Расскажи мне три истории (ЛП), стр. 46

ГЛАВА 28

– Просыпайся, соня, – говорит Скар.

Я открываю один глаз. На ней фланелевая пижама, волосы забраны в маленький хвостик, и она выглядит так, будто ее совсем не терзает похмелье. На шее явно проступает засос – надеюсь, она его прикроет до того, как увидит родителей. Скарлетт садится, скрестив ноги на краю своей кровати, в которой я, видимо, спала, хотя и не помню, как сюда попала. Она протягивает мне стакан воды.

– Пожалуйста, только не говори, что ты переспала с Джо.

– Фуу. Нет. Конечно же, нет. – Голова пульсирует, боль прорывается наружу, будто мой мозг разлагается. Я сажусь, но тут же ложусь обратно. Слишком быстро. Все слишком быстро.

– Так, я подумываю о том, чтобы уехать пораньше.

Слова вылетают прежде, чем успеваю их обдумать. Я просто не могу находиться рядом со Скарлетт, когда нас уже нет. Полагаю, вот каково это – расставаться с кем-то.

– Не делай так. Джей. Серьезно. Только не так.

– Я не понимаю, за что ты меня так сильно ненавидишь.

Глаза закрыты, поэтому мне легче произнести эти слова, выпустить их прямо в темноту. Наверное, я израсходовала весь запас слез вчера ночью, потому что сейчас не проливаю ни слезинки. Просто испытываю подавляющее чувство потери.

– Я не ненавижу тебя.

Скар быстро перемещается по кровати и, оказавшись рядом со мной, кладет руку мне на плечо.

– Боже, ты воняешь.

Я смеюсь.

– Ну спасибо. Меня вырвало.

– Ясен хер.

– Скар…

– Я не ненавижу тебя, – она делает паузу, подбирая слова, – но ты уехала. Не я. Ты была той, кто уехал.

Я смотрю в окно позади Скарлетт и замечаю, что деревья стоят почти голые, хотя на дворе еще осень. Листья облетели, один за другим, оставив ветки обнаженными и незащищенными от холода. Меня пробирает дрожь, я натягиваю на себя одеяло.

– Это несправедливо. Я не хотела уезжать. И тебе прекрасно это известно.

– Но ты даже не поинтересовалась, как я тут. Ты не просто уехала, а, знаешь ли, оставила все.

– Мне казалось, ты осталась прежней. Со мной столько всего происходит, и я хотела рассказать тебе обо всем. Мы же всегда так делаем, – отвечаю я, и теперь моя нижняя губа начинает знакомо подрагивать.

Может, она права, а я ошибалась. Это я во всем виновата. Скарлетт, отец, НН, а скоро и Дри. Может и с мамой так произошло по воле Вселенной. Может, я настолько помешанная на себе эгоистка, что просто не заслуживаю матери.

– Знаешь, как мне было тяжело? Думаешь, я хотела общаться с Диной? Когда ты уехала, у меня никого не осталось. Никого, – говорит Скар. – А ты даже никогда не спрашивала меня. Ни о чем.

– Прости. Ты права. Действительно, я думала только о собственной заднице.

– И я чувствовала себя еще хуже из-за злобы на тебя, ведь у тебя умерла мама, и ты была вынуждена переехать и жить со своими злыми приемными родственниками, которые, между прочим, не кажутся такими уж плохими. Но мне все еще нужна моя лучшая подруга, понимаешь? Не все крутится вокруг тебя.

Скар сворачивается в комочек и так сильно плачет, что все ее тело содрогается. Я обнимаю ее сзади, мой живот прижимается к ее спине, хотя я не понимаю, что происходит.

– Скар, все хорошо. Все будет хорошо. Поговори со мной, – успокаиваю я, но она не в состоянии разговаривать. Слишком много слез и соплей. Поэтому жду. Это я могу. Подождать, а потом выслушать.

– Адам собирается порвать со мной, – выдает Скарлетт, после того как я выбралась из кровати и протянула ей рулон туалетной бумаги, чтобы она вытерла лицо. Пол шатается, но я в состоянии удержать власть над похмельем ради Скар.

– Почему? В смысле, что заставило тебя так подумать. Кажется, он влюблен в тебя, – говорю я, потому что так оно и есть. Перед тем, как они совершили совсем не незаметный побег в прачечную, он постоянно бросал на нее взгляды, проверял ее реакцию после каждой своей шутки. Хотел не просто увидеть ее смех, а убедиться в том, что только он был единственным, кто его вызвал.

– Ну не знаю. Отчасти из-за секса.

– А что с сексом? – Она не понимает, что даже еще не рассказала мне, что они переспали? Мы что, стали настолько далеки, и я этого даже не заметила?

– Ну, понимаешь, у нас еще его не было. Это как Дина, которая сильно боялась залететь в прошлом году, да и я просто не готова. Это нелепо, но я так напугана. Не знаю, как быть.

– Никто не знает, что они делают в первый раз, ведь так?

– И я просто так…

Скар останавливается и натягивает одеяло на голову. Не узнаю эту новую Скар. Скар, которая мне знакома, бесстрашная, совсем непохожа на меня, боящуюся таких несущественных вещей, как парней и их тупых, висящих причиндалов.

Я стягиваю с нее одеяло и вынуждаю посмотреть на меня.

– Расскажи мне.

– Я по уши влюблена в него, да так, что не могу этого вынести. Не ожидала, что он мне вообще понравится, хоть чуточку, а теперь, святое дерьмо. Не знаю, что с собой поделать. Все, о чем я думаю, это он, – говорит Скар, и я точно знаю, что она имеет в виду. Я также думаю об Итане – сломанном, непредназначенном для свиданий Итане. Постоянно, даже когда того не хочу. Даже когда то, чем я занимаюсь, не имеет к нему никакого отношения, например, когда напиваюсь с раздражающим Джо и задаюсь вопросом, вписался бы сюда Итан. Он никогда не приедет в Чикаго. Никогда не увидит подвал Скарлетт. Но он все равно побывал здесь, в моих мыслях.

И как это ни глупо, я признаю, что так же думаю об НН. Не о Калебе – реальной версии НН, – а о том, кто в моем телефоне. О том, кто всегда рядом.

Конечно же, он нереален. Мы все выставляем себя в более выгодном свете, когда обладаем дополнительным временем на составление идеального сообщения. Того НН, которого я знаю и которым увлечена, нельзя поместить в реальную жизнь. Он виртуальная родственная душа, а не реальная. Я это прекрасно понимаю.

– Скар, это же потрясающе.

– Нет, это ужасно. Чувствую себя идиоткой. Господи, да это ж Адам. Твой старый-сосед-худший-поцелуй-в-мире. Хотя сейчас он целуется великолепно. – Она снова натягивает одеяло на голову, но я сдергиваю его.

– Взгляни на меня. Он тоже влюблен в тебя. Серьезно, он стал качаться. Я же вижу. А зачем ему еще вдруг ни с того ни с сего начать качаться? И он не может перестать прикасаться к тебе и все время глаз с тебя не сводит. В прямом смысле. Все. Время

Я обнимаю ее, потому что я так рада. Скар заслуживает хорошего парня и всего остального, чего может пожелать. Определенно, она заслуживает счастливого конца романтической комедии о парне по соседству, пусть даже если он технически был моим соседом. Но это практически одно и то же.

И она совершенно права: я уехала и даже на секунду не подумала о том, как мой переезд скажется на ней. Я мало спрашивала про Адама, о ее новой жизни, была лишь сосредоточена только на жалобах на собственную жизнь.

– Мне так жаль, что меня не было здесь с тобой. Я была такой идиоткой. Но теперь я рядом, хорошо?

– Хорошо, – отвечает она, и шмыгает в мое плечо.

– Расскажи мне все, – прошу я, что она и делает.

Чуть позже мы едим суп из тофу с лапшой и острым соусом, приготовленный ее мамой, который, по словам Скар, верное средство от похмелья. Еда остается в желудке, поэтому я считаю это победой.

– Адам хочет, чтоб я сделала ему наклейки с татуировками для его компьютера, – говорит она, и я улыбаюсь. Она действительно втрескалась в него по уши. Неважно, о чем мы болтаем, Скарлетт всегда находит способ упомянуть его в разговоре.

– Они улетные. Определенно, тебе стоит начать продавать их в интернете.

– Ага, он уже выбрал, что хочет, если когда-нибудь решится на настоящую татуировку, но мне хочется сделать такую наклейку, которая будет что-то значить. Которая символизирует его или нас. Но не знаю. Может быть, я слишком тороплюсь.

Мы прихлебываем суп, смотрим в наши мутные миски. Не знаю, слишком ли это быстро. В этой области я не эксперт и не хочу ей все испортить.