Натюрморт с воронами, стр. 20
Гаспарилло подкинул в костёр немного дров, огонь вспыхнул, осветив окружающее пространство. Только сейчас Пендергаст рассмотрел грязную и выгоревшую палатку, перед ней толстое бревно, служившее хозяину скамьёй, а чуть ближе к костру, на двух брёвнах, — старую дверь, заменявшую обеденный стол.
Гаспарилло снял с шеи связку белок и швырнул на стол. Усевшись на одно из брёвен, он приступил к работе. Взяв в руку острый нож, Гаспарилло ловкими и быстрыми движениями разделывал маленькие тушки животных и бросал в котелок. Весь этот процесс занял у него не больше пяти минут.
— Что вы здесь делаете? — поинтересовался Пендергаст, наблюдая за ним.
— Путешествую, — ответил тот.
— Путешествуете? — удивился агент ФБР.
— Подрабатываю заточкой инструментов. В летние месяцы объезжаю всю территорию штата и предлагаю свои услуги. А зимой возвращаюсь в Браунсвилл. Если хотите знать, все острые инструменты в этих краях сделаны моими руками.
— А как вы добрались сюда?
— На пикапе.
— Где он припаркован?
Кинув последнюю белку в кипящую воду, Гаспарилло указал в сторону дороги:
— Вон там. Проверьте, если хотите.
— Непременно сделаю это.
— Меня хорошо знают в этом городке, — продолжал Гаспарилло. — Я никогда не нарушал закон и никого не обидел; шериф подтвердит. Я сам зарабатываю себе на жизнь и в этом смысле ничем не отличаюсь от вас. Только я не шныряю по ночам вокруг могил и не пугаю честных людей. — Он принёс горсть фасоли и бросил её в котёл.
— Если вас так хорошо знают в этом городке, как вы утверждаете, то почему же вы живёте здесь дикарём?
— Мне нравится жить на природе.
— И ходить босиком?
— Что?
Пендергаст включил фонарь и направил луч света на его грязные босые ноги.
— А, обувь сейчас слишком дорога для меня, — объяснил тот. Порывшись в кармане, Гаспарилло достал жевательный табак и сунул в рот кусок плитки. — А что здесь делает специальный агент ФБР? — спросил он.
— Полагаю, вы и без меня знаете ответ, мистер Гаспарилло.
Тот пристально посмотрел на агента и промолчал.
— Она раскапывала один из тех курганов? — осведомился Пендергаст.
Гаспарилло выплюнул на землю часть табака.
— Да.
— Долго?
— Не знаю.
— Она нашла что-нибудь?
Гаспарилло пожал плечами.
— Здесь часто копают все, кому не лень, но редко что-нибудь находят. Откровенно говоря, я никогда не обращаю внимания на этих чудаков. Я прихожу туда только для того, чтобы поохотиться на белок, и никогда не связываюсь с мёртвыми.
— Я слышал, с этими могилами связаны какие-то жуткие легенды. Вы знаете что-нибудь о проклятии «Сорока пяти»?
Новый знакомый Пендергаста промолчал, и какое-то время они сидели в полной тишине. Гаспарилло помешивал содержимое котелка, изредка поглядывая украдкой на агента ФБР.
— Убийство произошло три дня назад, во время полнолуния, — первым нарушил тишину спецагент. — Может, вы что-то видели или слышали?
— Ничего.
— А что вы делали в тот день, мистер Гаспарилло?
Оборванец молча помешивал суп и вдруг быстро посмотрел на гостя.
— Если вы намекаете на то, что я убил эту женщину, думаю, наш разговор можно закончить.
— А я считаю, что он только начался.
— Не наседайте на меня, — недовольно проговорил Гаспарилло. — Я никогда и никого не убивал.
— В таком случае вас не должно смущать моё желание узнать, чем вы занимались в тот день.
— Это был второй день моего пребывания здесь. В тот вечер я охотился у могил и видел, что она копает там чего-то. Сюда я вернулся вскоре после заката солнца и всю ночь провёл в палатке.
— Она видела вас?
— А вы видите меня?
— Где именно она раскапывала могилу?
— Везде. Едва увидев её, я сразу понял, что у неё могут возникнуть большие неприятности, и отошёл подальше.
Ещё раз помешав суп, Гаспарилло направился в палатку и вернулся оттуда с большой металлической миской. Налив полную миску супа, он вынул откуда-то ложку и, немного отхлебнув, посмотрел на Пендергаста. — Будете есть?
— Не откажусь, — ответил тот, огорошив его.
Гаспарилло встал, вошёл в палатку и вернулся оттуда с такой же металлической миской.
— Благодарю вас. — Пендергаст опустил в котелок ложку, налил немного супа в миску и осторожно попробовал. — Тушёные овощи с мясом?
Гаспарилло молча кивнул, продолжая жадно хлебать густой суп и не замечая того, что он проливается на его грязную бороду. Жевал он долго и громко, уставившись в одну точку, и лишь изредка вынимал изо рта косточки и швырял их на землю.
Остаток ужина прошёл в полном молчании. Когда трапеза закончилась, Гаспарилло собрал грязную посуду, сложил её возле палатки и вновь достал свой любимый жевательный табак.
— А сейчас, мистер, если вы получили от меня всё, что хотели, может, займётесь своими делами и оставите меня в покое? Я люблю спокойные и тихие вечера.
Пендергаст встал.
— Мистер Гаспарилло, — сказал он, — я действительно оставлю вас в покое, но хотел бы предупредить: если вы что-то знаете, лучше расскажите мне сейчас, не дожидаясь, пока я всё выясню сам. Это в ваших же интересах.
Гаспарилло выплюнул табак и посмотрел на речку.
— Мне всё равно, что вы со мной сделаете. Я не хочу иметь к этому никакого отношения.
— Вы уже имеете к этому отношение, нравится вам это или нет. Послушайте меня внимательно: либо вы убийца той женщины, либо ваше присутствие в этих местах грозит вам серьёзной опасностью. Поэтому выбирайте сами, что для вас лучше.
Гаспарилло презрительно хмыкнул и снова сплюнул на землю.
— Вы верите в дьявола, мистер Пендергаст?
Тот внимательно посмотрел на оборванца, и в его глазах сверкнул отблеск костра.
— А почему вы спрашиваете об этом?
— Потому что лично я не верю в него, — ответил Гаспарилло. — По-моему, все это сказки учителей в средней школе. Но я верю в зло, которое есть на этой земле, мистер специальный агент ФБР. Вы недавно спросили меня о проклятии «Сорока пяти». Так вот, вы уже можете возвращаться к себе домой, поскольку ничего путного здесь не выясните. Вы никогда не докопаетесь до этой истины. В большинстве случаев творимое людьми зло имеет хоть какое-то объяснение, но иногда… — Гаспарилло снова сплюнул, вытер губы тыльной стороной ладони и наклонился вперёд, словно желая сообщить Пендергасту страшную тайну. — Иногда такого объяснения нет и быть не может.
Глава 13
Смит Людвиг въехал на стоянку лютеранской церкви и остановился возле ряда автомобилей, раскалённых августовским солнцем. Над входом в церковь висел большой, уже выгоревший плакат. На нём крупными буквами было написано: «33-й благотворительный ужин с поджаренной индейкой». А под ним висел ещё более внушительный плакат, извещавший, что «Медсин-Крик приветствует профессора Стентона Чонси!!!». Людвиг почему-то подумал, что в этих трёх восклицательных знаках кроется безысходность. Заглушив двигатель, он вышел из машины, вытер платком вспотевший затылок и направился в церковь.
Уже положив руку на дверную ручку, Людвиг вдруг остановился и задумался. За многие годы этот городок привык к его непритязательным, но очень милым и добрым рассказам про церковь и школу, про местных бойскаутов и будущее фермерского хозяйства в Америке. Жители города знали, что его «Курьер» трепетно относится к семейным ценностям, а потому часто закрывает глаза на преступные выходки их детей, такие, как пьянки и дикие гонки на автомобилях. Они считали естественным, что редактор не уделяет внимания серьёзным проблемам города, игнорирует огромное количество несчастных случаев на местной птицеферме по выращиванию индеек «Гро-Бейн» и совершенно не замечает деятельности местных профсоюзов. Они забыли, что его «Курьер» — прежде всего газета, а не организация по связям с общественностью и уж тем более не пропагандистский орган.
Смит Людвиг с интересом подумал, как отреагируют местные жители на его последнюю статью. Он нервно поправил галстук-бабочку. Почти тридцать лет Людвиг освещал в газете ежегодные собрания общественности, непременным атрибутом которых была жареная индейка, но никогда ещё он не приходил на собрание с таким тревожным чувством. Именно сейчас ему больше всего недоставало его жены Сары: с ней Людвигу было бы гораздо легче.