Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ., стр. 28

После некоторой паузы Фэнцзе сказала:

— Неужели у нас мало маринованных овощей? Пусть отнесут. А что касается денег на содержание монастыря, то через несколько дней их привезет Цзя Цинь.

Вошла Сяохун и сказала:

— Второй господин Цзя Лянь прислал человека вам передать, что допоздна будет занят делами и не вернется домой.

Вскоре вбежала во двор запыхавшаяся девочка-служанка.

Пинъэр и еще несколько служанок окружили ее и долго оживленно беседовали.

— О чем вы там болтаете? — не выдержав, спросила Фэнцзе.

— Девочка боится каких-то привидений, — отвечала Пинъэр. — Трусиха, да и только.

Фэнцзе позвала девочку и спросила:

— Ты видела привидения?

— Я ходила во внутренний двор сказать, чтобы принесли угля, — стала рассказывать служанка, — подошла к дому, где никто не живет, вдруг слышу — шум. Я подумала, что это кошка или крыса, но потом до меня донеслись стоны. И тут я с перепугу бросилась бежать.

— Что ты мелешь! — проворчала Фэнцзе. — Не люблю россказни о всяких духах и бесах! И не поверю им. Убирайся-ка ты отсюда!

Девочка вышла, а Фэнцзе вместе с Цаймин до второй стражи проверяла расходные счета за день. После этого немного поболтала со служанками, отправила их спать и сама легла. Близилась третья стража, а Фэнцзе никак не могла уснуть. Вдруг ей показалось, что волосы у нее встали дыбом, и, охваченная страхом, она принялась звать Пинъэр и Цютун. Те спросонья никак не могли понять, в чем дело.

Цютун, в отличие от Пинъэр, недолюбливала Фэнцзе и нисколько ее не жалела. А после истории с Ю Эрцзе затаила к ней вражду. Но виду не подавала, поскольку Фэнцзе всячески старалась ее задобрить.

Выпив глоток чаю, который ей подала Цютун, Фэнцзе поблагодарила и сказала:

— Пусть со мной останется Пинъэр.

Цютун тоже хотелось услужить Фэнцзе, и она предложила:

— Мы можем по очереди сидеть возле вас!

В конце концов Фэнцзе уснула. Пинъэр и Цютун легли на рассвете, когда пропел петух, но не успели уснуть, как пришлось встать и помочь Фэнцзе одеться.

Весь день Фэнцзе не покидала тревога, но она крепилась.

— Барышня Пинъэр дома? — донесся голос снаружи.

Пинъэр отозвалась. Вошла служанка госпожи Ван и сказала:

— К господину Цзя Чжэну кто-то пришел по важному делу. Но господина нет дома, и госпожа велела позвать второго господина Цзя Ляня.

Фэнцзе вздрогнула.

Если хотите узнать, что случилось, прочтите следующую главу.

Глава восемьдесят девятая

Случайно попавшаяся на глаза вещь напоминает знатному юноше об умершей служанке;
страдающая чрезмерной мнительностью Чернобровка отказывается принимать пищу

Итак, услышав, что Цзя Ляня вызывают по какому-то делу, Фэнцзе испуганно вздрогнула и спросила:

— По какому делу? Служебному?

— Точно не знаю, — отвечала служанка. — Слуга, дежуривший у ворот, сообщил, что вызывали господина Цзя Чжэна, но господина Цзя Чжэна дома не оказалось, и госпожа просила прийти господина Цзя Ляня.

Тут Фэнцзе поняла, что дело касается ведомства работ, и, успокоившись, сказала:

— Передай госпоже, что второй господин еще накануне уехал. Пусть обратится к старшему господину Цзя Чжэню.

Цзя Чжэнь вышел к нарочному, посланному за Цзя Чжэном, узнал, в чем дело, и отправился с докладом к госпоже Ван:

— Из ведомства сообщили, что по донесению смотрителя защитных береговых сооружений в Хэнани прорвало дамбу и затопило несколько округов и уездов. Кроме того, требуются деньги на починку городских стен. Начальник ведомства занят и хотел поручить это дело господину Цзя Чжэну.

Цзя Чжэн вскоре вернулся, и ему все подробно передали.

До самой зимы у Цзя Чжэна не было ни одной свободной минуты, целые дни проводил он в ямыне. Воспользовавшись этим, Баоюй уже не проявлял в учебе прежнего усердия, но, боясь отцовского гнева, школу посещал аккуратно и не так часто бывал у Дайюй.

Близилась середина десятого месяца. В тот день погода резко изменилась, и когда Баоюй собрался в школу, Сижэнь приготовила теплую одежду и сказала:

— Одевайся потеплее, похолодало!

Она подала юноше теплый халат, а плащ завязала в узел и передала Бэймину на случай, если понадобится.

Придя в школу, Баоюй выполнил задание и тут вдруг услышал, что бумага на окне зашелестела.

— Опять погода переменилась, — произнес учитель Дайжу и распахнул форточку. С северо-запада медленно плыли на юго-восток клубящиеся черные тучи. В класс вошел Бэймин.

— Второй господин! — окликнул он Баоюя. — Похолодало, наденьте плащ!

Баоюй взял у Бэймина плащ и смутился. Все ученики уставились на него. Не взгляни Баоюй на плащ, все обошлось бы. Но он сразу определил, что это тот самый плащ из павлиньего пуха, который когда-то чинила Цинвэнь.

— Зачем ты взял этот плащ? — спросил Баоюй слугу. — Кто тебе его дал?

— Ваши служанки, — отвечал Бэймин.

— Мне не холодно, — решительно заявил Баоюй. — Спрячь его.

Учитель подумал, что Баоюю жалко такую дорогую одежду, и про себя оценил его бережливость.

— Надевайте, надевайте, второй господин! — уговаривал Бэймин. — Простудитесь — я буду виноват! Хоть меня пожалейте!..

Баоюй накинул плащ и с задумчивым видом склонился над книгой. Дайжу решил, что юноша углубился в чтение, и перестал обращать на него внимание.

После окончания занятий Баоюй, сославшись на недомогание, попросил у учителя разрешения не являться на следующий день в школу.

Дайжу был уже в летах, ничем не занимался и детей учил ради развлечения. Здоровьем похвастаться он не мог и радовался, если кто-нибудь из учеников пропускал занятия — по крайней мере хлопот меньше. Учитель знал, что Цзя Чжэн сейчас занят делами, а бабушка лелеет и балует внука, поэтому не задумываясь разрешил ему не приходить на следующий день в школу.

Возвратившись домой, Баоюй навестил матушку Цзя и госпожу Ван, рассказал, что отпросился на следующий день с занятий из-за плохого самочувствия, немного посидел и ушел в сад. Он не стал, как обычно, шутить и смеяться с Сижэнь и другими служанками и, не раздеваясь, прилег.

— Ужин готов, — сказала Сижэнь. — Сейчас поешь или немного погодя?

— Ешь без меня, — отозвался Баоюй. — Мне не хочется, плохо себя чувствую.

— Не хочешь — не ешь, но переоденься хотя бы, — заметила Сижэнь. — Не то всю одежду изомнешь. А она недешево стоит!

— И переодеваться не буду, — заявил Баоюй.

— Вещи надо беречь, — наставительно произнесла Сижэнь. — Взгляни, какая тонкая вышивка на плаще! А ты ее портишь!

Слова Сижэнь укололи Баоюя в самое сердце, и он ответил с тяжелым вздохом:

— В таком случае убери плащ подальше! Я больше не стану его надевать!

Он поднялся с кана, сбросил с себя плащ и аккуратно сложил, не дожидаясь, пока Сижэнь возьмет его.

— Что это вы, второй господин, так проворны сегодня? — насмешливо спросила Сижэнь.

— В какой платок завязать? — вместо ответа спросил Баоюй.

Шэюэ подала Баоюю платок, подмигнула Сижэнь и тихонько рассмеялась. Баоюй не обратил на нее никакого внимания и, опечаленный, сел. Из задумчивости его вывел бой часов — стрелки показывали половину шестого.

Служанка зажгла лампу.

— Не хочешь есть — выпей хоть полчашки рисового отвара, — предложила Сижэнь, — зачем морить себя голодом?! И волноваться не надо! Заболеешь — хлопот с тобой не оберешься!

— Я не голоден, — замотал головой Баоюй. — К чему есть через силу!

— Ну, тогда ложись спать пораньше, — предложила Сижэнь.

Они с Шэюэ постелили постель, и Баоюй лег. Всю ночь он ворочался с боку на бок и лишь перед рассветом уснул. Но вскоре снова проснулся. Пришлось встать и Сижэнь и Шэюэ.

— Ты почти до пятой стражи не спал, все ворочался, — сказала Сижэнь, — но я не осмелилась тревожить тебя расспросами. А потом сама уснула и не знаю, спал ли ты.