Русская фантастика 2010, стр. 122

— Что ж, учись, девочка, — проскрипела старуха, вперив в Мартину неприятный колючий взгляд. Увидев, что ребенок вот-вот расплачется от страха, она разразилась сухим каркающим смехом, но вскоре закашлялась. Кашель перешел в хрип, и несчастная хаотично зашарила по столу. Схватив подвернувшийся под руку стакан, наполовину наполненный каким-то коричневым пойлом, она разогнала пальцем скопившуюся на поверхности плесень, выловила и бросила на пол плавающие в стакане окурки и одним глотком выпила его содержимое.

— Знакомься, Мартина, это моя младшая сестра Злата, — со вздохом сообщила служанка изумленной девочке. — Нам уже пора.

— Слышь, денег дай, — заискивающе прокаркала Злата.

В ответ на это Ангелина пронзила ее исполненным презрения взглядом.

— Таких, как ты, подачки развращают, — процедила она. — Калечат как физически, так и духовно.

Старуха уткнулась в опустевший стакан и принялась катать по его донышку капельку той самой мутноватой жидкости, что плескалась сейчас внутри ее желудка. Ангелина молча вынула из внутреннего кармана своего аккуратненького приталенного пиджачка пачку банкнот, отделила от нее две бумажки и положила на стол. Злата не двинулась с места, пригвожденная к колченогому стулу презрением сестры и чувством вины и жалости к себе.

Не оборачиваясь, девочка и женщина покинули «Атомик». Когда они проходили мимо похожего на камеру хранения блока «гробов», крышки нескольких распахнулись, и оттуда выпрыгнуло с полдюжины головорезов. Не говоря ни слова, бандиты набросились на Ангелину. Женщина, мгновенно оценив ситуацию, активировала боевые имплантаты, и из ее пальцев выдвинулись изогнутые двадцатисантиметровые иглы. Первый же налетевший на служанку сорвиголова рухнул на асфальт с продырявленным в четырех местах легким. Второму повезло примерно так же, и он скорчился рядом, захлебываясь собственной кровью. Увернувшись от ударов в голову, Ангелина лишила зрения третьего нападавшего.

Заметив, что один из головорезов схватил девочку, служанка разодрала горло еще двоим бандитам и бросилась в погоню за последним нападавшим, не добив раненых. Оказавшись спиной к поверженным противникам, Ангелина не увидела, как тот из проходимцев, что держался за легкое, метнул в нее дешевенький нож. Спустя миг она тоже вдыхала пыль нагретого асфальта, рыча от бессилия. Одним рывком женщина попыталась избавиться от причины острой боли в правом бедре. Целую вечность с какой-то холодной отрешенностью она смотрела на сломанную, измазанную в крови рукоять на ладони. Лезвие осталось в бедре.

Вынув из кармана пиджака ампулы со стимулятором и обезболивающим, Ангелина Самойлович вогнала одну из них в вену, другую — рядом с раной. Ухватившись за ручку одного из «гробов», она поднялась на ноги и потрусила в ту сторону, где скрылся похититель, то и дело поглядывая на небольшого размера радар, вмонтированный в стильные наручные часы. Как раз для подобных случаев в предплечье Мартины был зашит чип, позволявший мгновенно ее найти.

Ангелина нашла его в паре кварталов от места нападения — выходящим из двери, ведущей в подвал. Ухмыляясь от уха до уха, подонок пересчитывал мятые засаленные бумажки банкнот. Впервые в жизни Ангелина Самойлович отправила к праотцам абсолютно счастливого человека.

Находясь под действием стимуляторов, стареющая телохранительница двумя пинками выбила не очень прочную дверь и чуть не впала в ступор от изумления.

Комната, в которую она ворвалась, была не чем иным, как подпольной операционной по извлечению и пересадке органов. Однако шокировало женщину не это — в одном только Нью-Дели функционировали десятки подобных нелегальных лабораторий, поскольку черный рынок органов приносил действительно небывалые прибыли. В склонившемся над жертвой полноватом и лысеющем старичке с тыквообразной головой Ангелина с ужасом узнала доктора By. Лицо престарелого маньяка лучилось блаженной улыбкой — еще бы, вот-вот должна была исполниться его давняя мечта.

Увидев в клубах пыли узнаваемую фигуру самого старого телохранителя семьи Танака, доктор By заметно расстроился. Настолько, что его лучезарная улыбка покрылась трещинами и развалилась, превратившись в хищный оскал.

— Не подходи, а то я перережу горло этой маленькой дряни! — Доктор By нервно дернулся, скальпель выскользнул из потных рук и улетел куда-то в угол, под столик с другими инструментами. Осознав собственную беззащитность, хирург бросил находившуюся под действием наркотиков девочку в Ангелину и выбежал прочь из операционной. Куда-то в темное чрево дома.

Ангелина, секунду поколебавшись, все же решила оставить на время погоню за престарелым маньяком и, прижимая девочку к себе, бросилась к дому семьи Танака. Она думала только о том, что действие стимулятора может закончиться до того, как она доберется до цели, и тогда она не успеет донести Мартину до дома. Мысль о том, что две ампулы запрещенного препарата вполне способны остановить ее далеко не молодое сердце, Ангелина старательно от себя отгоняла.

Джиннаро Танака принадлежал к той категории людей, которые всегда производят впечатление, что они только-только отвлеклись от чего-то по-настоящему важного. Причем отвлекли их именно вы.

Когда в самый разгар неформальной встречи с представителями Балтийского подводного купола в комнату вошла Мартина и с подозрительно блестящими глазами принялась рассказывать ему о каком-то смешном мертвом старичке, страшной старой женщине, напавших на нее бандитах, тете Ангелине, упавшей в садике, и других выдуманных вещах, Джиннаро нахмурился и принял единственное, на его взгляд, правильное решение. Он попытался связаться с доктором By — психологом малышки. Доктор почему-то не отвечал. Впервые за неполных четыре года.

Белеет парус одинокий

Альдо чувствовал себя так, будто проснулся после жуткой попойки в самый разгар землетрясения. Головокружение, тошнота, красные круги перед глазами, мельтешение чего-то несуществующего на периферии зрения — все как обычно после выхода из подпространства.

Он вяло следил, как иглы выскальзывают из вен, втягиваются в пазы на подлокотниках — еще один ритуал. Будучи кадетом, он всегда старался пропустить это действо — зажмуривался или изучал зашифрованные в трещинах потолка иероглифы, выведенные самим временем. Глупо. Сейчас при выходе капитан парусника «Герман Мелвилл» — и единственный член его экипажа — старался впитать каждое ощущение, каждый отголосок эмоций, собирал их как трофеи, драгоценные в своей бесполезности.

Выбравшись из кресла пилота, Альдо в тысячный раз проклял длинноухих — всю расу без исключения, чего мелочиться. Почему? Да потому что изобрели чертов подпространственный двигатель. Почему? Потому что долбаная хреновина питается исключительно кровью разумных. Почему? Да хрен его знает! Любые попытки других разумных рас разобрать двигатель оборачивались детонацией корабля. Почему? Потому что он теперь навсегда одинок.

Справив нужду и приняв душ, Альдо двинул прямиком на камбуз, сварил кофе, чтобы поднять давление после потери изрядной порции крови, заел ароматный напиток плиткой шоколада, немного побездельничал. Только после этого сверился с картой и определил свое местонахождение: где-то неподалеку от Земли — прародины человечества.

Самое время ставить парус.

Любой солнечный парус представлял собой натянутую на складной каркас литиевую фольгу, которая поглощала исходящие от звезд ионные потоки. Парус не был прозрачным, но собранные в струю ионы, образуя плазменный поток, заставляли литий флюоресцировать, отчего парус казался грязно-белым.

Повинуясь нажатию клавиши, сложенный каркас выдвинулся из корпуса корабля и принялся медленно разворачиваться. Альдо завороженно вглядывался в экраны наружного наблюдения — зачастую в такие моменты он представлял себя капитаном какого-нибудь парусника до космической эры, лихо крутящим штурвал, выкрикивающим отрывистые команды, щедро сдобренные ругательствами, попыхивающим трубкой…