Ценой собственной жизни, стр. 66

Броган и Милошевич направились на север. Подошли к боевой машине пехоты. Бронированной машине, внешне напоминающей танк. Неподалеку офицер и восемь солдат, рослых, молчаливых, разбивали на обочине дороги палатки. Поздоровавшись с ними, Милошевич и Броган повернули обратно. Подошли к Макграту и стали ждать. Через сорок минут далеко на юге послышался слабый рев мощных двигателей. Шум нарастал, и наконец из-за поворота показалась маленькая колонна грузовиков. Больших, неуклюжих, на высокой подвеске. Большие колеса, широкие покрышки с мощным протектором. Машины неторопливо тащились вперед на пониженной передаче. Им навстречу выбежал офицер. Объяснил, где надо будет расположиться. Грузовики медленно проползли мимо и остановились по два в ряд в том месте, где шоссе ныряло в щель в скалах.

Их было четыре. Зеленая с черными пятнами камуфляжная раскраска, вдоль бортов скатанная маскировочная сеть, белые номера и большие белые звезды. Два первых грузовика ощетинились антеннами и маленькими тарелками спутниковой связи. Два других представляли собственно штабные помещения. Каждый грузовик имел на всех четырех углах по мощному гидравлическому домкрату. Водители выдвинули домкраты. Широкие стальные подушки уперлись в асфальт, и грузовики приподнялись над землей. Затем водители заглушили двигатели, и громкий рев дизелей сменился тишиной гор.

Водители спустились из кабин. Подбежали к кузовам своих машин и открыли двери. Достали короткие алюминиевые лестницы. Поднялись внутрь и щелкнули тумблерами. Четыре кузова озарились зеленоватым светом. Водители спустились вниз. Подошли к офицеру и вытянулись по стойке «смирно».

– Сэр, все готово, – доложил старший.

Офицер кивнул. Указал на «Шевроле».

– Садитесь в эту машину и возвращайтесь назад. Да, и забудьте о том, что когда-либо были здесь.

Старший снова козырнул.

– Вас понял, сэр.

Четверо водителей подошли к «Шевроле». В тишине гулко разнесся стук их высоких ботинок. Водители сели в машину и завели двигатель. «Шевроле» развернулся и скрылся в сторону юга.

Когда Уэбстер вернулся к себе в кабинет, там его ждали досье на Бо Боркена и посетитель. Военная форма под плащом защитного цвета, лет шестьдесят – шестьдесят пять, серо-стальной ежик на голове, в руке потертый кожаный портфель, у ног потертая дорожная сумка.

– Насколько я понял, вы хотели со мной поговорить, – сказал посетитель. Я генерал Гарбер. В течение нескольких лет я был командиром Джека Ричера.

Уэбстер кивнул.

– Я сейчас отправляюсь в Монтану. Поговорим там.

– Мы это предусмотрели. Если Бюро доставит нас по воздуху в Калиспелл, оттуда мы сможем добраться до места военным вертолетом.

Уэбстер снова кивнул. Нажал кнопку связи с секретаршей. Той не оказалось на месте.

– Проклятие!

– Внизу ждет моя машина с водителем, – предложил Гарбер. – Он отвезет нас на авиабазу Эндрюс.

Уэбстер позвонил из машины, и на авиабазе их уже ждал готовый к вылету «Лир». Через двадцать минут после того, как Гарланд Уэбстер покинул Белый дом, он уже находился в воздухе, пролетая над центром Вашингтона на запад. У него мелькнула мысль, услышит ли президент рев двигателей через пуленепробиваемое стекло.

Специалисты ВВС с передвижной станцией спутниковой связи прибыли на место через час после того, как был развернут командный пункт. В колонне было всего два грузовика. Первый очень напоминал командный пункт: большой, высокий грузовик, по бокам гидравлические домкраты, сзади короткий алюминиевый трап. Второй представлял собой грузовую платформу, на которой была установлена громадная тарелка спутниковой связи и механизм наведения. Как только грузовик встал на место и поднялся на домкратах, механизм развернул тарелку вверх, в сторону разведывательных самолетов, кружащих в темнеющем небе на высоте семи миль. Антенна захватила цели, и умная электроника стала следить за их перемещениями. Тихо зажужжал двигатель, и огромная тарелка начала невидимое для глаза движение по широкой дуге. Техники протянули от платформы до крытого грузовика кабель толщиной с толстую ветку. Забрались в кузов и включили мониторы и записывающую аппаратуру.

Макграт прокатился вместе с солдатами. Бонетранспортер проехал милю на юг и встретил патрульную машину полиции штата Монтана. Переговорив с Макгратом, полицейский открыл багажник своей машины. Достал красные сигнальные фонари и временные дорожные знаки. С помощью солдат установил на шоссе знак «Опасно! Проезд закрыт» и два сигнальных фонаря по бокам. Затем они установили еще три красных фонаря и щит с надписью: «Впереди разобран мост». Еще через пятьдесят ярдов к северу перегородили фонарями все дорожное полотно. Повесили знаки «Проезд закрыт». Когда полицейский сел в свою машину и уехал на юг, солдаты достали из бронетранспортера топоры и начали валить деревья. Ревя двигателем, тяжелая машина вытаскивала поваленные стволы на дорогу. Укладывая их зигзагом. Так, чтобы проехать мимо было можно, но только на минимальной скорости, петляя из стороны в сторону. Двое солдат были оставлены часовыми на обочине. Остальные шестеро вместе с Макгратом вернулись на север.

Джонсон находился в командной машине. Разговаривал по радио с базой Петерсон. Известия были плохие. Связь с ракетной частью отсутствовала уже больше восьми часов. У генерала было правило, усвоенное на горьком опыте в джунглях Вьетнама: если связь с каким-то подразделением отсутствует больше восьми часов, все подразделение можно вносить в списки потерь.

В самолете Уэбстер и Гарбер не разговаривали друг с другом. Так решил Уэбстер. Опытный чиновник, он понимал, что все то, что он услышит от Гарбера, ему придется выслушивать еще раз, когда соберется вся команда. Поэтому директор ФБР молча сидел в кресле и под рев реактивных двигателей читал личное дело Боркена, полученное из Квантико. Гарбер бросал на него вопросительные взгляды, но Уэбстер не обращал на него внимание. Если сейчас объяснить все Гарберу, потом все равно придется повторять все Макграту и Джонсону.

На Калиспелл уже опустилась ночная прохлада. Уэбстер и Гарбер быстро прошли под шум двигателей к военному «Беллу». Гарбер назвал себя пилоту, и тот опустил на бетон короткий трап. Гарбер и Уэбстер поднялись в кабину и устроились там, где им сказали. Второй пилот показал знаками, что они должны пристегнуться и что полет будет продолжаться около двадцати пяти минут. Кивнув, Уэбстер вслушался в свист несущего винта, отрывающего вертолет в воздух.

Генерал Джонсон только что завершил еще один долгий разговор с Белым домом, когда послышался шум приближающегося вертолета. Встав в дверях передвижного командного пункта, он проследил взглядом, как винтокрылая машина приземлилась на той же самой обочине в двухстах ярдах к югу. Из кабины вылезли две фигуры, которые, пригибаясь, побежали прочь от вертолета. «Белл» поднялся в воздух и, накренившись, улетел на юг.

Джонсон пошел навстречу прилетевшим. Кивнув Гарберу, он отвел Уэбстера в сторону.

– Ну что там?

Уэбстер покачал головой.

– Никаких перемен. Белый дом хочет остаться в стороне. А у вас?

– Ничего.

Уэбстер кивнул. Говорить больше было нечего.

– Что у нас здесь?

– С точки зрения Белого дома – ничего, – ответил генерал. – Два разведывательных самолета находятся в воздухе. Формально совершают испытательный полет. У нас здесь восемь морских пехотинцев и бронетранспортер. Формально они на учениях. Их командир знает, где они находятся, но не знает, зачем, и ни о чем не спрашивает.

– Дорога перекрыта?

Джонсон кивнул.

– Теперь мы здесь полностью предоставлены сами себе.

Глава 34

Ричер и Холли сидели в лесу, прижавшись спиной к двум растущим по соседству соснам, и смотрели на холмик над могилой Джексона. Они просидели так до тех пор, пока дневной свет не погас, сменившись сумерками. За все время они не сказали друг другу ни слова. В лесу стало холодно. Подошло время принимать решение.