Любовь с аукциона, стр. 3
– Не забывай дышать, детка.
Жасмин давно не слышала ласковых слов: они кружили голову. Долгие годы никто не обнимал ее – она обрекла себя на вынужденное одиночество.
– Ты пришел, – шептала она, чувствуя невероятную легкость.
– Лестно узнать, что ты не потеряла веры в меня, – заметил он с легким сарказмом, вернув Жасмин к реальности.
Она гордо выпрямила спину, уперев руки в его плечи. Облегчение быстро сменилось гневом и болью, переполнявшими ее все эти годы.
– Насколько мне известно, твое эго, как и многие другие качества, не нуждаются в поощрении.
Дмитрий весело засмеялся, вызвав у Жасмин неожиданный прилив сексуального возбуждения. Она боялась поднять глаза. Откуда такая реакция на него? Результат перенесенного шока?
– Джон лежит за дверью…
Жасмин дернулась, пытаясь освободиться.
– Господи, ты убил его?
В ответ он скривил губы в жесткой усмешке:
– Я обещал крестному отцу не рисковать жизнью, которую он подарил мне.
– Хорошо, что ты держишь хотя бы некоторые обещания.
– Кроме того, подумал о Ставросе, – непринужденно продолжал он, игнорируя ехидное замечание. – Через неделю у него свадьба. Было бы жестоко заставлять его расхлебывать кашу. – Дмитрий вздохнул. – Соблазн был велик, но я не убил его. Вообще стараюсь не применять кулаки, – добавил он. – Поверь, сегодня мне пришлось проявить чудеса выдержки.
Жасмин не могла понять, шутит он или говорит серьезно. Ее поразил сам факт, что он словно услышал ее молитвы и пришел на помощь. Вероятно, потому, что в глубине души не рассчитывала, что он явится за ней сам?
Его тело было твердым, словно из стали. Жасмин спохватилась, что прижимается к нему, и выставила локти. От неожиданности Дмитрий резко выдохнул:
– Ну, раз процедура представления состоялась, ты готова покинуть эту дыру?
– Дмитрий… почему ты напал на Джона? Почему ты вообще оказался здесь среди ночи?
Лицо Дмитрия скрывала темнота. Жасмин видела только блеск серых глаз. В какой-то момент в них сверкнула такая бешеная ярость, что она отвела взгляд.
– Я ударил его в память о его жестокости, и еще потому, что застал возле твоей двери. А ночной визит объясняется тем, что я не верю Ною. К утру он может придумать какой-нибудь трюк.
– Ты выкупил… мой долг, Дмитрий?
– Не только выкупил, Жасмин, но и выиграл… – Он перешел на греческий, а Жасмин даже не пыталась понять слово «аукцион». – Ладно, хватит изображать кисейную барышню. Давай двигаться, дорогая.
Насмешливое обращение взбесило Жасмин.
– Я не кисейная барышня и не столь наивна, чтобы видеть в тебе рыцаря на белом коне.
Через секунду она пожалела, что слова нельзя вернуть назад.
Его зубы блеснули в темноте.
– Рад, что у тебя нет иллюзий на мой счет: я не рыцарь и не готов отдать за тебя жизнь.
– Правда?
– Сама знаешь. Как ты назвала меня на похоронах Эндрю? «Эгоистичный мерзавец, незнакомый с правилами дружбы и чести». Откупиться от Ноя деньгами – одно, а рисковать жизнью – совсем другое. Может, отложим беседу на более удобное время?
Под покровом ночи они выбрались на улицу. Жасмин ахнула, увидев стройный силуэт мотоцикла «Бугатти», скрытого от глаз за поворотом. Значит, сплетни о красивой жизни оказались правдой: дорогие машины, яхты, женщины – Дмитрий Карегас наконец получил все, о чем мечтал. И пальцем не пошевелил, чтобы помочь Эндрю.
«Я просил Дмитрия о помощи, но он отказал мне, Джес. Он уже не тот, кем был раньше». Слова брата крутились в ее голове, пробуждая слепую ненависть, однако разум твердил, что сегодня Дмитрий спас ее.
Жасмин стряхнула оцепенение. Какая разница, кем он стал – ее это не касается. Он просто старый друг, у которого хватило денег, чтобы вытащить ее из опасной ситуации. Она вернет долг, даже если придется голодать, а дальше они и знать друг друга не будут.
– Жасмин? – тихо окликнул ее Дмитрий.
Промозглая сырость октябрьского рассвета проникала под одежду. Поношенный свитер, который она натянула впопыхах вчера вечером, служил плохой защитой. Жасмин дрожала на ветру. Дмитрий стянул кожаную куртку и протянул ей.
– Обойдусь, – стуча зубами пробормотала Жасмин, ничего не желая брать от предателя. – Мне не холодно, – закончила она неловко.
Дмитрий надел шлем. Жасмин не видела лица под козырьком, но чувствовала его гнев, однако внешнее спокойствие говорило об умении держать эмоции под контролем.
Почему он злится на нее? Почему не позволяет взглянуть в лицо и догадаться, о чем думает? Вероятно, шок от пережитого страха не прошел, потому что больше всего ее заботила эта мысль. Жасмин хотела смотреть в его серые глаза, на перебитый нос, на улыбку, которая трогала его губы и предназначалась только ей. Она мечтала снова оказаться в объятиях его сильных рук. Может, она лишилась рассудка?
Как он изменился с тех пор, как в шестнадцать лет уехал с богатым крестным отцом! Сколько она его знала, Дмитрий был вспыльчивым, почти агрессивным и лез в каждую драку. Успокоить его удавалось одному только Эндрю. «Смерть матери изменила его», – говорил брат. Она помнила, как Дмитрий сопротивлялся решению крестного отца забрать его. Эндрю часами уговаривал его согласиться.
Уехав, Дмитрий забыл прошлое. Он ни разу не приехал повидаться, без сожаления отказался от старой дружбы. Разбогатев, Дмитрий превратился в плейбоя и оборвал прежние связи. Его скандальные похождения регулярно освещались в прессе: громкие вечеринки, дорогие игрушки, череда любовниц… Однажды он чуть не женился на русской супермодели.
Короче говоря, они жили словно на разных планетах.
– Прежде чем делать неправильные выводы, – заметил он с насмешливой улыбкой, – пойми, что это продиктовано заботой о моей собственности, как, например, капкан на колесо «феррари», свежая краска на яхте…
Жасмин задохнулась от его непринужденной жестокости.
– Забери свою куртку, – сказала она.
– Ну, если предпочитаешь замерзнуть до смерти…
Он натянул ей на голову шлем. Профессиональным движением застегнул ремешок под подбородком. Жасмин вздрогнула от прикосновения длинных пальцев к щеке. Ее лицо жарко вспыхнуло, сердце подскочило в груди.
– Не надо…
Она в смятении оттолкнула его руку и, стараясь двигаться грациозно, уселась на сиденье мотоцикла.
– Не думай, что я твоя чертова игрушка. Ты не лучше тех, других.
Ее слова заглушил рев двигателя. Мотоцикл рванул с места как пуля. Резкий толчок чуть не снес Жасмин назад. Только вполне реальный риск упасть заставил ее вцепиться в плечи Дмитрия. Ее одолевала тревога: чем обернется доверие человеку без совести, для которого прошлое лишь грязное, позорное пятно.
Глава 2
Мотоцикл летел по улицам и переулкам. Дмитрий гнал, будто за ним охотился сам дьявол. Обычно мощная, послушная каждому движению машина дарила ему невероятную радость: мчась на байке, или направляя яхту в простор океана, он ощущал себя королем мира. Свист ветра в ушах, грохот двигателя заглушали посторонние звуки и успокаивали его. Однако в этот момент о спокойствии не было и речи. На Дмитрия обрушилась лавина чувств и воспоминаний. Он глубоко дышал, словно от этого зависела жизнь. Прошлое безжалостно настигало его. В те годы его окружал кромешный ад. Ставрос и Янис не могли представить всего ужаса существования озлобленного, агрессивного подростка, каким он был до встречи с Янисом.
Среди трущоб и муторного запаха местной кожевенной фабрики Дмитрий вновь испытал забытые чувства злости, страха и стыда, словно ослабил давно затянутый узел тайной памяти, и кожа вновь зудела от едва затянувшихся ссадин и ран. Дмитрий впервые утратил контроль над собой с той ночи… как умерла мать.
Впереди дорога круто сворачивала. Он переключил скорость, чтобы вписаться в поворот. В пылу эмоций он с трудом расслышал возле уха свое имя. Стройное тело Жасмин словно впечаталось в его спину, она отчаянно цеплялась за него и в ужасе молила: