Сага о Копье: Омнибус. Том I (ЛП), стр. 303
Бригельм протянул мне на ладони скулящего щенка.
— Вот оно, это послание!
— О, Бригельм! Хочешь, я расскажу тебе, как щенок оказался у тебя на ладони? Поверь мне, я знаю.
— Как знать, мой маленький брат, как знать, — с улыбкой ответил Бригельм. — Может быть, ты знаешь одно. А я знаю другое… Это — послание от рыцаря Хумы. И Хума повелел мне прийти сюда.
Сэр Баярд слушал с недоумением и только головой качал.
— Ты помнишь, брат: несколько дней назад меня искусали пчелы и я все эти дни неустанно молился.
Да, я помнил об этом.
А кентавр, услышав о пчелах, вспомнил, как они искусали его и тетушку Мегаэру, и спросил Бригельма с сочувствием:
— Ты, значит, учился спать стоя?
Брат, соглашаясь, кивнул кентавру, — хотя он ведь не мог знать, почему Эджин так спросил?
— Да, этот щенок — послание, — повторил Бригельм. — Он — знак. Свидетельство небесных сил. Теперь я могу позвать собак, всех животных, какие созданы Природой, и они придут ко мне. И помогут, если будет надо. И я смогу понять их язык. Разве же это не прекрасно?!
Неожиданно из глубины болота послышался какой-то шум. Он медленно стал приближаться к нам.
И вдруг я догадался: прежде за нами по болоту все время шел мой брат Бригельм. Дорогу ему указывал щенок. И это щенок подавал зверям и птицам в лесу сигналы: молчите! Не сбивайте человека с пути! Вот почему все время в лесу было так тихо!
Но долго размышлять обо все об этом времени у меня не было.
Всем сейчас было ясно: вот-вот сюда явятся сатиры.
Сэр Баярд дал знак: молчите!
Да, времени на раздумья и разговоры не было. И Бригельм не узнал, что щенок — это мой шутливый подарок ему, а вовсе не послание души рыцаря Хумы, парящей где-то над землей, в немыслимой дали. Впрочем, мой брат все равно бы не поверил ни одному моему слову…
Итак, мы ждали сатиров. И они не замедлили появиться. Сатиров было четверо. У каждого в руках — огромная кривая сабля. На такую саблю и смотреть-то было страшно. Во всяком случае, мне.
Мерзкие твари шли по тропинке, пристально вглядываясь в заросли камыша.
Эджин присел и шепнул сэру Баярду — однако, шепот его мне показался громче грома:
— Думаю, мы легко справимся с этими четырьмя, сэр. Даже если нам придется сражаться только двоим.
А сэр Баярд — неожиданно для меня ответил так:
— Мы не будем сражаться. — Он помолчал и добавил: — Во всяком случае, мы сначала должны попытаться договориться с ними, не пуская в ход оружия. Я ведь обещал Арчеле, что добьюсь перемирия. Но получилось, что, едва увидев меня и вас, Эджин, они тотчас напали на нас. Мы должны доказать им, что не хотим им зла. А затем, затем начать переговоры о мире.
Я тронул своего хозяина за рукав и прошептал:
— Сэр, может быть, вам стоит сказать, что вы — соламнийский рыцарь. И вы едете на турнир в замок ди Каэла. Ну, а в том, что вы — рыцарь, они убедятся, когда увидят ваши доспехи. И, может быть, они из врагов сразу же превратятся в ваших союзников. А может быть, лучше сказать, что вы — вовсе не соламнийский рыцарь?
— Ох, Гален, прекрасные же советы дал ты мне! Но, во-первых, где они, мои доспехи? Куда делась наша вьючная кобыла?
Да, я совсем забыл, сто кобыла вместе с доспехами сэра Баярда пропала.
— Ну, а во-вторых, я не хочу лгать, что я — не рыцарь Соламнии. Я не хочу опозорить себя ложью, а любая ложь рыцаря позорит весь рыцарский орден.
— Но, сэр… — начал я.
И тут вмешался Бригельм. Он воскликнул радостно:
— Конечно, сражаться мы не будем. И лгать тоже не будем. Если вы считаете, что сатиры — злы и недружелюбны, то вы глубоко заблуждаетесь. Это совершенно безвредные и добрые создания.
Он выпрямился во весь рост и, широко расставив руки, пошел навстречу сатирам.
Поначалу рыцарь и кентавр растерялись. Но быстро пришли в себя и, сжимая на всякий случай мечи, поспешили за Бригельмом. Я, обнажив свой меч, тоже хотел пойти за ними. Но…
Я почувствовал: мое плечо цепко схватила когтистая лапа ворона. Моего лица коснулись крылья. Запах, который я ощутил, был запахом смерти. Кровь заледенела в жилах. Я был не в силах и шагу ступить вслед за братом и сэром Баярдом. Словно ноги мои попали в трясину, и она неудержимо засасывает меня.
И я услышал тихий голос:
— Следуй за мной, мой мальчик. Пора тебе уже отдать мне свой долг.
Крылья хлопали возле самой моей головы. Я растерялся, сделал шаг в сторону и очутился по колено в воде. Я не мог никуда деться — я мог только послушно следовать за вороном.
Наступила ночь. Птицы смолкли, в лесу стало тихо. Я был один.
Я не знал, как далеко зашел в лес. Когда я смог что-либо соображать, то увидел, что стою на большой поляне. Посредине поляны рос кипарис. Усталый, я сел под дерево, прислонившись спиной к стволу.
Найти бы какую-нибудь подходящую палку — с палкой идти легче. Надо найти брата и сэра Баярда. Но где их искать? В какой они стороне? А если я их все-таки найду, что я им скажу? Опять стану лгать? Мол, ходил на разведку, смотрел: нет ли где засады? Бригельм, конечно, мне охотно поверит. Эджина, пожалуй, можно будет убедить в том, что я говорю чистую правду. Но вот сэр Баярд… Он едва ли поверит хоть одному моему слову…
Может быть, мне себя слегка поранить? Расскажу, что я рисковал жизнью. Что сражался с сатиром… нет, с двумя сатирами… А чтобы сэр Баярд точно поверил, скажу: это были маленькие сатиры, ребятишки… Да, так и надо будет сказать.
Но сперва надо найти и Бригельма, и Эджина, и сэра Баярда.
Где же мне их искать? А что если сатиры схватили их? Тогда получается, что и я попаду в плен к сатирам. Значит, мне все равно придется врать. Что же мне придумать на этот случай?
А ворон? Смогу ли я где-либо укрыться от Скорпиона?
На болоте закричали какие-то птицы и звери. Мне стало страшно.
В лесу было темно, лунный свет с трудом пробивался сквозь густую листву.
Я сделал несколько шагов от поляны, но почти тотчас провалился в трясину и повернул назад. Снова сел под кипарис. Я пытался успокоиться, но внутренний голос все шептал и шептал мне: «Ну что, заблудился?! Пропал. Теперь тебя сожрут крокодилы. Искусают змеи».
Неожиданно слева от меня вспорхнуло несколько перепелов. Я проследил за ними взглядом — но они быстро исчезли в ночной темноте. Тогда я оглядел поляну. И — похолодел.
Кроме меня, на ней был кто-то еще. Он был совсем рядом, всего в нескольких шагах от меня.
И этот «кто-то» уже навалился на меня, повалил на землю и стал душить. Эти руки… эти руки были мне хорошо знакомы.
— Алфрик! — вскрикнул я.
Глава 7
Да, меня душил мой родной брат Алфрик.
Сильными, цепкими руками он схватил меня за горло. Я упал на землю лицом вверх и видел его искаженное злобой лицо, налитые кровью глаза. Я пытался вывернуться из-под него, но тщетно. Брат коленями наступил мне на руки. Все сильнее вдавливал меня в болотную грязь. О, да, ему явно доставляло удовольствие топить меня в грязи.
Почти все дела и помыслы брата были грязными. Всегда. Всю его жизнь. И он, он еще мечтал стать рыцарем! Да, хорош рыцарь, ничего не скажешь!
А брат, между тем, все сильнее и сильнее вдавливал меня в болотную жижу. Я чувствовал: на Алфрике что-то металлическое. Ба! Да ведь он надел отцовские доспехи. Я вновь попытался вывернуться из-под него.
— Не выйдет! — прошипел брат. — Ты всегда был хитрым и изворотливым, как ласка. Потому тебя и прозвали Лаской. Но теперь тебе не удастся ускользнуть от меня. Ты за все получишь от меня по заслугам!
Брат говорил с ненавистью. Он был много сильнее меня и был уверен в своей правоте. А я вовсе не был уверен, что заслужил смерть. И умирать не хотел.