Сага о Копье: Омнибус. Том I (ЛП), стр. 346
Земля вокруг вздымалась. Это была земля… земля перевала Чактамир!
Мертвецы — как воины Нераки, так и рыцари Соламнии — бродили по перевалу, отыскивая новое место, где они опять обретут вечный покой. Они проваливались в щели и земля смыкалась над ними…
Сэр Баярд стоял на плите возле трона Бенедикта. Он громко позвал: «Вэлороус!» — и его верный конь тотчас явился на зов своего хозяина. За ним следом прискакали и остальные лошади. Но, к сожалению, не все — когда земля вздрогнула и разверзлась, и посыпались камни, то несколько лошадей погибло.
Мой хозяин легко вскочил в седло своего верного Вэлороуса.
Я словно очнулся, огляделся по сторонам и с изумлением обнаружил, что… сижу на перилах балкона, висящего в воздухе!
— Сэр Баярд! — крикнул я вниз, как можно громче.
Но мой хозяин не услышал меня.
О чем-то подумав, он спешился и подошел к леди Энид. Затем подвел ее к Вэлороусу и помог ей взобраться в седло. Сам он сел сзади девушки.
Братья мои восседали на лошади Бригельма вдвоем — лошадь Алфрика погибла.
Мой конь — мой прекрасный, удивительный, замечательный конь! — тоже погиб под обломками камней…
А сэр Баярд уже поехал прочь от замка Скорпиона. За ним последовали мои братья и сэр Рамиро.
Внизу подо мной оставался только сэр Робер.
Я закричал во весь голос:
— Сэр Робер!
Тот удивленно поднял голову, и я увидел, как округлились его глаза. япотом сэр Робер поспешно вскочил в седло.
— Прыгай ко мне, мой мальчик! — крикнул он, подставив руки.
В это мгновение сэр Баярд оглянулся и увидел меня и сэра Робера.
— О, боги! — воскликнул он пораженный. И повернул коня назад. — Гален, не смей прыгать! Разобьешься! Попытайся добраться до занавеси и спускайся по ней!
Я был уже опытным акробатом и сумел доползти до балконной занавеси.
Но только стал я спускаться по ней, как балкон подо мной зашатался… а затем пролетел мимо меня, буквально под самым носом — слава богам, что не задел, не ударил!
Ох, не знаю, видел ли кто-нибудь, когда-нибудь летающую ласку, но рыцари, стоящие внизу, увидели летающего Ласку…
И тоже, слава богам!
Я оказался «ручной птицей», так как упал прямо в руки сэра Робера.
Его лошадь восприняла новую ношу безропотно, только вздохнула, когда я свалился с неба.
Сэр Робер тотчас пришпорил Эстреллу и галопом помчался с перевала Чактамир. Камни, камни, камни… — мелькали перед моим затуманенным взором. а потом меня окутала тьма забытья.
Эпилог
О том, как мы проезжали Халькистовы горы, я не помню ничего — очнулся я только в конце нашего пути. Так что о дороге через горы я знаю лишь со слов других — более всего, со слов сэра Баярда. Бригельм и Алфрик, когда я их спрашивал об этом, предпочитали почему-то больше отмалчиваться.
Держа меня на руках, сэр Робер помчался от руин замка Бенедикта.
Скалы Чактамира дрожали и гудели. В земле была еще видна щель, в которой навек сгинул Скорпион. Больше он не был ни всесильным, ни всемогущим!
Сэр Робер подъехал к спешившемуся в стороне отряду и передал меня в руки Бригельма и Энид.
Леди Энид! О, леди Энид! Говорят, она склонилась надо мной с криком отчаяния и боли; но голос моей принцессы, уже полный радости, — это было первое, что я услышал, когда наконец-то пришел в себя в конце пути!..
Повез меня на своих руках сэр Баярд. Иногда только, чтобы передохнуть, он передавал меня другим.
Дорога через горы назад оказалась на удивление спокойной. Только уже в предгорьях Восточных Дебрей вспыхнула ссора между сэром Рамиро и Алфриком. Настоящей причины этой ссоры никто не узнал, но мне рассказывали, что вспыхнула она, якобы, из-за того, что сэр Рамиро стал на все лады расхваливать сэра Баярда. Алфрик — видимо, из ревности — отозвался о сэре Баярде пренебрежительно. Разгневавшись, Сытый рыцарь принялся нещадно колотить Алфрика. Силы сэр Рамиро был неимоверной, и только отчаянные крики спасли моего брата от смерти.
Говорят, что я почти всю дорогу бредил — говорил что-то о кентаврах, о сатирах, о «Калантине». Потом, когда я пришел в себя, то спросил сэра Баярда:
— А где мои кости для гадания?
И он ответил:
— Скорее всего, они полд руинами замка Скорпиона. Но тебе теперь эти игрушки ни к чему: пророчество, так или иначе, уже исполнилось… Может быть, вообще незачем ворошить прошлое и гадать о будущем. Во всяком случае, сейчас? Что должно было случиться, то и случилось…
Когда мы миновали Халькистовы горы, я пришел в себя. Но поначалу видел все вокруг, как в тумане. Более отчетливо я помню только самый конец пути.
Все вокруг — и я в том числе — ощущали, как растет любовь леди Энид к сэру Баярду. Она смотрела на моего хозяина и покровителя с невыразимой нежностью.
Но все также ощущали, как растет неприязнь между сэром Рамиро и Алфриком. Они постоянно ссорились, но до драки, слава богам, днло больше не доходило. Только когда мы уже въезжали на мост замка ди Каэла, сэр Рамиро не выдержал и, схватив моего братца за шкирку, швырнул его в ров, полный воды. Так что Алфрик в конце концов, если немного изменить пословицу, «ударил лицом в ров».
А видок у моего братца, когда он выбрался на берег, был что надо! Так что в ворота замка мы въехали с громким смехом.
Забегая вперед, расскажу о своих братьях.
Я думал, что Алфрик сможет стать другим человеком, но видимо, я сильно ошибался. Все те несколько дней, что он прожил в замке ди Каэла, он постоянно жаловался мне на свою судьбу, вспоминал об отце, о том, как тот был все время несправедлив к своему первенцу. Потом он начинал говорить о сэре Рамиро, о «своем запятнанном достоинстве», о том, что он должен «или умереть, или отомстить». Затем снова вспоминал об отце и о нашем родовом замке… И так до бесконечности…
Наконец, он решил, не дожидаясь свадьбы леди Энид и сэра Баярда, вернуться в наш замок. Вместе с ним поехал и Бригельм.
Я от души пожелал Бригельму, чтобы Алфрик не надоел ему до смерти своим бесконечным хныканьем.
Когда мои братья доехали до Верденского болота, то с удивлением увидели: никакого болота уже и в помине нет! Никто, в том числе и сам Бригельм, и наш учитель Гилеандос, никогда не смогли объяснить этой загадки природы.
Бригельм прожил в нашем родовом замке несколько дней, а затем отправился в Вингаардские горы. Он отыскал могилу Эджина и провел возле нее ночь. А потом отправился дальше на восток…
Алфрик так и не стал другим человеком.
Вскоре после того, как он вернулся в отчий дом, мой старший братец устроил пожар в библиотеке Гилеандоса. А это говорит уже само за себя.
В конце концов отцу удалось пристроить своего старшего сына оруженосцем к какому-то захудалому рыцарю. Когда я, спустя много лет, уже ставший рыцарем, приехал в родной замок, то узнал, что Алфрик и поныне служит оруженосцем у этого рыцаря. Честно скажу, я и представить себе не мог: в тридцать лет — и быть оруженосцем!
Об обряде посвящения в рыцари — хотя об этом и нужен отдельный рассказ — я рассказывать не буду. Дело в том, что по законам соламнийского рыцарства о нем должны знать только сами рыцари, и тот, кто разгласит тайну обряда, исключается из ордена.
Скажу только, что связан он был с замком древнего рыцарского рода ди Каэла и став рыцарем, я стал Галеном Пасварденом ди Каэла Брайтблэдом.
Однако, все это произошло годы спустя, и надо вернуться к дням, когда, одержав победу над Скорпионом, мы вернулись в замок ди Каэла.