Рожденные лихорадкой (ЛП), стр. 60
- Я вижу тебя, Йи-йи.
Она улыбнулась. Всё, что она знала о любви, она знала благодаря этому пухлому, капризному, склонному к маниакальной депрессии зверьку-проглоту, который прошел с ней бок о бок столько испытаний, что и не сосчитать. Один он защищал её, любил её, боролся за неё, научил её тому, что жизнь стоит того, чтобы жить, даже тогда, когда рядом нет никого, кто мог бы это увидеть.
- Я тоже тебя вижу, Шазам.
Глава 28
Я отдал бы все, что имею, лишь бы вернуть тебя...
Я оставила ее. Женщину, похожую на мою сестру, хранящую слишком много ее воспоминаний и обладающую ее уникальными особенностями. Я просто оставила ее там, в подвале, где я была при-йей. Она осталась сидеть посреди ящиков с оружием, боеприпасами и едой и выглядела невероятно потерянной и печальной.
- Значит мама с папой считают, что я умерла? – спросила меня она, когда я собралась уходить.
- Они похоронили тебя. Так же, как и я, – бросила я через плечо.
- Они в порядке, младшая? Мама не сошла с ума, думая, что я мертва? А папа...
- Они здесь, в Дублине, – бесстрастно оборвала ее я. – Спроси их сама. Давай, попробуй убедить их. Хотя, погоди, лучше не стоит. Держись подальше от моих родителей. Даже не смей приближаться к ним.
- Они и мои родители тоже! Мак, ты должна мне поверить. Зачем мне врать? Кем я еще могу быть? Что не так? Что с тобой произошло? Как ты стала такой... жесткой?
Я пулей вылетела за дверь. Какая-то часть меня просто прекратила функционировать, и не было никакой надежды на ее возвращение к жизни. Я стала "жесткой", по ее словам, из-за того, что мою сестру убили.
На ближайшие двадцать четыре часа я запретила себе даже думать о самозванке. И мне удалось задвинуть мысли о ней на задний план почти так же хорошо, как мне это удавалось с Книгой.
Но если мысли о ней все-таки просачивались, то я начинала сомневаться: а то если это действительно она?
Тогда моя сестра совсем одна. Я отвернулась от Алины в этом опасном, переполненным фейри городе?
Что если она пострадает? Что если она каким-то чудесным образом все-таки осталась жива, а тут ее убьет черная дыра или Темный просто потому, что я сбежала и оставила ее одну, оказавшись осторожной и подозрительной настолько, что не смогла ей поверить?
Может, мне представился второй шанс, а я благополучно профукала его.
Весьма вероятно, что я наложу на себя руки, если вся эта история каким-то образом окажется правдой.
Что если она попытается увидеться с родителями? Они не будут столь объективными, как я. Они слепо примут ее обратно. Спустя время папа может что-то заподозрить, но я гаран-твою-мать-тирую, если эта самозванка постучится в их дверь, они впустят ее в свой дом в ту же секунду.
С другой стороны, что весьма вероятно: может, эту самозванку подослали ко мне, чтобы она, втеревшись в доверие, чертовски меня запутала? И все это лишь ради того, чтобы сделать мне какую-то пакость, когда я буду наиболее уязвима? Кто может подобраться ко мне (и моим родителям) ближе, чем сестра?
Или же я все-таки застряла в какой-то гигантской иллюзии, которая не заканчивалась с той ночи, когда, как я считала, я перехитрила Синсар Дабх?
Из-за того, что я так отчаянно хотела, чтобы самозванка на самом деле была Алиной, хотела верить, что каким-то образом Алина выжила, а я не застряла в иллюзии, я была в тысячу раз подозрительнее в отношении всей этой ситуации. Моя сестра была моей главной слабостью, после Бэрронса. Она была идеальным способом добраться до меня, чтобы манипулировать. Она была единственной вещью, которую мне обещали вернуть все: Круус, Дэррок и Книга, в той или иной степени, и все ради того, чтобы я поддалась искушению.
Я прожила с призраком Алины слишком долго. Может, я так и не смирилась, однако приняла ее смерть. И это далось мне невероятно тяжело, потому эту дверь было не так-то легко открыть снова.
Она утверждала, что не могла вспомнить ничего с того момента, как вошла в переулок, и до того времени, как два дня назад оказалась на Темпл Бар.
Не правда ли, удобно?
С амнезией не поспоришь. Не подвергнешь сомнению. Потому что нечего подвергать сомнению.
Что на самом деле могло с ней произойти? Я должна была поверить в неожиданное появление какой-то сказочной крестной (или же фейрийского крестного, если уж быть точным), который спас ее за мгновение до смерти, исцелил, а затем заморозил вплоть до этой недели? Зачем кому-то из фейри делать это?
Дэни верила в то, что она убила Алину. Не то, чтобы я знала всю историю в деталях. Я не знала, оставалась ли она в том переулке до тех пор, пока мертвая Алина не окоченела. Да и если бы я спросила, вряд ли бы Джада ответила мне. Хотя с другой стороны, я и спрашивать-то не хотела. Я не хотела, чтобы Джада/Дэни заново переживала то время.
О, боже, а что если они столкнуться друг с другом на улице?
Я посмотрела на Бэрронса, когда мы поднялись по лестнице к офису Риодана.
- Другого выхода нет, Бэрронс, – горько заявила я. – Я должна буду поговорить с ней снова. Мне нужно, чтобы ты...
Он бросил на меня сдержанный взгляд.
- Проверьте свой мобильный.
- Чего?
- Ту вещь, при помощи которой вы звоните мне.
Я закатила глаза, вытащив его.
- Я знаю, что такое мобильный. Что я ищу?
- Контакты.
Я пролистала их. С тех пор как он подключил к их непостижимой сети моих родителей, там было всего четыре номера. Но теперь их там было пять.
Алина.
- Ты внес номер существа в мой телефон? Как вообще у него оказался рабочий телефон? Единственная работающая сеть – это стационарная, а она надежна как... Погоди-ка, ты дал этому существу один из своих телефонов? Когда?
- Я дал его ЕЙ. Прекратите эмоционально отгораживаться с помощью местоимений. И я не ваша ищейка, – прорычал он. – Я не приношу добычу к ногам хозяина. Когда я охочусь, это заканчивается жестокостью, а не чертовой мыльной оперой.
- Это вовсе не мыльная опера, – оправдываясь, сказала я. Может, самозванка и была истеричкой, но я то была спокойной как удав.
Он бросил на меня взгляд.
- Возвращение умершей сестры. Или мужа. Или же злого близнеца. За которым следуют распри и убийства.
- Да кто вообще употребляет слово "распри"?
В какой-то момент, пока я спала, предугадав, что я снова захочу поговорить с существом, Бэрронс дал ему телефон и запрограммировал мой. И на этом умыл руки. Я искоса посмотрела на него. Или нет. Зная его, он будет пристально следить за самозванкой.
- Ты считаешь, что следовало продолжить допрос существа... ее, – раздраженно сказала я. Ему легко сказать. Это не его сердце истекает кровью при взгляде на нее. И это не ему приходится подвергать сомнению свою вменяемость.
Он снова посмотрел на меня.
- Прекратите быть эмоционально неуравновешенной, – отрезал он.
Я вспыхнула.
- Тебе нравится моя эмоциональная неуравновешенность.
- Лишь в одном месте, мисс Лейн. В моей кровати. На моем полу. Или же у моей стены.
- Это три места, – раздраженно заявила я.
- В любом хреновом месте, когда я в вас. Так что одно место. Держите друзей близко. А врагов еще ближе, – сурово сказал он. – В любом случае, она одно из двух. А вы, черт возьми, позволили ей уйти, – он отвернулся и направился по коридору.
Я уставилась ему вслед с нехорошим предчувствием. Черт побери этого мужчину, но он прав. Вести себя по отношению к копии Алины по принципу с глаз долой из сердца вон, конечно удобно, но это лишь повышает шансы подвергнуть в будущем ещё большей опасности себя, её, моих родителей, да и всех остальных тоже.
Я вздохнула и поспешила за ним. Я позвоню самозванке сразу же, после завершения нашей встречи.
Если мы, конечно, её переживём.
***
Когда мы вошли в офис Риодана, Шон О'Баннион уже был внутри. Племянник мертвого гангстера Рокки О'Банниона обладал таким же суровым и мускулистым телосложением что и его дядя. Эдакий красивый темноволосый и темноглазый ирландец, к тому же он любовник Катарины. Ну, по крайней мере, был им раньше, ведь неизвестно, что там у них внизу с Кастео происходит. Как женщина, находящаяся в моногамных отношениях, она сделала самый неудачный выбор, оказавшись в такой непосредственной близости к одному из Девятки, да еще и на такой длительный срок. Интересно, почему она вообще оказалась там? Почему Риодан это позволил. Нет ни единого шанса, что Кэт выйдет оттуда прежней.