Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова, стр. 92
Ннаонна снова взглянула на группу в центре площади — всадники разъехались, внутри круга, который они недавно очерчивали, одиноко стояла невысокая фигура… Ингви… Он стоял как слепой, вытянув перед собой руки — левая заметно дымилась, в правой был меч. Клинок тоже испускал то ли дым, то ли пар…
Ингви, почти ничего не видя сквозь искореженное, заляпанное дрянью забрало, почувствовал — никто больше не нападает, клинок не встречает сопротивления… Вокруг всадники… Знакомые… Свои, в смысле — его подданные…
У подножия башни, снаружи, раздались крики и легкий стук — уцелевшие орки Кендага взялись за луки, отгоняя от стены растерянных имперцев — те бежали. Кто-то из слуг спешился и вместе с несколькими подоспевшими орками принялся освобождать заклиненную катаракту и желоба, по которым должны были скользить тяжеленные створки ворот…
Ингви посмотрел на свою левую ладонь — латная перчатка прогорела, превратилась в почерневшую пористую золу. Он инстинктивно пошевелил пальцами — фрагменты перчатки осыпались, открывая белую тонкую ладонь — удивительно чистую среди всей этой грязи, замешанной на крови… Из правой руки выскользнул меч и ткнулся в брусчатку — острие сантиметра на три вонзилось в камень, зашипевший при этом прикосновении, лезвие окуталось дымом…
Ингви так и не понял, что падает — сквозь забрало вдруг стало видно небо. «Почему небо?.. А ведь скоро утро — вон какое небо светлое…» — зашевелились вялые мысли, а затем Ингви провалился в какую-то тьму. Провалился очень глубоко…
…Я стоял у подножия… Или, возможно, не стоял, а лежал… Или сидел… Себя я не ощущал совершенно… Но понимал все же, что нахожусь именно у подножия — передо мной было что-то огромное. Огромное и черное — этакое вертикальное облако мрака. Почему — мрака? Ведь и вокруг этого «облака» тоже темнота. Но все же это было именно так… Мрак. Вертикально стоящее облако совершенно непроглядного мрака:
— Сестра, — я не услышал этот голос мрака, но ощутил совершенно явственно…
И тут появился свет. Яркий, приятный зеленоватый свет заполнил все пространство за исключением того, что занято облаком мрака:
— Я проверила, брат. Насчет колдуна.
— Итак, я прав?
— Насчет магии — да.
— А насчет чего — нет?
— Мне кажется, что ты хочешь использовать своих колдунов не против НЕГО, а против меня. Иначе с чего бы ты связался не с этими, хоть кое-как образованными и развитыми людьми, а с теми — другими…
— А эти стали бы меня слушать? Меня?!! Их образованность — это всего лишь то, что они украли у твоих ублюдков… Извини, у твоих деток… И в основном, у Первых…
— Да, ты не любишь эльфов…
— А с чего мне их любить?
— …И до сих пор не можешь забыть того, как Фреллиноль украл твою дудку!
— «Дудку»… Как ты невежливо отзываешься об одной из величайших святынь Мира! Ей-ей, ведь Свирель Гангмара — даже более священная вещь, чем Молот Стомора или, скажем, Шлем Дрендарга…
— Да, ты до сих пор не можешь забыть… И ведь молния, что ударила в Башню Фреллиноля, когда дружинники этого разбойника, Фаларика, штурмовали ее — это твоих рук дело?
— Э нет, сестрица, погода, как всем известно — это твоя вотчина. Грозы, молнии там всякие, а?
— Ты…
— И нельзя не признать, что украв Свирель Гангмара, твой внучок Фреллиноль слегка тронулся. Подумать только, сколько сил он положил, чтобы добыть Свирель — и лишь потому, что услыхал когда-то глупые россказни, что, дескать, играющий на Свирели вызывает определенный интерес у дам! И вот этот бабник… Да он, собственно, даже не украл — просто подобрал то, что мне было уже не нужно, ибо народ орков уже давно благоденствовал! Так вот, он с таким трудом обрел этот могущественнейший талисман — и целыми днями наяривает на нем, забыв обо всем… Да, бабы от него без ума — но он и раньше был первым парнем, что называется — зато теперь он сам к ним совершенно равнодушен, сидит себе и играет… Музычкой увлекся… Фаларик идет на него войной — а он играет! Белые башни рушатся одна за другой — а король Фреллиноль все музицирует! Его подданные все сбежали на север, дружина Фаларика ломится в его двери, а он… Я же говорю — тронулся. И кстати — всем другим наука, не будут впредь чужого искать. Не будут к моему примериваться, ибо то, что по плечу мне… Впрочем, ладно… Я тогда и подумал — это ты его молнией — из милости, из жалости… Все равно люди бы его…
— Прекрати!
— Уже прекратил. Но что ты скажешь?
— Что по-прежнему не верю тебе.
— М-да… Мне ведь нет смысла врать — я и так добровольно открыл тебе важнейшую тайну! Сам!
— Но непонятно — зачем! Ты что-то скрываешь.
— Хватит. Я не стану уговаривать тебя — пусть все идет, как идет. Я сделал все, что мог! Но ты все же подумай, о недоверчивая сестра — возможно, судьба Мира в твоих руках… — Облако мрака начинает расползаться, теряя форму, растворяясь в окружающем его свете, но и свет при этом блекнет, принимая в себя частицы мрака. И вот нет ни мрака, ни света — есть только тусклое, бесформенное нечто… или, может быть, ничто…
И я — где-то посреди всего этого. Но нет — мрак не исчез полностью, передо мной парит какая-то черная точка:
— Ага, ты еще здесь… Конечно, здесь — ведь я тебя не отпускал пока… Знаешь, я горжусь тобой — вернее, собой. Тем, что не ошибся на твой счет… Мне нравится следить за твоими проделками, дружок…
— Чего ты от меня хочешь? — с трудом выдавил я.
— А вот совершенно ничего. Хи-хи! Она не верит… возможно, не поверишь и ты… Но, вопреки всем глупым россказням, из нас двоих жизнь — это я! А ты вносишь в жизнь приятное разнообразие. Будь самим собой — это у тебя здорово получается… демон… Впрочем, действительно, демон… Почему бы и нет… — безмолвный голос угасает, последняя черная точка рассасывается… Я остаюсь один посреди ничего… Мне нужно за что-то ухватиться, чтобы вырваться отсюда, нужно какое-нибудь ощущение, чтобы зацепиться за него… Но я здесь один… И что такое это «я»? Нет направлений, нет измерений… Верха… низа… Мне нужно найти что-то… Стоп — нащупал: холодное, концентрированное такое ощущение. Ощущение холодной мокрой точки. На моей щеке. Я выныриваю!
ГЛАВА 49
Ннаонна несмело, маленькими шажками, двинулась к королю, с ужасом глядя на валяющиеся всюду трупы. Молча она подошла и склонилась вместе с Сарнаком над неподвижным телом. На первый взгляд, Ингви был совершенно невредим, однако находился в бессознательном состоянии — глаза были закрыты, кожа лица неестественно побелела…
— Что с ним, Сарнак? — тихо, почти шепотом, спросила девочка. — Он ведь жив, правда?
— Жив и даже, кажется, не ранен… — ответил маг. — Только… Похоже на усталость от перенапряжения магических способностей — так бывает, если много колдовать…
— Что же с ним делать теперь, как помочь?
— Только ждать — и он сам должен выйти из транса. Мы перенесем его во дворец — сейчас позову людей…
— Нет! — резко заявил подошедший к ним Кендаг. — Как хочешь, Сарнак, но кроме тебя ни один человек не приблизится к королю Ингви. Я с моими орками сам стану охранять его, пока он не очнется.
— Это почему?
— Никому, кроме тебя, не доверяю теперь. Глянь-ка, кто виноват во всем этом. Подведите предателя!
Орки приволокли пленника, командовавшего заговорщиками, напавшими на стражу у ворот. Когда с него сорвали шлем, Ннаонна тихо ахнула, узнав рыцаря Кернита.
— Ну что? Как мне доверять теперь кому-либо из людей?
— Наверное, ты прав… — задумчиво ответил Сарнак. — Не будем ссориться сейчас… Отправь короля в Альхеллу, в его покои. Ннаонна, будешь сопровождать Ингви.