Ветер в ивах, стр. 38
Через некоторое время в комнату ввалился Крот, и видно было, что он собою чрезвычайно доволен.
— О, как я здорово развлекся! — начал он с ходу. — О, как я поддразнил горностаев!
— Надеюсь, ты был достаточно осторожен, Крот? — спросил дядюшка Рэт с тревогой.
— Ну разумеется, — с уверенностью сказал Крот. — Меня осенило, когда я поутру пошел в кухню последить, чтобы завтрак для мистера Toy да не остыл. Там я увидел, что старая прачкина одежда, в которой он вчера явился, так и висит возле камина на полотенечной вешалке. Я надел платье, чепчик, конечно, тоже нацепил, шаль накинул и отправился в Тоуд-Холл храбрец храбрецом. Стража, конечно, была, как всегда, начеку, с ружьями и со своими «Стой, кто идет?» и прочей чепухой.
«Доброе утро, джентльмены! — поклонился я им. — Нет ли у вас на сегодня стирки? Я бы постирала».
Они поглядели на меня так высокомерно, так надменно и говорят:
«Убирайся отсюда, прачка! Когда мы на часах, мы не занимаемся стиркой».
«А в другое время?» — спрашиваю я с издевочкой. — Хо-хо-хо! Купил я их, а, Тоуд?
— Глупый ты и нахальный зверь! — презрительно заявил мистер Тоуд.
Дело в том, что он смертельно позавидовал Кроту. Это было как раз то самое, что он сам мог бы проделать, приди это ему в голову первому и не проспи он так непоправимо.
— Кое-кто из горностаев сделался пунцовым, — продолжал Крот, — сержант, начальник караула, и говорит мне:
«Быстро беги отсюда, женщина, не отвлекай часовых, они на посту».
«Бежать? — говорю я. — Не я отсюда побегу, а кто-то другой, и довольно скоро…»
— О, Крот, милый, как же ты мог? — сказал в отчаянии Рэт.
Барсук отложил газету в сторону.
— Я увидал, как уши у них навострились и они стали переглядываться, — продолжал Крот. — И я услыхал, как сержант сказал:
«Не обращайте на нее внимания, она сама не знает, что говорит».
«Это я-то не знаю? — сказал я. — Тогда позвольте сказать вам следующее: да будет вам известно, что моя дочь стирает белье мистера Барсука. Вот и судите, знаю я или не знаю, о чем говорю. А скоро и вы узнаете. Сотня кровожадных барсуков, вооружившись винтовками, собираются напасть на Тоуд-Холл как раз сегодня вечером, подобравшись к нему через конский выгон. Шесть лодок, до отказа набитых крысами, вооруженных пистолетами и абордажными саблями, прибудут по реке, и крысы высадятся на садовом причале, а отряд отборных жаб, который называется «Победа или смерть», атакует фруктовый сад, сметая все на пути и призывая к возмездию. Не так-то много стирки от вас останется к тому времени, когда они с вами разделаются. Вы бы лучше убирались подобру-поздорову, пока еще есть возможность!»
С этими словами я убежал, и после того, как я скрылся у них из виду, я ползком вернулся, по дну кювета прополз и притаился там, глядя на них сквозь ветки живой изгороди. Они все очень разволновались, стали все разом бегать туда-сюда, натыкаясь друг на друга, и все отдавали команды одновременно и никого не слушали, а сержант отправлял все новые и новые отряды охраны в отдаленные части усадьбы, потом посылал других, чтобы они привели их обратно, и я слышал, как они говорили друг другу:
«Это очень похоже на ласок. Они себе будут пировать в парадной гостиной, произносить тосты, петь песни и всячески развлекаться, а мы должны стоять на часах в темноте и холоде, чтобы в конце концов нас изрубили на кусочки кровожадные барсуки…»
— О, глупый ты осел, Крот! — закричал Тоуд. — Ты же все испортил!
— Крот, — сказал дядюшка Барсук своим суховатым, спокойным голосом, — клянусь, что у тебя в мизинце больше здравого смысла, чем у некоторых во всем их жирном теле. Ты все сделал отлично, право, ты растешь в моих глазах. Хороший Крот! Умный Крот!
Мистер Тоуд просто взбесился от зависти, тем более что он, хоть убей, не понимал, чего уж такого умного совершил Крот. Но, к счастью для него, раньше чем он успел наговорить лишнего и сделаться объектом иронии Барсука, колокольчик позвал их к столу.
Им была подана простая, но питательная еда: бекон с бобами и макаронный пудинг.
Когда они со всем этим справились, Барсук разместился в кресле и сказал:
— Ну, наша задача на сегодняшний вечер совершенно ясна. И вполне возможно, что она окажется нам по силам, но до вечера еще далеко, так что я собираюсь подремать.
Он накрыл лицо носовым платком и вскоре захрапел.
Трудолюбивый и заботливый дядюшка Рэт тут же возобновил свою деятельность и начал опять бегать между четырьмя грудами оружия на полу, бормоча:
— Вот — ремень — для — дядюшки Рэта, вот — ремень — для — Крота, вот — ремень — для — мистера Тоуда, вот — ремень — для — Барсука.
И так далее, и так далее, поднося все новое и новое боевое снаряжение, которому, казалось, не будет конца. А Крот взял мистера Тоуда под ручку, вывел его на свежий воздух, толкнул в плетеное кресло и заставил рассказать все свои приключения с самого начала до самого конца, чем тот и занялся с большой охотою. Крот был очень хорошим слушателем, и Тоуд, которого некому было останавливать или отпускать не вполне дружелюбные замечания, пустился во все тяжкие. Многое из того, что он рассказывал, принадлежало, скорее, тому, что-могло-бы-произойти-если-бы-я-только-додумался-бы-вовремя-а-не-десять-минут-спустя. Это всегда самые цветистые приключения, и почему бы нам, скажите пожалуйста, не считать их своими наряду с теми не вполне симпатичными событиями, которые иногда происходят на самом деле?
XII ВОЗВРАЩЕНИЕ ОДИССЕЯ
Когда стало смеркаться, дядюшка Рэт, с видом взволнованным и таинственным, призвал всех в гостиную, поставил каждого возле предназначенной ему кучки с вооружением и стал снаряжать каждого для предстоящей экспедиции. Он относился к этому очень серьезно и все делал чрезвычайно тщательно, так что сборы заняли довольно много времени. Во-первых, каждый из зверей был опоясан ремнем, потом за ремень сбоку был засунут меч, а с другого боку — сабля, для равновесия. Дальше — пара пистолетов и полицейская дубинка. Были также выданы каждому несколько пар наручников, пластырь, фляжка и коробочка с сандвичами. Барсук, добродушно посмеиваясь, сказал:
— Ну, ладно, Рэтти, тебя это вдохновляет, а мне не принесет вреда. Но я собираюсь сделать то, что я должен сделать, одной только вот этой, погляди, палкой.
Дядюшка Рэт возразил:
— Перестань, Барсук, прошу тебя. Ты прекрасно понимаешь, как мне бы не хотелось, чтобы ты потом упрекал меня, что я хоть что-то позабыл.
Когда все было готово, Барсук взял затемненный фонарь в одну лапу, в другую — свою палку и сказал:
— Ну, ребята, следуйте за мной! Первый — Крот, потому что я им очень доволен, потом Рэт, потом Тоуд. И послушай, Тоуд! Не болтай так много, как ты обычно болтаешь, иначе я отошлю тебя назад, и, уверяю тебя, что тут я буду непреклонным, как сама судьба.
Тоуд так жаждал принять участие в происходящем, что без единого звука принял отведенное ему последнее место, и звери двинулись в путь.
Дядюшка Барсук вел их некоторое время берегом реки, потом неожиданно свернул и скрылся в отверстии, прорытом в берегу прямо над самой водой. Крот и дядюшка Рэт молча последовали за ним и благополучно прошли через отверстие, потому что видели, как это проделал сам Барсук. Но Тоуд, конечно, ухитрился поскользнуться и свалиться в воду с громким плеском и пронзительным визгом. Друзья выволокли его из воды, торопливо отжали, вытерли, успокоили и поставили на ноги. Но Барсук серьезно рассердился и сказал, что теперь уж это будет точно в последний раз, если Тоуд снова начнет валять дурака.
Наконец все они проникли в потайной подземный ход, и экспедиция наконец действительно началась.