Империя Дамеона, стр. 49

— По четырем причинам. Первая — не так уж близко я с ними связан. Вторая — у меня нет доказательств. Третья — меня не устраивает расследование в рамках закона, когда главные виновники уйдут от ответственности или отделаются символическим наказанием. А четвертая… Довольно и трех.

— Мне кажется, я знаю четвертую причину, — произнес Яновски, глядя в глаза Хойланда. — Ваш друг и девочка. Вы считаете это личной обязанностью. Выслушайте меня, старого врача, опытного, много пережившего человека. Не впадайте в распространенное заблуждение. Вы полагаете, что только вы сумеете победить. Простите, но это так же нелепо, как если бы моих больных взялся лечить человек с улицы, у которого заболел друг или сын.

— Мне ясна ваша позиция, доктор, — сказал Хойланд. — Так вы поможете мне? Яновски вздохнул:

— Помогу. И сделаю больше, чем вы просите. После того как мы найдем нужного человека, я свяжусь с полицией штата Небраска и выбранного нами города. Я сообщу, что во время пребывания в клинике пациенту по медицинским показаниям была сделана пластическая операция, а следовательно, необходима замена фотографий в дорожно-транспортном отделе или где у них там еще хранятся сведения… И пошлю им… Нет, отвезу лично ВАШИ фотографии, понимаете?!

— Блестяще, доктор!

— Это не все. Сомнительно, чтобы полиция вдавалась в подробности при чьем-то запросе, но мы сделаем что-то вроде небольшой пластической операции ВАМ. Изменить вас до неузнаваемости — это было бы слишком сложно и долго, но… Всего два-три штриха для убедительности, чтобы стало ясно, что операция БЫЛА. При том, что вы задумали, вы едва ли откажетесь?

— Доктор, — проговорил Хойланд, — до неузнаваемости — это совершенно лишнее, будь это даже и просто. Один из них уже видел меня, и я рассчитываю на его содействие, потому что я его прижал… Но он может и выдать меня в любом облике. А если они каким-то другим путем докопаются до истины, значит, докопаются, как бы я ни выглядел. Трюк с фотографиями — отличная идея. Нет, я не ошибся, обратившись к вам.

— Да уж скорее всего не ошиблись… Итак, больным мы займемся, я уже думаю о нескольких. Теперь — труп. Что вы говорили о трупе?

Полковник Эмерсон вновь встретился с Ричардом Флетчером под надуманным предлогом, а на самом деле — чтобы еще раз попытаться отговорить сенатора от поездки в Бразилию. Эмерсону и Флетчеру, углубившимся в аллеи парка, не была видна серая машина, скрытая за оградой из металлических прутьев и декоративными кустарниками, а из этой машины в их сторону хищно протянулся ствол. Не огнестрельного оружия, а дистанционного сверхчувствительного микрофона, бесстрастно и четко фиксировавшего каждое слово их беседы.

— Все это бесполезно, Стивен, — говорил сенатор, — я ценю вашу заботу обо мне, но…

— Об Америке!

— Хорошо, об Америке… Но я вылетаю в Бразилию. Это окончательно.

— Один?

— О, конечно, было бы предпочтительнее бросить в Коадари специальную оперативную группу ЦРУ… Как забавно выглядело бы мое обращение по этому поводу: найдите-ка мне что-то такое в Бразилии, о чем я и понятия не имею… Какая-то лаборатория, упомянутая в бреду умирающим в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году… Но я буду не один, Стивен.

— Кто летит с вами?

— Двое моих друзей. Люди, которым я доверяю, на которых могу положиться. Правда, похоже, они считают, что предстоит охота за призраками…

— А вы? Вы действительно верите, что…

— Откуда мне знать, Стивен? Мой сын умирает. Я не могу пренебречь ни единым шансом.

— Отправляетесь на вашем самолете?

— Мой «Гейтс Лиэрджет» в полной боевой готовности, — подтвердил сенатор.

Двое, сидевшие в серой машине, переглянулись. Первый кивнул второму, вытащил кассету из магнитофона и передал ее через открытое окно третьему, подошедшему по его знаку. Люди в машине заменили пленку новой и продолжали наблюдение и запись, а третий срочно отправился к Либецайту, еще не упаковавшему чемодан для отъезда в Нью-Йорк.

Тот прослушал кассету, откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы на затылке и зловеще рассмеялся:

— Ну и негодяй…

— Кто? — спросил человек, доставивший пленку.

— Маклэген, конечно! Лихо он обвел нас вокруг пальца. Да, из их диалога ясно, что они и слыхом не слыхивали о Фортрессе… Зато все знает старая лиса Маклэген! Но хитрец прокололся на этот раз. Жадность подвела! Хотел вытряхнуть из нас побольше денег и выдал себя.

— Следовательно?..

— Да, ждать нельзя! Вопрос с Маклэгеном необходимо решить как можно скорее.

— Ликвидация, сэр?

— Нет, похищение. Надо выяснить, как много ему известно и где он держит материалы. И главное, не успел ли продать нас кому-нибудь! А потом…

— Приказ понятен, сэр. А что делать с Флетчером? Либецайт слегка расслабился:

— Пусть себе летит в Бразилию…

— То есть?

— У самолета «Гейтс Лиэрджет» не хватит топлива для беспосадочного перелета, — пояснил Либецайт. — Где-то им придется садиться для дозаправки, и не один раз. В Мексике, Венесуэле, еще ли где… В одном из аэропортов на самолете устанавливается взрывное устройство с таким расчетом, чтобы сработало где-нибудь над амазонской сель-вой… И пусть летят!

— Понимаю, сэр. Лучше в последнем из промежуточных аэропортов, чтобы не обнаружили ненароком техники. Полагаю, магнитная мина…

— Детали меня не интересуют, — отмахнулся Либецайт. — Наблюдайте, записывайте, узнайте маршрут… Полагаю, учить ваших людей излишне.

— А Эмерсон?

— Он безвреден, — небрежно ответил Либецайт. — Присматривайте для верности…

Когда Альфред Либецайт называл Маклэгена лисой и хитрецом, он и не подозревал, насколько был прав. Кассета с записью этого разговора легла на стол Маклэгена два часа спустя после его окончания. Прослушав пленку, Маклэген нервно побарабанил пальцами по столу. Вот так, неожиданно, в один момент все рухнуло! Впрочем, он предусмотрел и такой поворот событий.

В городе Мак-Алестер, штат Оклахома, его ждет заранее подготовленное убежище. Оттуда он сможет отдавать приказания тщательно отобранным преданным помощникам: об уничтожении слишком много знающих сотрудников его отдела, об установлении контактов с русскими и об иных важных вещах. Ведь он увезет с собой бесценное сокровище: компьютерные диски, под завязку набитые информацией о тайнах ЦРУ и «Сириуса», за которые, как он надеялся, русские заплатят не торгуясь.

Не все так страшно. Если русские договорятся с американцами и прижмут «Сириус», то все равно опасность останется, всех не выловят, а Маклэген приговорен… Но с большими деньгами он после пластической операции и трюков с документами вынырнет где-нибудь в Южной Америке или Австралии…

Доктор Яновски усадил Хойланда у компьютера и заговорил:

— Из тысячи трехсот пятидесяти восьми пациентов, находящихся сейчас во всех шести отделениях моей клиники, нам более или менее подходят трое. Это Джон Суэйз из Норфолка. — Доктор щелкнул кнопкой мыши, и на экране появилась цветная фотография. — Эрвин Кригер из Аллай-анса. — Следом возник другой снимок. — И Джон Симеон из Маллена. — На мониторе вспыхнуло третье изображение.

— Маллен — это ближе всего к цели, — заметил Хойланд, разглядывая фото Симеона, — но этот человек не слишком-то похож на меня… Покажите еще раз Кригера… Немец?

— Да, по происхождению немец, но всю жизнь прожил в Америке и по-немецки изъясняется с трудом.

— Немец — это мне нравится.

— Он неплох по многим параметрам, — произнес Яновски, увеличивая фотографию. — Отшельник, анахорет. Жил в уединенном доме на окраине, интересовался экстремистскими политическими течениями. Профессия — математик…

— Вот это скверно. — Лицо Хойланда вытянулось. — Если мне устроят профессиональный экзамен…

— Вы же не собираетесь на научную конференцию… Дальше. В клинике четыре с половиной года, нагружать вас тонкостями диагноза не хочу, но гарантирую, что еще года два он здесь пробудет…