Сага о Копье: Омнибус. Том I (ЛП), стр. 451

Пенденис хлопнул кендера по маленькому плечу.

— Жизнь слишком коротка, чтобы быть серьёзным, не так ли, мой маленький друг? Ну, поднимайся на мою спину и я покажу тебе какое веселье ждёт тебя в глубине лесов.

— Позвольте пойти нам всем! — вскрикнул Флинт, запрыгивая на спину Кела. Хотя он обычно с подозрением относился к поездкам на любом животном, в тот момент гном не мог себе вообразить более естественный способ передвижения. Наклонив голову, Гиллам игриво поднырнул под Таниса сзади и бросил смеющегося полуэльфа на свою козью спину. Селана, верхом на Энфилде, уже унеслась вперёд.

Распевая все похабные песенки, которые только могли вспомнить, они веселились как дети, свободные и беззаботные в лоне природы. Танцы, выпивка и такое веселье, которому они не предавались никогда в жизни, погрузили их в мир сатиров, мир радости и удовольствия, свободный от раскаяния, чувства вины и совести. Они исчезли в лесах за занавесом отречения от мира.

Танис был первым, кто проснулся в тихой роще. В костре тлел пепел и полоска розового солнечного света виднелась на восточном горизонте. Как ни старался, он не мог припомнить что он здесь делает, но кое-что давало ему понять, что произошло что-то очень, очень неправильное.

Во-первых, его голова чувствовала себя подобно перезрелому помидору. Во-вторых, Тассельхоф лежал прямо поперек его ног. Полуэльф мягко встряхнул кендера. Тас только всхлипнул во сне, откатился прочь и свернулся вокруг большого камня.

На расстоянии в несколько метров на спине лежал гном, громко храпя. Пустой бурдюк свисал с его губ.

— Флинт! — прошипел Танис.

Флинт фыркнул, просыпаясь и разлепил глаза.

— У? Кто здесь?

Вздрогнув, он дотронулся рукой до своего виска и положил ее на глаза, заставляя их закрыться снова.

— Кто бы ты ни был, пожалуйста, прекрати распиливать мою голову и поторопись!

— Прекрати шутки. — упрекнул его Танис.

— А кто шутит? — проворчал Флинт, наконец открыв глаза и садясь. — Что случилось? Где мы?

Танис покачал головой.

— Без понятия. — он немного помолчал, затем проговорил. — Судя по солнцу, сейчас утро, хотя я не уверен сколько времени прошло. Последнее, что я помню — ручей, возле которого мы стояли днём. Мы искали Селану, а нашли..

— Пир сатиров! — простонал Флинт. — Нас околдовали их дудки!. — он отчаянно огляделся и разглядел скрутившегося кендера. — Вон Тассельхоф, но где же принцесса? Ты думаешь, они похитили её?

Оба вскочили на ноги и заметались по поляне, пока не обнаружили принцессу морских эльфов под одним из кустов. Она лежала неподвижно, только дышала. Во сне она широко улыбалась, ее плащ цвета индиго лежал под нею. Туника была измята и скручена на теле, волосы взъерошены с застрявшими в них палочками и травинками.

— Благодарение богам, она в безопасности. — вздохнул Флинт.

Танис устало потер лицо.

— Не знаю, как ты, но я совершенно не помню, что произошло. — он посмотрел на спящую принцессу. — Мы должны разбудить её и отправиться в путь. Одни боги знают, сколько времени мы потеряли.

— Мы потеряли не только время. — внезапно раздался голос Тассельхофа за их спинами. — Проверьте свои карманы. Светящаяся раковина Селаны пропала.

Танис и Флинт вывернули карманы и проверили свои мешки — пусто.

— Проклятье! — вскрикнул гном. Он взглянул на кинжал на бедре Таниса и, почувствовав, что его собственный топор всё еще висит на спине, с облегчением вздохнул. — По крайней мере нам оставили оружие.

— С этими колдовскими дудками они явно не беспокоятся о своей защите. — ответил Танис, находя свой лук и колчан со стрелами, висящими на нижних ветках дерева.

Странно, но только кендер, чьи мешочки были полны нетронутых ценностей, никак не мог успокоиться. Его лицо яростно пылало. Он топнул ногой.

— Они, конечно, могут устроить отличную вечеринку, — бушевал он. — но, скажу вам, я не очень впечатлен сатирами как расой! Не могу даже вообразить такое бесстыдство! Взять вещь, не принадлежавшую вам!

— А ты попытайся. — тихо пробормотал Флинт.

Глава 10

Последнее предательство

Больше всего в крошечной камере Делбриджу досаждала влажность, затхлый запах гнили, которую не могла преодолеть даже свежая солома. Некоторое время он пытался дышать короткими вдохами через рот и это помогло, но вызвало болезненные ощущения в горле.

Также он ненавидел скуку. Камера была тёмной, так как в ней не было не только ни единого оконца, но даже полосы света под дверью, и скоро Делбридж потерял счёт времени. Вначале он занялся тем, что попытался подсчитать количество каменных блоков на полу, ощупывая их пальцами, но скоро нащупал что-то такое, что вызывало в нём отвращение во время прикосновения. Таким образом он прекратил подсчёты и остановился на тридцати трёх блоках. Где-то невдалеке он слышал, как капает вода. Тогда он принялся считать капли, но вынужден был сдаться на счёте «девятьсот семьдесят два», когда вода стала литься дождём и звук падающих капель не превратился в неразличимый поток.

В конечно счёте кто-то отворил дверь, но глаза Делбриджа настолько отвыкли от света, что он смог разобрать не больше, чем неясный силуэт человека в освещённом дверном проёме. Он попытался расспросить этого человека, подползти к нему, но, кто бы это ни был, он только что-то прорычал и бросил что-то на пол перед тем как снова захлопнуть дверь перед лицом Делбриджа. На холодном каменном полу Делбридж нашел кусок несвежего пористого хлебы и кожаный бурдюк с водой, содержимое которого пахло подобно внутренностям животного, из которого бурдюк был сделан. Даже Делбридж, при всей своей тучности, не смог заставить себя есть и пить.

Его главным занятием стало концентрирование мыслей на мелочах, которые досаждали ему, так как в другом случае ему пришлось бы думать о большой проблеме, такой как его затруднительное положение. Его явная беспомощность повергала его в панику. Прежде он никогда не оказывался в сложной ситуации, из которой не мог бы выйти солгав, обманув, украв или подольстившись. Он просто не знал, что ему делать в сложившейся ситуации, где он не видел никаких способов выпутаться.

Если кто-то придёт сюда, как он сможет объяснить то, что произошла ужасная ошибка? Днём раннее он появился перед лордом Карстоном и узрел видение несчастья, которое произошло с единственным сыном рыцаря. Этот арест каким-то образом должен был быть связан с этим видением, поскольку Делбридж не сделал больше ничего с момента своего прибытия в Танталлон.

Почему же его схватили? Если то, что Делбридж увидел в видении, было предотвращено, все должны быть счастливы, они просто должны завалить его вознаграждениями. А если ничего не случилось и сыну лорда Карстона вообще ничего не угрожало, то они должны были бы быть ещё более счастливыми. Не может же быть, что Делбриджа заперли только потому, что посчитали его шарлатаном?

Внезапно его поразила мысль о ещё одном варианте развития событий. Что, если со сквайром Ростревором случилось что-то ужасное? Делбридж сглотнул. Вчера эта перспектива казалась несколько невероятной. Конечно же, окруженный стражниками рыцаря и заклинаниями мага Балькомба, мальчик был в безопасности от любых угроз.

Ну а если всё-таки не был? Без сомнения, Делбридж схлопотал арест из-за видения. Возможно, это видение осуществилось и теперь Делбриджа посадили в тюрьму.

Так или иначе, они считают, что он вовлечён в это! Это было единственным разумным объяснением. Мальчик пропал и рыцарь обвинил в этом Делбриджа. Мошенник опустился на каменный пол своей камеры и обхватил руками голову. Зачем бы, во имя богов, ему понадобился бы этот мальчик — или кто-либо другой? Он по горло сыт своими собственными проблемами!

Но даже если он не сделал этого сам, со стороны выглядело, будто он знал об этом заранее.

Делбридж попытался думать оптимистичнее. Возможно, его видение было только подобно тому, что произошло с Ростревором. Возможно, он мог бы развить эту тему, сказав, что он только предсказал несчастье, но не вызывал его. Трагедия случилась, потому что Карстон и его маг оказались неспособны защитить мальчика. Возможно, он смог бы убедить в этом кого-нибудь, если этот кто-то придёт, чтобы поговорить с ним. Делбридж вздохнул и посмотрел в сторону двери. Когда она откроется снова?