Сага о Копье: Омнибус. Том I (ЛП), стр. 1516

…Берем уверенно вел корабль по курсу, и на лице его был мир. Танис перегнулся через фальшборт, и его вырвало.

Маквеста ничего не стала говорить насчет Берема команде. Причину же, понудившую ее срочно поднять якорь, она назвала самую простую — Повелитель Драконов-де начал проявлять повышенный интерес к ее кораблю, а посему следовало хотя бы на время скрыться долой с глаз. Вопросов задавать команда не стала. Матросы «Перешона» не питали особой любви к Повелителям. К тому же большинство уже просадило в Устричном все деньги…

Со своей стороны, Танис тоже так и не открыл друзьям истинных причин спешки. Конечно, все они в свое время слышали о человеке с зеленым камнем в груди, и, хотя все они (за исключением Карамона) из вежливости помалкивали, Танис знал, о чем они думали: а именно, что тогда на свадьбе рыцарь с полуэльфом попросту слишком усердно поднимали тосты за новобрачных.

Они не допытывались у своего вожака, с какой, мол, стати им рисковать жизнью в море, где только что отбушевал шторм. Они верили в него безоглядно…

Танис скорчился у фальшборта, глядя в морскую даль и чувствуя себя очень несчастным. Морская болезнь и нечистая совесть терзали его с одинаковой силой. Искусство Золотой Луны, которой Богиня Мишакаль даровала силу целительницы, отчасти помогло ему, хотя с дурнотой, происходившей от качки, еле-еле могла совладать даже и жрица. Что уж говорить о смуте душевной…

Он сидел на палубных досках, глядя вдаль и страшась заметить там паруса нагоняющего корабля. Его спутники, успевшие выспаться в течение ночи, страдали от качки гораздо меньше его. Вот только волны, временами хлеставшие через борта, промочили всех до нитки.

Даже Рейстлин, к немалому удивлению Карамона, чувствовал себя вполне сносно. Маг сидел особняком, укрывшись за парусом, из которого моряки на скорую руку соорудили тент для пассажиров. Рейстлин не только не мучился тошнотой — даже кашель оставил его. Он напряженно размышлял о чем-то, и золотые глаза отражали свет утреннего солнца, которое временами проглядывало сквозь мчащиеся штормовые тучи…

Маквеста лишь пожала плечами, когда Танис сказал ей о вполне вероятной погоне. Ее «Перешон» был гораздо проворней тяжелых и неповоротливых кораблей Повелителей. Во всяком случае, их отбытие из гавани заметили одни лишь команды стоявших там пиратских судов — таких же, как «Перешон». А в этом братстве вопросы задавать было не принято…

Море постепенно становилось спокойнее; ровный ветер как будто приглаживал взъерошенные, неровные волны. Темные облака, грозно нависавшие над самой водой, к вечеру начали рваться и наконец исчезли совсем. Ночь выдалась ясная и звездная. Маквеста велела добавить парусов, и корабль понесся стрелой.

Зато утром проснувшихся мореходов ожидало одно из наиболее страшных зрелищ на всем Кринне.

Они достигли внешнего края Кровавого Моря Истара.

Золотой шар солнца только-только появился из-за восточного горизонта, когда «Перешон» заскользил по волнам, столь же алым, как облачение мага, алым, как кровь, что выступала у него на губах, когда он кашлял.

— Да уж, подходящее имечко… — сказал Танис Речному Ветру. Он стоял рядом с варваром у поручней и глядел вниз, в мутно-багровую воду. А прямо по курсу на кровавые волны ложились серо-свинцовые блики: там, над срединной частью моря, висел в небесах Вечный Шторм.

— Честно говоря, я не верил, — покачал головой Речной Ветер. — Помнишь, Уильям рассказывал?.. Я слушал его и думал, что это такая же чепуха, как морские драконы, глотающие целые корабли… или водяные женщины с рыбьими хвостами вместо ног. А вот поди ж ты…

И варвар, житель Равнин, вновь покачал головой, с суеверным беспокойством глядя через борт в кровавую воду.

— Неужели правда, будто здесь плещется кровь тех, кто погиб, когда огненная гора ударила в храм Короля-Жреца?.. — подходя к мужу, тихо спросила Золотая Луна.

— Что за чушь!.. — фыркнула Маквеста, слышавшая эти слова. И капитан зашагала к ним по палубе, не забывая в то же время зорко поглядывать, все ли возможное было выжато из корабля и команды. — Наслушались, видать, Свинорылого Уильяма! — расхохоталась она, подойдя. — Любит он попугать вас, сухопутных. Воду окрашивает земля, поднимаемая течениями со дна. Не забывайте, что там, внизу — не песок, как на нормальном океанском дне. Здесь ведь была когда-то суша — стольный город Истар, деревни и все такое прочее. Когда упала огненная гора, земля раскололась. Океанские воды хлынули внутрь и образовали новое море. Жуть подумать, сколько богатств осталось лежать под волнами…

И Маквеста мечтательно уставилась за борт, словно желая пронизать взглядом толщу взбаламученной воды и разглядеть баснословные сокровища овеянного легендами города, триста лет назад ушедшего на морское дно. Тоскливый вздох вырвался у капитана, снискав ей негодующий взгляд Золотой Луны. У самой жрицы стояли в глазах слезы — слезы ужаса и скорби по всем тем, чьи жизни унесла страшная ночь Катаклизма.

— Но почему вода так перемешивается? — хмурясь, спросил Речной Ветер. — Я, конечно, понимаю — волны там, приливы всякие… Но все-таки муть должна была бы осесть — за триста-то лет…

— Верно подмечено, варвар! — Маквеста с искренним восхищением смотрела на рослого жителя Равнин. — Я слышала, твой народ — сплошь пахари, а значит, разбирается в земле. Сунь руку в воду, и ты почувствуешь на пальцах частицы почвы. Говорят, в самой середине Кровавого Моря бушует вечный водоворот: это он своим могучим вращением все время перемешивает воду и гонит наверх придонную муть. Однако правда это или опять россказни старины Уильяма, я тебе сказать не могу. Никто из тех, кого я знаю, его не видал, да и сама я, благодарение Богам, его не видала, — а я тут плаваю с детства, еще с тех пор, когда мой батюшка наставлял меня в ремесле. Нет уж! Такого дурака, чтобы по своей воле сунулся в Вечный Шторм, вы у нас не найдете!

— Ну и как мы в таком случае намерены попасть в Митрас? — проворчал Танис. — Судя по твоим картам, он лежит как раз по другую сторону моря…

— Если за нами погонятся, мы отвернем к югу. А если погони не будет, мы пройдем вдоль западного побережья и выйдем прямехонько на Нордмаар. Не волнуйся, полуэльф! — И темнокожая капитан великолепным жестом обвела полгоризонта: — Зато потом будешь хвастаться, что повидал Кровавое Море — одно из чудес Кринна!

Маквеста собиралась уже удалиться, когда ее окликнули из «вороньего гнезда» на мачте.

— Эй, на палубе! — прокричал сверху матрос. — Вижу парус на западе!..

Маквеста и Кораф мгновенно извлекли подзорные трубы и нацелили их на западный горизонт. Спутники сбились в кучку, обмениваясь встревоженными взглядами. Даже Рейстлин покинул свое место под тентом и подошел к борту, устремляя вдаль взор странных золотых глаз.

— Корабль?.. — вполголоса обратилась Маквеста к старпому.

— Нет, — буркнул минотавр, изъяснявшийся на грубом диалекте Общего. — Моя думай, облачко. Но лети быстро, сильно быстро! Быстрей всякого, какое моя когда-нибудь видь!

Теперь уже все разглядели темные точки у горизонта. Точки, росшие прямо на глазах.

И тогда у Таниса внутри взорвалась мучительная боль, как если бы его внезапно проткнули мечом. Он ахнул, хватаясь за плечо Карамона, чтобы не упасть. Друзья с тревогой оглянулись на него, а Карамон обнял полуэльфа железной рукой, помогая устоять.

Танис понял, кто мчался к ним над водой.

И он доподлинно знал, кто сидел на синей спине вожака.

3. Мрак сгущается…

— Целая стая, — сказал Рейстлин, подходя и становясь рядом с братом. — Пять штук, если только зрение мне не изменяет.

— Драконы!.. — выдохнула Маквеста. Какое-то время она сжимала поручень трясущимися руками, потом стремительно обернулась и приказала: — Поднять все паруса!..

Команда, однако, не двигалась с мест и только смотрела на запад, не в силах отвести глаза или отрешиться мыслями от приближавшейся напасти. Маквеста вновь возвысила голос, повторяя приказ: она еще надеялась спасти свой любимый корабль. И уверенная сила, звучавшая в голосе капитана, взяла верх над первыми отголосками магического ужаса, дотянувшегося до «Перешона». Один за другим, повинуясь многолетней привычке, матросы кинулись выполнять приказание. Кораф извлек откуда-то кнут, не милуя никого, кто, по его мнению, поворачивался недостаточно споро. Громадные паруса взвились в один миг, и ветер тотчас их наполнил. Рангоут зловеще заскрипел, ветер пронзительно завыл в такелаже…