Сага о Копье: Омнибус. Том I (ЛП), стр. 9

Когда через минуту, показавшуюся ему вечностью, Кит-Канан снова смог чувствовать ноги, он бросился на поиски своего меча и, обнаружив его воткнутым в мох, схватил клинок и спрятал в ножны. Смутное чувство опасности заставило принца поспешить обратно, на выжженную поляну. Его последняя зарубка была еще видна в темноте, однако предпоследнюю он едва смог различить. Отметина почти полностью была затянута свежей корой. От очередного знака осталась узкая щель, а следующее дерево он обнаружил лишь потому, что запомнил его причудливый ствол, образующий развилку. Остальные зарубки исчезли — они заросли корой.

На миг эльфийский принц ощутил страх. Он заблудился ночью в безмолвном лесу, в полном одиночестве, страдая от голода и жажды. Неужели прошло уже столько времени, что отметины на коре успели зарубцеваться, или же деревья были заколдованными? Тьма, окружавшая его, казалась, если можно так выразиться, темнее, чем обычно. Даже Кит-Канан своим зрением эльфа не мог различить почти ничего.

Затем воспитание и закалка принца взяли свое, и страх ушел. Кит-Канан, внук великого Сильваноса, не мог растеряться, даже впервые очутившись ночью в дикой чащобе.

Найдя сухую ветку, он начал делать из нее факел, чтобы осветить себе путь обратно на прогалину. Собрав пригоршню сухих листьев вместо трута, Кит-Канан вытащил свой кремень и огниво. К его изумлению, когда он ударил по кремню, не возникло ни одной искры. Он повторил попытку еще и еще, но казалось, что огонь покинул кремень.

Над головой раздался шелест черных крыльев. Кит-Канан вскочил на ноги и увидел, как на ветвях, на безопасном расстоянии, рассаживается стая воронов. Дюжина птиц пристально разглядывала его, — казалось, они все понимают, и это вывело принца из себя.

— Кыш! — закричал он, размахивая бесполезной веткой.

Птицы, взмахнув крыльями, поднялись, но когда он опустил ветку, уселись на свои места в том же порядке.

Принц спрятал в карман кремень и огниво. Вороны немигающими глазами следили за его движениями. Уставший и злой Кит-Канан обратился к ним:

— Мне кажется, вы не собираетесь мне помочь найти обратную дорогу, а?

Одна за другой птицы поднялись с веток и исчезли в ночи. Кит-Канан вздохнул. «Должно быть, я схожу с ума, если начал разговаривать с птицами», — подумал он. Вытащив меч, принц снова двинулся вперед, на поиски поляны, где он оставил Аркубаллиса. По пути он делал новые зарубки на деревьях, — по крайней мере, это избавит его от хождения по кругу.

Он дважды ударил мечом по стволу ближайшего вяза с такой силой, что в разные стороны полетели куски коры размером с ладонь. Он уже хотел сделать третью зарубку, как вдруг заметил на стволе тень от своего клинка. Тень? В этой кромешной тьме? Кит-Канан быстро обернулся, держа меч наготове. Неподалеку от него, на высоте шести футов над землей, парило слабо светящееся облако размером с мех для вина. Принц испуганно, но в то же время с любопытством наблюдал, как к нему приближается нечто мерцающее. Облако остановилось в двух футах от его лица, и тогда Кит-Канан увидел, что это такое.

Сгусток блекло-желтых огней оказался роем светляков. Насекомые кружили в воздухе, образуя как бы движущийся факел для заблудившегося принца. Кит-Канан в изумлении разглядывал рой. Светящаяся масса проплыла вперед несколько ярдов и неподвижно повисла. Кит-Канан двинулся к светлякам, и они пролетели немного дальше.

— Вы ведете меня обратно к поляне? — удивленно спросил принц.

Вместо ответа светляки продвинулись еще на ярд вперед. Кит-Канан последовал за ними с опаской, в то же время благодаря судьбу за появление роя насекомых, освещавших ему путь.

За несколько минут они привели его обратно на прогалину. Сгоревшее дерево было на месте, но Аркубаллис исчез. Кит-Канан подбежал к тому месту, где спал грифон. Листья и мох еще сохраняли отпечатки тела чудовища, но самого грифона не было. Кит-Канан был поражен — он не мог поверить, что Аркубаллис куда-то улетел без него. Королевские грифоны были очень привязаны к своим седокам, в Кринне не встречалось более преданных животных. Существовало много легенд о грифонах, умерших от тоски по погибшим хозяевам. Кто-то или что-то заставило Аркубаллиса покинуть это место. Но кто это был? Что могло случиться? Как такое огромное животное могло подчиниться кому-то без борьбы?

С ноющим сердцем Кит-Канан подошел к дереву, пораженному молнией. Опять несчастье! В стволе торчало только копье — мешок с его имуществом исчез. В ярости Кит-Канан выдернул копье из ствола. Он стоял посреди поляны, глядя на кольцо темных деревьев вокруг. Теперь он действительно остался один. Аркубаллис служил ему много лет, он был не просто верховым грифоном, он был верным другом.

Кит-Канан опустился на землю, чувствуя себя глубоко несчастным. Что же ему теперь делать? Он не смог бы выбраться из леса даже среди бела дня. На глазах у него выступили слезы, однако ему была противна мысль о том, чтобы расплакаться, как потерявшийся ребенок.

Рой светляков кружил около него. Насекомые плавали в воздухе туда-сюда, словно напоминая о своем присутствии.

— Убирайтесь! — прорычал он, когда они пронеслись в нескольких дюймах от его лица.

Рой тут же рассеялся. Светляки разлетелись в разные стороны, их мерцающие огоньки некоторое время мелькали вокруг и вскоре исчезли.

— Ты не хочешь войти в комнату? Так можно и простудиться.

Ситэл натянул на плечи шерстяной плащ.

— Я тепло одет, — отвечал он.

Жена взяла с постели одеяло, обернула его вокруг плеч и вышла к нему на балкон. Прохладный ветер, кружившийся над дворцом, шевелил длинные седые волосы Ситэла. Личные покои Пророка и его супруги занимали предпоследний этаж дворца. Выше их во всем Сильваносте была только Звездная Башня.

— Я недавно услышал какой-то крик, — объяснил Ситэл.

— Кит-Канан?

Пророк кивнул.

— Ты думаешь, он в беде?! — воскликнула Ниракина, плотнее заворачиваясь в одеяло.

— Мне кажется, он несчастен. Должно быть, он сейчас где-то очень далеко. Крик был слишком слабым.

— Позови его, Ситэл. Позови его обратно домой. — Ниракина подняла на мужа глаза.

— Не проси меня об этом. Он нанес мне оскорбление, он оскорбил благородное собрание. Придя с оружием в Звездную Башню, он нарушил один из самых священных законов.

— Все это можно простить, — тихо отвечала она. — Что же еще он такого сотворил, что тебе так тяжело забыть это?

Ситэл погладил волосы жены:

— Если бы мой отец отдал другому мою любимую, я поступил бы точно так же. Но подобный поступок я одобрить не могу и не позову Кит-Канана обратно домой. Если я это сделаю, он не будет послушен мне, как должен быть послушен. Пусть он немного побудет вдали отсюда. До сих пор его жизнь была слишком легкой — в большом мире он научится быть сильным и терпеливым.

— Я боюсь за него, — произнесла Ниракина. — Мир за пределами Сильваноста — страшное место.

Ситэл поднял ее подбородок, и их глаза встретились.

— В его жилах течет кровь Сильваноса. Кит-Канан останется в живых, дорогая, с ним ничего не случится и все будет в порядке. — Ситэл отвел глаза, взглянув вниз, на город, лежащий во тьме, и протянул жене руку. — Пойдем в комнату.

Они легли рядом, как ложились уже более тысячи лет. Ниракина задремала, но Ситэл лежал без сна, поглощенный тяжелыми раздумьями.

4

С того дня, как Кит-Канан оказался в лесу, солнце встало и зашло уже три раза, и принц впал в отчаяние. Он лишился своего грифона, вещей, одежды. Когда он еще раз попытался добыть огонь с помощью своего кремня, ему удалось развести небольшой костер. Кит-Канан смог немного согреться, но по-прежнему не нашел ни дичи, ни еды. И в довершение всего на третье утро, проведенное в лесу, у него закончилась питьевая вода.

Дольше оставаться на поляне не имело смысла, и Кит-Канан, перекинув копье через плечо, отправился на поиски пищи и воды. Если те карты, что он помнил, были верны, то к западу должна находиться река Харолис. До нее, наверное, нужно идти многие мили, но, по крайней мере, теперь у Кит-Канана появилась цель.