В поисках Колодца Душ, стр. 10
Он улегся на песок, а Мавра удобно примостилась рядом, опершись на его бок так, чтобы можно было смотреть на звезды.
Несмотря на все свои перевоплощения, она изменилась куда меньше, чем думала. Она испытывала искреннюю привязанность к Джоши, впрочем, как и он к ней. Но Джоши сам по себе был всего лишь частью ее проекта построить собственный мир, чтобы быть независимой и свободной. Мавра ненавидела свою беспомощность больше, чем любое самое страшное наказание. Она с детских лет гордилась своей независимостью, и нынешнее положение казалось ей совершенно невыносимым.
Пока ее мозг справлялся с этой проблемой и каким-то образом компенсировал все жизненные неудобства; но где гарантия, что в один прекрасный момент это хрупкое равновесие не рухнет?
То, что задумала Мавра, было всего лишь воспроизведением себе подобных. Морально и эмоционально она уже почти смирилась с ограничениями, с которыми сталкивалась на каждом шагу, но что бы там ни случилось, она никогда не забудет звезды, их мерцающий и переливающийся поток, блистающий так близко, что казалось, прыгни – и вознесешься прямо в рай перемигивающихся светлячков. И в то же время они были такими ужасно далекими…
Все ее существо принадлежало космосу с его просторами и загадками. Она никогда не откажется от этого.
"Сначала тебе придется опуститься на самое дно ада. И только потом, много лет спустя, когда надежда твоя умрет, ты снова окажешься на вершине судьбы, полная сил…"
Но ведь надежда никогда не умирала, подумала про себя Мавра. Во всяком случае, она будет жить до тех пор, пока живет ее душа. И пока звезды светят с ночной высоты.
Джоши слегка поднял голову и взглянул в северо-восточном направлении.
– Посмотри! – усмехнулся он. – Видно твою луну!
Она опустила глаза. Большой серебристый шар висел прямо над водой, нереальный, словно картинки к волшебной сказке.
Все там давно уже умерли, с грустью подумала Мавра. Все, кроме Оби. Бедного, изолированного от мира Оби – новейшей модели самообучающегося механизма, самого умного, самого сообразительного из всех, какие ей доводилось видеть. Оби считал себя сыном Гила Зиндера и, следовательно, живым существом. Как же ему сейчас одиноко!
Одиноко. Странное слово, которое Мавра никогда не употребляла в отношении себя. В ее трудной жизни одиночество стало нормой, за исключением нескольких лет, прожитых вместе с мужем. Да, сейчас она в куда лучшем положении, чем Оби, ей жаловаться на одиночество не приходится. У нее есть Джоши и племя.
Вскоре соленые брызги прибоя стали долетать до уютно лежащей парочки. Небо закрыли облака, прекрасная картина созвездий исчезла. Тогда они медленно поднялись и направились обратно в жилище.
– По-моему, на этой неделе должны приехать торговцы? – заметил Джоши. Мавра кивнула:
– Надеюсь, они привезут биологические справочники, которые я заказывала, и книги о ловле рыбы сетями.
Он вздохнул:
– Насчет рыбы… это все для племени, насколько я понимаю. Поддерживать в людях веру и всякое такое. Но откуда интерес к биологии? Ты же знаешь, что мы оба стерильны. Если таковыми не родились, то стали ими.
Женщина усмехнулась. Сексуальные вопросы постоянно были камнем преткновения между ней и Джоши. Их половые органы располагались не на самом удобном месте, но функционировали нормально. Она все гадала, чем вызван ее сексуальный аппетит после стольких лет воздержания. Неужели годами?
– Ну я-то, во всяком случае, точно стерильна, – заметила Мавра. – А если бы вдруг родила, ребенок наверняка бы оказался представителем Глатриэля. Но существуют варианты. Каких только экспериментов в области генетики не проводили разные сумасшедшие. Конечно, может оказаться, что я уже слишком стара, чтобы иметь ребенка. Годы постепенно дают о себе знать.
Он прижался к ней боком.
– А по-моему, ты еще очень даже ничего. Слегка потрепана, правда, немного толстовата, да и задок широковат, но ты мне нравишься и такая.
Мавра пренебрежительно фыркнула.
– Я единственная женщина, которую ты знал в своей жизни. Кроме того, мне рассказали о церемонии принесения в жертву девственницы, которую ты пытаешься насадить в племени.
Джоши рассмеялся.
– У меня был хороший учитель, – заметил он. Но веселость тут же слетела с его лица. – Я не глатриэлец. Во всяком случае, с тех пор, как меня трансформировали. Я – Чанг, так же, как и ты, и никто не может этого изменить.
Они вернулись в спальное отделение своего обиталища, и Мавра вдруг подумала, что ей все-таки удастся взять верх над судьбой, в один прекрасный день она сумеет преодолеть препятствия, добиться своего и снова подняться над обстоятельствами.
Но судьба всегда держала Мавру Чанг в ежовых рукавицах.
ДАШИН
Бен Юлин нервничал. В Дашине не слишком-то жаловали обитателей Яксы, во всяком случае, с тех пор, как мирные, ленивые, чуть инфантильные жители этого гекса были втянуты в последнюю военную кампанию. Яксы тогда здорово напугали доверчивых быков и буквально принудили их к союзу.
Население Дашина составляло не больше восьмисот тысяч особей, из которых только восемьдесят тысяч были особями мужского пола. Их мощные, мускулистые тела покрывала превосходная густая шерсть, головы походили на бычьи: огромные, крепко сидящие на короткой толстой шее, не слишком вытянутые, с широкими розовыми ноздрями и большими карими глазами. И все это венчали крутые острые рога – крепкие и массивные.
На первый взгляд быки просто излучали здоровье, но на самом деле все мужское население Дашина страдало от постоянной нехватки кальция в организме. Единственным спасением для них было регулярное употребление молока, которое давали женские особи этой расы.
Представительница Яксы прибыла на ферму без предупреждения и вызвала панику среди самок, мирно пасшихся на лугу. Огромные крылья гигантской бабочки закрыли солнце и отбросили пугающую тень через поле овса и пшеницы, словно какой-то хищник парил в небе, высматривая добычу. Гостья приземлилась у огромного сооружения, в котором помещалось зернохранилище, склады оборудования, загоны для жен Бена Юлина и его собственные апартаменты.
Бен Юлин многократно встречался с яксами, но последнее время только на нейтральной территории, чаще всего в каком-нибудь высокотехнологическом гексагоне или в Зоне, подальше от посторонних глаз. Этого требовала элементарная предосторожность.
Юлин постарался успокоить семью и отправился навстречу яксе.
Огромная бабочка всегда сохраняла спокойствие и лишь слегка кивнула на приветствие Бена Юлина. Хозяин фермы жестом пригласил ее пройти в дом, и якса послушно последовала за ним, едва не зацепившись сложенными крыльями за дверной косяк. В комнате Юлин уселся в широкое кресло-качалку и стал терпеливо ждать, когда ему соблаговолят изложить цель столь неожиданного визита.
– Меня зовут Гонщицей, – представилась якса. Их настоящие имена переводу не поддавались, поэтому, общаясь с другими расами, яксы всегда использовали прозвища.
Бен Юлин сдержанно кивнул.
– Добро пожаловать, Гонщица. Но не слишком ли рискованно являться прямо ко мне на ферму, да еще без всякого предупреждения? Конечно, граница расположена совсем рядом, но вряд ли тебе удалось прилететь сюда никем не замеченной. Сразу же возникнет масса вопросов.
– Все это так, но у меня важное и очень срочное сообщение. Зона – далеко не самое безопасное местечко, а у нас нет времени на излишние предосторожности. Кроме того, всякие вопросы покажутся тебе глупостью, как только ты услышишь то, что я собираюсь сказать.
– Слушаю, – буркнул Бен Юлин и нетерпеливо заерзал в кресле. Он уже догадывался, зачем якса пожаловала в Дашин.
– Мы перебросили нашу сестру в северное полушарие. Мы можем перебросить туда кого угодно… правда, с некоторыми трудностями, но все-таки это полный успех.
У Юлина радостно забилось сердце, однако он ничем не выдал своего волнения. Он был инженером и уже много лет, как и яксы, бился над этой проблемой, и пока безуспешно.