Клуб любителей фантастики, 2015, стр. 7

— Я готова. Какая среда?

Непелин ещё раз быстро прокрутил в голове свой замысел и выпалил:

— Вакуум!

Под ним плыла планета — почти однотонная из-за плотной дымовой пелены. Солнце, увеличившееся за это время раз в пять, нависало над ней как Дамоклов меч. Если планета приблизится ещё немного, условия станут жесточайшими. Впрочем, для них обоих это было уже не важно.

Повернув к звёздному небу все полторы дюжины своих глаз, Непелин осмотрелся. Из этого района галактики привычные очертания созвездий выглядели несколько иначе, но, тем не менее, были узнаваемы. Это упрощало ориентацию. «Поймав» в поле зрения несколько основных навигационных звёзд, Непелин определился, где он и где ближайший человеческий форпост, после чего поудобнее перехватил щупальцами ящик УАМ и раскрыл парус, ловя вездесущий эфирный ветер. И сразу почувствовал, что движется: всё быстрее и быстрее с каждой секундой, оставляя за собой пылающее горнило чужого солнца.

Вскоре он уже мчался во весь дух. ^ТМ

Важная миссия

Валерий ГВОЗДЕЙ

№ 3 (982) 2015

Впервые за три года что-то новенькое. Среди ночи меня заставили надеть чистую арестантскую робу жёлтого цвета. Поверх неё обрядили в сбрую для перевозки заключённых. Первая цепь соединяла наручники с поясом, вторая — кандалы с поясом, третья — первую и вторую цепи. Я мог делать короткие шажки и поднимать руки — не выше талии.

Архаично до идиотизма, но земная пенитенциарная система консервативна. При ходьбе цепи нужно придерживать. И всё равно — звенели.

— Нас ждёт вечеринка? — спросил я. — Танцевать в цепях неловко.

— Заткнись, — буркнул сержант, замахнувшись дубинкой. И многообещающе улыбнулся.

Наш сержант улыбчивый. Всегда улыбается, когда бьёт человека дубинкой.

Сейчас бить не стал, вопреки обыкновению.

Должно быть, едем на встречу с начальством.

Это было странно.

Все три года начальство упорно старалось забыть о моём существовании. Вывели под конвоем в тюремный двор.

Передали незнакомым типам в гражданской одежде.

Усадили в спецмашину — тюрьму на колёсах. Пристегнули к стальным кольцам.

Поездка заняла час с лишним. Я даже успел задремать.

Разбудили. Отстегнули, вытолкали из машины.

Темень. Звёзды над головой. Тихо. Стрекот насекомых, шелест невидимой листвы.

Неподалёку — плохо освещённый дом, загородный, похоже.

А подвезли к задней двери. Над входом горела одинокая лампочка.

— Смотри под ноги, — буркнул сопровождающий, наделённый обширной лысиной.

— Хорошо. — Спросонья хотелось поговорить — как-никак три года в одиночной камере. — Знаете, когда я был ещё маленьким…

— Заткнись.

Мы вошли. Дом и внутри был освещён плохо. Вероятно, так задумано.

— Смотри под ноги, — повторил лысый.

Я делал мелкие шажки по ковру, звеня цепями.

Узкой лестницей спустились в подвал. Звон цепей стал громче.

Остановились перед дверью. Она только с виду казалась деревянной. В действительности — металл, обшитый снаружи дубом.

Не издав ни звука, дверь отворилась.

К нам вышел незнакомый человек в дорогом костюме и хмуро оглядел всех. На его лице появилось страдальческое выражение. Походил на референта в непротокольной ситуации.

Небрежным взмахом руки велел конвою отступить. Гостю в арестантской робе указал на вход.

Я подчинился.

Обстановка более чем скромная: диван, стол по центру, пара стульев у стола. Вся мебель, конечно, привинчена к полу, во избежание.

Пожилой человек, сидящий на диване, в ещё более дорогом костюме, с низко опущенной головой. Он тут главный.

— Вы уверены, что. — начал референт. Главный прервал:

— Не беспокойся.

Вздохнув, референт удалился.

Пожилой человек поднял голову.

Теперь вздохнул я. В животе ёкнуло. Пожилой человек бросил взгляд на меня, я — на дверь. Разумеется, дверь была заперта.

— Узнаёшь? — спросил он.

— Да. Вы Президент Земли — Эван Нэй.

— Верно. — Самодовольная улыбка растянула губы. — Разговор нам предстоит серьёзный. Давай-ка сядем за стол. Мы сели.

Нэй обвёл комнату рукой:

— Полная звукоизоляция. Непроницаемость для сканирования.

— Вдруг микрофон спрятан внутри?

— Учтено всё. Кстати, особо не дёргайся — ты на мушке автоматического лазера. Президент вынул из кармана и положил на стол чёрную коробочку. Нажал единственную кнопку. Рядом с кнопкой замигал огонёк синего цвета.

Я знал, что это. Сам пользовался, до суда и посадки в тюрьму. Коробочка обеспечит нам конфиденциальность. При ней разговор подслушать невозможно.

— Заберёшь кое-кого на Лорне, — объявил Президент тоном приказа. — Доставишь сюда. И будешь хранить молчание обо всём.

— Что я получу?

— Свободу.

Он сделал вид, что сказал правду.

Я сделал вид, что поверил. Но решил играть дальше:

— В случае моего отказа.

— Мог сам догадаться. По дороге назад ты совершишь побег. Тебя застрелит снайпер.

Наверное, мою физиономию слегка перекосило.

Снайпер.

Для меня это больная тема. Я бы даже сказал — пунктик.

— В чём дело? — усмехнулся Президент. — Никакого энтузиазма. Ты — надежда планеты. Возьми себя в руки.

Думая о снайпере, я проникновенно ответил:

— Выполню свой гражданский долг с радостью.

— Вот так лучше. — Президент снова полез в карман. Вынул снимок и положил на стол. Посмотрел секунду. Повернул, чтобы я тоже видел изображение. — Твой объект.

После чего нажал кнопку, спрятанную под столом.

Вошёл референт, поманил.

Я встал и, словно контуженный увиденным, пошёл следом, придерживая цепи.

— Выдам инструкции, снаряжение и документы на имя Рона Хайна — частного детектива, нанятого частным лицом, — говорил на ходу референт. — Действовать — по инструкциям.

Звеня цепями, с трудом поспевая за ним, я молча кивал.

Перед глазами стояло фото.

Скупердяи. Билет дали в эконом-класс.

На экране, встроенном, как тут принято, в кресло впередисидящего пассажира, неспешно росла планета земного типа.

Лорна. Здесь свили гнездо враги режима, враги Президента.

А Президент, разумеется, темнил.

Если всё так просто, он бы дал задание кому-то из ближнего круга — чтобы не допустить распространения секретной информации.

Было ясно как день, что за мной издали наблюдают, с крючка сорваться не позволят. Ещё было ясно как день, что «побег» я совершу при любом раскладе. И снайпер не промахнётся.

Ладно, подумаю о грустном позже.

Слева мои соседи, мальчишка лет четырёх и папа с мамой, о чём-то препирались. Сердитые родители, видимо, угрожали санкциями.

— Ну и что вы сделаете? — поинтересовался их сынок довольно снисходительно.

— Бросим в порту, — грозно пообещал насупленный папа.

— Неправда, — возразил отпрыск.

— Почему?

— Я — самое дорогое, что у вас есть. Сами говорили.

Маленький циник. Попробуй с таким совладать. Родители в полной растерянности. Лайнер вышел на парковочную орбиту. Нас препроводили на борт шаттла, вскоре подошедшего. Он сел на поле через полчаса.

На Лорне в этом регионе тоже была ночь. Я, похоже, угодил в махровый «нуар». Маленького циника в порту не бросили. Видел, как семейство усаживалось в гравилёт — в полном составе. Один — ноль в пользу карапуза.

Действуя по инструкциям, взял такси, поехал в пригородный район.

Позвонил в дверь особняка, в котором ютился мой связной.

Тишина.

Позвонил вторично.

Потом, зайдя с тыла, увидел, что задняя дверь приоткрыта. Как в кино.

Осторожно вошёл.

Хозяин дома, худой мужчина средних лет, растянулся на полу в гостиной, с очевидными следами жестоких пыток на обнажённом теле. Уже начал остывать. Застанут возле трупа — сто раз пожалеешь. Кусать локти будешь, себе и другим.