Карл XII. Последний викинг. 1682-1718, стр. 75

В этом же году английская эскадра адмирала Рука овладела Гибралтаром, о чем мечтал еще Кромвель.

Не теряя времени, Мальборо и Евгений повели армии к Рейну, угрожая вторгнуться во Францию. Людовик, не доверявший больше вкусам госпожи де Ментенон, колебался в выборе главнокомандующего. В конце концов эту должность занял Виллар, заявивший со своей обычной гасконской скромностью: «Ваше величество, дайте мне начальство над армией. Я единственный человек во всей Европе, которому счастье никогда не изменяет». Он сумел оправдать свое хвастовство искусной защитой Эльзаса. Зима развела противников.

В следующем году Людовик зачем-то вновь назначил Вилльруа, вернувшегося из плена, командующим бельгийской армией. Тот немедленно дал сражение Мальборо при Рамильи (около Ватерлоо), и за три часа французская армия была совершенно уничтожена. Бельгия была потеряна для Франции; Мальборо вплотную придвинулся к французским границам, заявляя о своем намерении закончить войну не где-нибудь, а в Версале.

Вилльруа на этот раз избежал плена. Он явился в Версаль, ожидая немилости, но Людовик ограничился тем, что философски заметил: «Господин маршал, в нашем возрасте счастье покидает людей».

Спасать Париж был вызван Вандом, который приостановил продвижение армии Мальборо. Но после отъезда Вандома из Италии принц Евгений немедленно двинулся на Турин. Марсена, сменивший Вандома на посту командующего итальянской армией, пребывал в мрачном настроении: он считал, что ему суждено непременно погибнуть в эту кампанию. Так оно и случилось. Когда войска Евгения начали штурм французского лагеря, Марсена пал одним из первых. Французы потерпели полное поражение и оставили Италию.

Но в Испании коалиция неизменно терпела поражения. В 1707 году при Альманце французы одержали над англичанами победу не менее решительную, чем победы Мальборо и Евгения при Рамильи и Турине.

1709 год стал роковым как для Карла XII, так и для Людовика XIV. Французские войска были изгнаны из Германии, Бельгии, Ломбардии, Неаполя, Сицилии; армии герцога Мальборо и принца Евгения стояли у границ Франции. Дорога на Париж была открыта; один голландский кавалерийский отряд даже беспрепятственно дошел до Версаля и захватил в плен королевского шталмейстера, приняв его за дофина. Страна достигла пределов истощения. Смертность возросла вдвое от голода и болезней; в каждой семье носили траур по отцу, мужу или сыну; число браков и рождений составило четвертую часть от обычного. В армии количество дезертиров исчислялось эскадронами и батальонами; военные комиссары организовывали по деревням настоящую охоту на уклоняющихся от рекрутчины. Казна была пуста. Жалованье чиновникам не выплачивалось, лакеи короля просили милостыню у ворот Версаля. За столом госпожи де Ментенон ели черный хлеб. Налогами и пошлинами облагались все виды деятельности, полагалось платить даже за рождение и смерть. Людовик был вынужден занимать под 400 процентов; государственный долг возрос до 3 миллиардов экю.

К военным и государственным бедам Людовика добавлялись и личные несчастья. Один за другим умирали его сыновья и внуки: дофин, герцог Бургундский, герцог Бретонский, герцог Беррийский… Единственным законным престолонаследником оставался пятилетний правнук Людовика (будущий Людовик XV), чья судьба теперь зависела от дряхлого старца, одной ногой стоявшего в могиле.

Король оставался внешне спокоен, но в душе был потрясен. Он все чаще вспоминал заключение своего гороскопа, составленного Кампанеллой [94]: «Этот младенец будет очень горд и расточителен, как Генрих IV; он будет иметь много забот и труда во время своего царствования. Правление его будет продолжительно и в некоторой степени счастливо; но кончина его будет несчастная и повлечет за собой большие беспорядки в религии и государстве». Стремясь избежать предсказанных бедствий, которые теперь следовали одно за другим быстрее, чем ранее победы и успехи, Людовик переборол себя и впервые в жизни попросил мира. Но коалиция осталась глуха к этой просьбе: Мальборо, заправлявший всеми делами при дворе и в парламенте, наживал на войне огромные деньги, а Евгений ненавидел Людовика за некогда перенесенное оскорбление. Англия и Австрия, желая завести переговоры в тупик, поставили непременным условием мира удаление Филиппа из Испании. Правда, еще более неумолимыми, чем они, оказались немецкие князья, которые, не сделав для победы решительно ничего, выдвинули неслыханное требование: отдать Германии Эльзас, Лотарингию и все области, приобретенные Францией за последние двести лет.

Людовик согласился на все! Это озадачило Мальборо и Евгения, и они ужесточили условия, потребовав, чтобы Людовик с помощью французской армии выгнал своего внука из Испании.

Король почувствовал всю глубину своего позора; былая энергия вновь проснулась в нем. Он сделал беспримерный по тем временам шаг: монарх, сказавший некогда: «Государство – это я», – обратился к народу! Людовик издал манифест, в котором призвал подданных спасать честь Франции, и объявил, что первым пойдет умирать на ее границы. Этот манифест сделал то, чего не могли добиться сотни военных комиссаров: измученная страна выставила под королевские знамена 100000 добровольцев. Армию возглавил Виллар. В том же 1709 году он дал сражение войскам Мальборо при Мальплаке (северная Франция). Несмотря на рану, Виллар остался в седле и два часа руководил боем. Французы дрались с беспримерным мужеством, но вынуждены были отступить. Однако союзники понесли такие тяжелые потери, что не решились преследовать Виллара. Эта «славная неудача», как окрестили сражение при Мальплаке во Франции, остановила вторжение.

Поражение заставило Людовика пойти на новые уступки: он предложил коалиции миллион франков для субсидирования военной экспедиции против Филиппа. Но коалиция стояла на своем, требуя военного участия Франции в свержении испанского короля.

Людовик мог уповать только на помощь свыше. И действительно, чья-то невидимая рука словно перемешала шахматные фигуры во вражеском стане. В 1710 году тори добились отстранений Мальборо от командования сухопутными силами и привлекли его к суду за казнокрадство, а в следующем году умер император Иосиф I. Его преемник император Карл VI являлся претендентом на испанский престол, что испугало Англию и Голландию, вовсе не желавших своими руками восстанавливать былое могущество Габсбургов.

Королева Анна вступила в тайные переговоры с Людовиком через одного французского аббата, которому поручила прощупать почву для заключения мира. Аббат явился к министру иностранных дел и спросил его, желает ли король мира. «Как? – воскликнул изумленный министр. – Вы спрашиваете у тяжелобольного, хочет ли он выздороветь?»

Коалиция, по сути, развалилась; вскоре все ее участники один за другим присоединились к переговорам. В 1713 году в Утрехте был подписан мирный договор: Филипп сохранял испанскую корону, но отказывался от своих прав на французский престол; все испанские владения в Европе (Ломбардия, Неаполь, Сардиния, испанские Нидерланды) переходили к Австрии; Англия оставляла за собой Гибралтар, Минорку, Ньюфаундленд и Гудзонов берег; к Голландии переходил ряд крепостей в южной Бельгии; герцог Савойский уступал Австрии Сицилию в обмен на Сардинию и титул сардинского короля, а курфюрст Бранденбургский получал официальное признание в качестве прусского короля.

Франция вышла из войны с честью, сохранив нетронутыми свои границы, все приобретения в Германии и свое влияние в Испании.

ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ

Сенат готовился встретить короля в Стокгольме, но Карл решил возвратиться в столицу только победителем. Он остановился в Карлскруне, где и провел зиму. Из всех членов королевской фамилии ему хотелось увидеть лишь Ульрику Элеонору. Назначив ей свидание на берегу озера Веттерн, Карл прибыл туда на почтовых, с одним провожатым, и пробыл с сестрой сутки.