когда в ушах зазвенело от резкого перепада давления.
— Садимся, — заметил отец. — Совсем скоро будем дома!
Гигантская стальная птица накренилась набок. Санька увидал в иллюминатор огромную очерченную кривой линией берега серебристую водяную гладь.
— Это что, море? — он повернулся к Роману.
— Нет, сын. Это Ладога. Море вон там! Впереди!
Вскоре самолёт принял нужное положение, с каждой минутой снижаясь всё больше. Под крылом святящейся паутиной раскинулся огромный город. От этой картины захватывало дух.
— Ух ты, как красиво! — Санька не мог сдержать восторга.
Тоненькие желтовато-оранжевые линии стали увеличиваться, давая различить полосы дорог, фонарные столбы и крошечные движущиеся по автостраде машины.
Самолёт, ревя турбинами, стремительно приближался к взлётно-посадочной полосе. Небольшой удар о землю, и Санька почувствовал, как засосало под ложечкой оттого, что мощная конструкция резко теряет скорость.
Получив вещи, отец и сын направились к выходу. Белые двери матового стекла с шумом распахнулись перед ними. И Санька увидел, что отец машет кому-то из толпы встречающих. Высокий худощавый блондин в светлых джинсах и короткой чёрной кожаной куртке помахал рукой в ответ.