Планета спартанцев, стр. 5
Люк космического корабля медленно открылся. Из него, словно длинный язык, выполз трап, покачался немного и лишь потом дотянулся до земли и замер. В проеме люка появились живые существа. Были ли они людьми? Брасид не раз читал фантастические истории о странных разумных созданиях, которые обитали на других планетах. В конце концов, само это судно являлось доказательством существования во Вселенной обитаемых планет — помимо Спарты и Латтерхейвена. Да, они походили на людей. И все же руки сержанта оставались на спусковых механизмах заряженного оружия.
Первый из пришельцев начал спускаться по трапу. Человек. Но его облачение было ничуть не похоже на нарочито неформальное обмундирование латтерхейвенских космонавтов. Забрало скафандра было украшено золотом, странная туника, на груди двойной ряд золотых пуговиц, а на рукавах золотые ленты-нашивки. Черные брюки… Жители горных районов Спарты носили мешковатые штаны, чтобы защититься от холода. У чужака брюки почти облегали ногу, а впереди была аккуратно заглаженная стрелка. Черные, начищенные до блеска сандалии — сандалии? — полностью закрывали ступню. Брасид поморщился. Должно быть, чудовищно неудобно…
Тем временем чужак ступил на землю, обернулся и сделал жест в сторону открытого люка. Его спутник сделал шаг вперед и последовал за ним по трапу. Его форма была попроще, но такая же опрятная, а вместо брюк был килт до колен.
Но кто они — настоящие люди или похожие на них существа иной природы? Брасид припомнил фантастические истории, которые в свое время читал. Например, некоторые авторы утверждали, что в мирах с разреженной атмосферой у живых существ должны быть чрезвычайно развитые легкие… Так или иначе, прибывшие на Спарту космонавты выглядели по сравнению с местными жителями деформированными. Это были мутанты — или действительно существа иной природы.
— Что за странные создания! — пробормотал кто-то.
Чужаки неторопливо приблизились к ограждению. Тот, что носил брюки, заговорил первым:
— Кто-нибудь говорит по-английски? — затем повернулся к своему спутнику: — Глупый вопрос, и ответ может быть только глупый. Мы только что связывались с ними по радио.
— Мы говорим по-гречески, — ответил Диомед.
Космонавт выглядел озадаченным.
— Боюсь, я не знаю греческого. Но по-английски вы говорите прекрасно. Если вы не возражаете, мы могли бы поддерживать общение на этом языке.
— Но мы всегда говорим по-гречески.
— Это как-то странно. Ладно, не суть… Позвольте представиться. Я — Джон Граймс, лейтенант-коммандер Федеральной Исследовательской и Контрольной Службы. А эта дама — доктор Маргарет Лэзенби, наш этолог…
«Дама, — подумал Брасид. — Вероятно, это название какой-то другой расы. Дамы? Интересно, откуда они… И такие нелепые имена — Джонграймс, Маргаретлэзенби. Впрочем, звучит не более странно, чем Латтерхейвен».
Диомед, в свою очередь, тоже представился гостям:
— Я — Диомед, капитан службы безопасности космопорта. Прошу Вас изложить ваше дело, Джонграймс.
— Я уже сказал. Как Вам известно, я получил разрешение на посадку…
— В таком случае, повторите еще раз, Джонграймс.
— Хорошо. Мы проводим описание этого сектора космоса. Конечно, Ваше сотрудничество не является обязательным, но оно было бы очень желательно.
— Это вопрос, который должен решаться царем и его Советом, лейтенант-коммандер.
— Мы можем подождать. Тем не менее, мне хотелось бы выполнить все обычные процедуры по очистке корабля. Я готов пригласить на борт для досмотра представителей здравоохранения и таможни вашего порта в любой момент.
— Они нам не нужны, лейтенант-коммандер Джограймс. Мой приказ состоит в том, что Вы и Ваш экипаж должны оставаться с той стороны ограждения вплоть до отлета.
Странный человек в килте обратился к капитану, корабля, голос у него был необычно высоким и сердитым:
— Но это невозможно, капитан. Как мы сможем проводить исследования в таких условиях? Нам было ясно сказано, что мы можем приземлиться. А теперь они превращают космопорт в тюрьму. Сделайте что-нибудь!
Брасид заметил, что уши капитана покраснели — и все же голос его оставался ровным и спокойным.
— Но это их мир, мисс Лэзенби. Мы здесь всего лишь гости.
— Гости? Вы хотите сказать, узники. Проволочное ограждение, воздушный флот из каких-то допотопных газовых горелок над головами. Гости!
«Странно, но этот космонавт кажется даже симпатичным, когда сердится, — подумал Брасид. А вот Ахрон и другие, стоит им рассердиться, выглядят отталкивающе… И почему я, собственно, сравниваю его с Ахроном? Может быть… хрупкое сложение, тонкая кость — если, конечно, не обращать внимание на деформацию тела. И почему у него такой высокий голос?»
— Спокойствие! — скомандовал Джонграймс.
Обладатель деформированного тела и высокого голоса пожал плечами. Капитан-пришелец сделал еще один шаг к заграждению.
— Капитан Диомед, я прошу вас связаться с вашим начальством. Я прибыл сюда по заданию Федерации.
— Какой федерации? — недоуменно спросил Диомед.
— Вы не знаете о Федерации? Действительно, не знаете?
— Нет. Кто я такой, всего лишь начальник службы безопасности, мне вообще никто ничего не рассказывает.
— Чертова планета, — буркнул Маргаретлэзенби. — Чертова планета!
— Следи за собой, Мэгги, — отозвался Джонграймс.
Сколько же имен у этих созданий? Сквозь проволочную сетку Брасид разглядывал странное существо, называемое «дамой». Вероятно, это настоящий инопланетянин. Маргаретлэзенби поймал его пристальный взгляд, чуть порозовел и ответил жестким, оценивающим взглядом, от которого Брасида неожиданно бросило в краску.
Глава 5
Брасид почувствовал, что заливается краской — и услышал, как странный пришелец прошептал своему капитану:
— Купи мне вот этого, папочка.
— Мэгги, ты неисправима. Возвращайся на борт.
— Но я ведь этолог, Джон.
— Не надо слишком увлекаться своей работой. Возвращайся на борт.
— Слушаюсь, сэр. Хорошо, сэр. Есть, есть, сэр.
Он посмотрел на Брасида долгим, пристальным взглядом, а затем резко развернулся, так что килт взметнулся. Когда он поднимался по трапу, под подолом то и дело мелькали бедра и круглая попка.
— Итак, полагаю, мы можем теперь перейти к делу, — продолжил капитан корабля-пришельца. — Может быть, я отстал от жизни, но никогда не был сторонником смешанных экипажей.
— Значит, это правда, лейтенант-коммандер, — сказал Диомед, — Вы не с Латтерхейвена.
— Конечно, нет. Мы отправимся туда по окончании визита на вашу планету. Но скажите мне, почему у вас семь пятниц на неделе? — он ухмыльнулся. — Или у вас нет пятниц?
— Вы говорите странно, Джонграймс. Что означают ваши слова.
— Просто фигура речи. Вы знаете, что такое «неделя»? Нет? Я имел в виду: почему мое упоминание о смешанном экипаже вдруг убедило вас в справедливости моих слов о принадлежности корабля Федерации?
Диомед помедлил с ответом. Он взглянул на Клеона и его окружение, на Брасида и полицейских, а затем проворчал:
— К несчастью, у всех есть уши. Вы все и так слишком много слышали. Но никому не должны об этом говорить. Никому. Надеюсь, Вы помните, что случалось в прошлом с людьми, которые нарушали правила безопасности.
Он снова повернулся к капитану инопланетного корабля.
— Капитан, Ваше прибытие наносит серьезный удар по нашим представлениям о космогонии. Теперь дело Совета решать, как поступать в подобной ситуации — только Совет имеет на это право.
— И все-таки, в чем дело? — настаивал Джонграймс.
— В том, что Вы привезли с собой доказательство, существование во Вселенной не одной человеческой расы. Сперва мы подумали, что Ваш Маргаретлэзенби просто страдает нарушением строения тела. В нашем мире подобных, конечно же, уничтожают сразу после рождения. Но вы заявляете, что у Вас смешанный экипаж.
Капитан недоуменно уставился на Диомеда, и после затянувшейся паузы произнес: