В когтях зверя (СИ), стр. 17
- Хм... – Нирина замолчала, надолго задумавшись, - извините... – она развернулась и пошла к мужу.
- Они что, теперь действительно убивают своих детей? – Найд выглядел потрясенным.
- Нет, конечно, - Ташер ободряюще улыбнулся Найду, - у них и так с рождаемостью плохо, а так они бы повымерли просто.
- Тогда зачем... – и тут он оглянулся на дом, где совсем недавно волчица защищала своего ребятёнка, и понимающая улыбка скользнула по губам... – Они будут защищаться... Ты уверен, что ты родился оборотнем, а не чиэрри?
- Главное не родиться, а воспитаться, - рассмеялся Ташер, - а уж воспитатели у меня были... да и братик у меня названный кое-чего стоит.
Глава 13.
*** Белый замок.
Со временем голова у Ташера стала болеть все больше и больше, перед глазами вспыхивали и гасли какие-то расплывчатые красные пятна. Все чаще и чаще. И Ташер, сославшись на недомогание, ушел отдохнуть в ту комнату, которую ему предоставили в замке. Он еле дополз до кровати.
Вскоре весь мир окрасился в красное и на его фоне стали проступать черные образы. Волки... Они замедленно рвали зубами... тела. То ли мертвые... нет, бесчувственные, еще живые...
Главная зала замка, накрытые столы и тела, лежащие на столах и рядом...
Картинка мигнула, возвращаясь назад.
Тот же зал, но все еще живы, сидят, разговаривают, смеются. Нирина медленно проходит между людьми к столу, на котором стоят кувшины для вина и рядом бочка, оглянувшись на отца, она высыпает в нее белый порошок...
И снова назад.
Завтра я уйду со своим любимым, но сегодня ночью я должна лишить отца того, на кого он меня променял! Для кого теперь все его улыбки и объятия, а для меня теперь только долг!
Вот и пусть теперь эта маленькая дрянь, в ошейнике безмолвия, бессловесно прыгает с тумбы на тумбу в бродячем цирке! Сегодня ночью, а завтра я уйду сама...
И опять картинка возвращается назад.
- Отец, я не хочу выходить замуж за Дорна! Я люблю другого и...
- Все уже решено и твой долг, как наследницы клана, заботиться в первую очередь о клане! О тех, кто доверяет нам свою жизнь, и прежде всего ты должна думать, что важно для них!
- Да будь они прокляты! Я о себе хочу думать! У меня только одна жизнь! Своя, одна! Почему я должна положить ее на алтарь чужих желаний? Почему!
- Все! Прекрати этот разговор! Иди к гостям и делай, как велено! И прекрати таскать за собой своего демона, у меня мурашки по коже от него.
И снова назад.
- Нирина, - Адриан вился вокруг Нирины словно пчела, жужжал, собирая будущий мед, - девочка моя, кроме тебя мне никто не нужен. Но как я смогу освободить тебя? Я могу только ворваться в зал и умереть за тебя! Потому что жизнь без тебя для меня немыслима! Я ничего не могу сделать! Но в день, когда ты станешь чужой женой, я умру...
- Не говори так! – Нирина бросилась в раскрытые объятия. – Я придумаю, я смогу...
- Единственное, что мне приходит на ум – это усыпить их и выкрасть тебя. У меня есть порошок, вот он, - и Адриан сует в руки Нирины маленький узелок, - а потом ты откроешь дверь, и я заберу тебя... Мы будем вместе всю свою жизнь. А демон? Ты твердо уверена, что он на нашей стороне?
- Да. Он принадлежит только мне...
- Помни, что я люблю тебя, Нирина, что бы не случилось...
И еще назад, далеко...
Три женщины: молоденькая Нирина и высокая светловолосая беременная красавица, рядом служанка.
- Дай мне руку, Нирина.
- Зачем?
- Дай!
Палец протянутой руки уколола иголка и тут же капля крови была вытерта платком.
- Все, можешь идти.
- Для чего это?
- Это защитит моего мальчика от тебя, твоя собственная кровь не даст тебе погубить его, один ритуал и ты, если надумаешь убить его – погибнешь сама. А теперь иди.
И Нирина в бешенстве, развернувшись, убегает, демон следует за ней, но медленно и притормаживает в дверях, слух у него острый и он слышит то, что не предназначалось для чужих ушей.
- Она действительно погибнет? – спрашивает служанка свою Леди.
- Нет, я не умею этого делать, но ведь главное, чтобы она в это поверила... – женщина тяжело вздыхает, - я боюсь за своего мальчика...
*** Ташер. Белый замок.
Я очнулся через час, слезы беззвучно лились по щекам. Отобрали все. Отца, семью, дом, всю мою жизнь в этом доме... все. Я не помнил маму, я не помнил отца, даже это отобрали у меня... Сейчас я увидел их впервые...
Увидел... но перед глазами только темные силуэты на красном фоне, и волки по колено в крови... Ненавижу... Ненавижу! Ненавижу!!! Клыки сами раздвинули губы, и дикий рык прорвался наружу...
Но в плечо впились сильные, будто стальные пальцы. Вскинулся, уже готовый броситься, но это Найд...
- Тихо, тихо! Так ты ничего не добьёшься... вспомни, чего ты хотел...
Вспомнить. Трудно, перед глазами еще кровь, капающая со столов в лужи на полу...
Хотел... Да! Пусть они сами убивают друг друга!
*** Белый замок.
Вечерний пир в честь дорогого гостя в самом разгаре. Столы ломятся от угощений, вино льется рекой. Тосты звучат за тостами и уже переходят границу дозволенности. И пир постепенно переходит в попойку. Все громче голоса, все развязнее смех, все пошлее шутки...
И Ташер смеется вместе с ними, подливает в бокалы, пьет. Вот только тост он произнес всего один: «За здоровье и процветание тех, кому принадлежит Белый замок!»
Но, очевидно, гость не умеет пить много, и в середине веселья уже еле сидит на стуле.
- Адриан, мне ооочень неловко... – протянул Ташер, почти ложась хозяину на плечо, - но не могли бы вы проводить меня до моей комнаты... Прошу, я устал... что-то мне не очень...
- Конечно, - Адриан сам уже достаточно пьян и желание угодить гостю перевешивает желание поручить его доставить в комнату слугам. – Я скоро вернусь, - бросил он жене, уходя.