Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX., стр. 24

Лю Сянлянь снова занес кулак.

– Выпью! Выпью!

Сюэ Пань наклонился, сделал глоток, но его тут же вырвало.

– Подлая тварь! Пей, не то хуже будет!

– Простите меня! – молвил Сюэ Пань, низко кланяясь. – Это зачтется вам после смерти! Не могу я пить эту грязь, хоть убейте!

– Задохнешься от своей вони! – плюнул в сердцах Лю Сянлянь, вскочил на коня и умчался.

Сюэ Пань проклинал себя за свою опрометчивость! Как жестоко он ошибся! Попробовал встать, но все тело нестерпимо ныло.

Тем временем гости хватились Сюэ Паня и Лю Сянляня.

Кто-то сказал, что они поскакали к северным городским воротам.

Слуга Сюэ Паня не мог сказать ничего вразумительного. Он до смерти боялся своего господина, а поскольку тот приказал ему оставаться на месте, не посмел сделать и шагу.

Тогда Цзя Чжэнь велел Цзя Жуну взять нескольких слуг и отправиться на поиски к северным воротам. В двух ли от моста Цзя Жун заметил привязанную к дереву лошадь Сюэ Паня.

– Все в порядке! – воскликнул он. – Нашелся конь, найдется и хозяин!

И в самом деле, в этот момент из камышей донесся стон. Все бросились туда и увидели Сюэ Паня, словно свинья, валявшегося в грязи. Одежда на нем висела клочьями, лицо вспухло – его невозможно было узнать.

Цзя Жун сразу смекнул, в чем дело, спешился и приказал слугам поднять Сюэ Паня.

– Дядюшка Сюэ! – воскликнул он. – Вы всегда были опрометчивы. Ведь я вас предупреждал. Вот и угодили в болото! Не иначе как вы приглянулись господину Лун-вану [24], он обещал сделать вас своим зятем, а вместо этого посадил на рога!

Сюэ Пань готов был от стыда провалиться сквозь землю. Не то что сесть на коня, он от боли подняться не мог.

Цзя Жун приказал одному из слуг сбегать на городскую заставу за паланкином, после чего все вместе отправились в город.

Цзя Жун хотел вернуться к Лай Да и продолжить веселье, но Сюэ Пань умолял отвезти его домой и никому не рассказывать о случившемся. Цзя Жун обещал, отвез Сюэ Паня домой, а сам отправился снова к Лай Да и обо всем рассказал Цзя Чжэню.

Цзя Чжэнь сразу понял, что это Лю Сянлянь побил Сюэ Паня, и с улыбкой сказал:

– Так ему и надо!

Вечером, после ухода гостей, Цзя Чжэнь отправился к Сюэ Паню справиться о самочувствии. Но Сюэ Пань отказался его принять, сославшись на нездоровье.

Вернувшись из гостей, тетушка Сюэ и Баочай застали Сянлин в слезах. Расспросив ее, что да как, они поспешили в спальню Сюэ Паня. Он был избит так, что живого места не осталось, только кости, к счастью, уцелели.

Тетушке Сюэ жаль было сына, но она отругала его, а затем стала вовсю поносить Лю Сянляня. Она хотела рассказать обо всем госпоже Ван и послать людей на поиски Лю Сянляня, но Баочай стала ее отговаривать.

– Не стоит, мама, – сказала она. – Обычная история. Напились и поскандалили. Кто больше захмелел, тому больше досталось. О нас и так идет молва, будто мы попираем законы Неба и Земли, а все потому, что вы попустительствуете брату, жалеете его. Уж если хотите дать выход своему гневу, подождите, пока брат поправится и сможет выходить из дому. Тогда господин Цзя Чжэнь и Цзя Лянь устроят угощение, пригласят обидчика и при всех заставят его кланяться и просить прощения. Если же сейчас поднимете шум, все скажут, что это вы из любви к сыну потворствуете всем его безобразиям. Ведь брат пострадал случайно! Так неужели вы хотите из-за этого поднять всех родственников на ноги и, пользуясь их влиянием, преследовать простого человека?

– Дитя мое, ты, как всегда, права! – воскликнула растроганная тетушка Сюэ. – А я от гнева совершенно обезумела.

– Вот и хорошо, что вы со мной согласны, мама, – сказала Баочай. – Брат вас не слушается, совсем от рук отбился и с каждым днем становится все хуже. И поделом ему! Хорошо бы кто-нибудь еще разок его так проучил!

Сюэ Пань ругался, грозился разрушить дом своего обидчика, убить его, подать на него в суд.

Наконец тетушка Сюэ не выдержала.

– Не слушайте его! – крикнула она слугам. – Лю Сянлянь был пьян, ничего не соображал, а сейчас раскаивается, даже сбежал от страха!

Услышав слова матери, Сюэ Пань…

Если хотите узнать, что сделал Сюэ Пань, прочтите следующую главу.

Глава сорок восьмая

Злоупотребляющий чувствами юноша ошибается в своих чувствах и уезжает в дальние края;
преклоняющаяся перед изящным девушка настойчиво стремится к изящному и учится сочинять стихи

Итак, гнев Сюэ Паня после слов матери немного поостыл.

Через несколько дней боль прошла, но синяки и кровоподтеки остались, поэтому Сюэ Пань вынужден был притворяться больным, чтобы избежать встреч с родственниками и друзьями.

Не успели оглянуться, как наступил десятый месяц. Некоторые приказчики Сюэ Паня уже подвели счета и собирались на Новый год домой. Пришлось Сюэ Паню устроить им проводы с угощением.

Среди приказчиков был некий Чжан Дэхуэй. С самого детства он служил в закладной лавке Сюэ Паня и сумел сколотить состояние в две-три тысячи лянов серебра. Он просил отпустить его домой до будущей весны.

– В нынешнем году не хватает благовоний и бумажных денег для совершения жертвоприношений, – сказал он Сюэ Паню, – поэтому в будущем году они могут подорожать. Я пришлю сыновей присматривать за лавкой, а сам вернусь к празднику начала лета. По дороге закуплю бумажных денег и благовонных вееров, чтобы здесь продать. Уверен, что, несмотря на высокие пошлины и прочие расходы, прибыль получим хорошую.

Сюэ Пань внимательно слушал Чжан Дэхуэя, а сам думал:

«После того, что случилось, мне стыдно смотреть людям в глаза. Хорошо бы скрыться хоть на полгода, но как это сделать? Нельзя же все время притворяться больным! Я хоть и взрослый, а ничему не научился, ни в гражданском ведомстве, ни в военном служить не могу. Считается, будто я занимаюсь торговлей, но ни весов, ни счетов я никогда в руках не держал, не бывал в дальних краях, тамошних нравов не знаю, даже не представляю, какие страны с нами соседствуют, а какие находятся далеко. Хорошо бы деньжат раздобыть да и отправиться на годик странствовать с Чжан Дэхуэем. Удастся что-нибудь заработать – хорошо, не удастся – тоже не беда: только бы от стыда укрыться! Да и вообще неплохо попутешествовать!»

Обмозговав все, Сюэ Пань сразу после ухода гостей потолковал с Чжан Дэхуэем и велел ему задержаться на день-другой, чтобы вместе отправиться в путь. Вечером о своем разговоре с приказчиком Сюэ Пань рассказал матери.

Тетушка Сюэ и обрадовалась, и встревожилась. Ее мало беспокоило, что сын может растратить деньги, хуже, если он снова что-нибудь натворит.

– Когда ты рядом, мне спокойнее, – говорила она. – Зачем тебе заниматься торговлей? Ведь прибыль нам не нужна.

Но Сюэ Пань был упрям и стоял на своем.

– Мама, – сказал он, – ты вечно твердишь, что я ничего не смыслю в делах, этого не умею, того не знаю, никаких наук не постиг. Вот я и решил взяться за ум, остепениться. Научусь вести торговлю и буду уважаемым человеком. А ты хочешь держать меня взаперти, словно девчонку! Так я никогда не стану самостоятельным! Чжан Дэхуэя мы знаем. Он – человек опытный, всегда поможет советом, наставит на правильный путь. Он знает, что почем, какой товар ходовой, а какой – нет. Разве плохо у него поучиться?! А ты не хочешь меня отпускать… Ладно, хватит разговоров! Дня через два уеду, и все! А в будущем году вернусь разбогатевшим, тогда узнаете, на что я способен!

Сюэ Пань сердито замолчал и пошел спать. А тетушка Сюэ стала держать совет с Баочай.

– Это хорошо, что брат всерьез решил заняться делом, – сказала Баочай. – Одно меня тревожит: как бы вдали от дома в нем снова не взыграла пагубная страсть. Но убиваться из-за этого не стоит. Исправится он – прекрасно, не исправится – ничего не поделаешь. На все воля Неба! Ведь он совсем не знает жизни, хотя и взрослый, и если держать его взаперти, что будет с ним дальше? Дайте ему для начала тысячу лянов серебра, и пусть попытает счастья. Приказчик ему поможет, обманывать, я думаю, не станет. А главное – рядом не будет собутыльников и прихлебателей, которые заискивают перед ним. Заработает – будет сыт, не заработает – поголодает, помочь там некому. Трудности и лишения пойдут ему только на пользу!

вернуться

24

…носящих на руках. – Игра слов, основанная на том, что фамилия Бао звучит так же, как слово «бао» – носить на руках.