Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП), стр. 949

Последовали крики «За Императора!» и «За Титан!»

— И не будем забывать о «Боевых гончих» Легио Круциус, которые любезно предоставили нам свою помощь. В течение десяти тысяч лет эти благородны воины, эти божественные машины, сражались с врагами Империума и повергали их сердца в трепет. Мы должны быть благодарны им за то, что сегодня они с нами, защищают наши жизни и вдохновляют нас.

Боевые горны издали череду звуков, похожих на боевой клич.

— А теперь — в бой. Давайте же отомстим за своих товарищей и братьев. Освободим Пифос и победим в этой битве!

Спрыгнув вниз, он погрузился в «Лэндрейдер», и водитель направил машину к выходу из пещеры, пока люк транспорта закрывался над головой магистра. Позади Верховного магистра Темных Ангелов четверть миллиона людей начали движение в сторону ожидавшего их ада.

Глава 16

Батальон «Кадукадес» четвертого кадианского полка имел репутацию устрашающего противника, подтверждая ее каждый раз в битвах во имя Императора. Как и все кадианцы, еще в отрочестве они прошли испытания на выживание на островах смерти, от которых происходило название батальона. Но, в отличие от остальных, мужчины и женщины из батальона «Кадукадес» не просто выживали в этом диком ландшафте, заполненном различными ужасами. Они росли там. Юноши, проходившие испытания, занимали свое место в рядах элитного Четвертого Кадийского. Пятьсот новобранцев облачились в темно-серый камуфляж с желтовато-коричневым оттенком, который дозволялось носить только с разрешения самого лорда кастеляна. Те, кто отказывался от этой чести, оставались на островах. Список славных побед батальона был предметом зависти остальных кадианских полков. На их стяге красовались эмблемы трех Орденов Космодесанта, сражавшихся с ними и посчитавшими кадианцев достойными, чтобы носить символы их Орденов, а также символы боевого флота Кадии и Легио Асторум. До Пандоракса они сражались в яростной двухлетней кампании по освобождении лун на востоке от их родного мира, кадианцы были единственными не-катаканцами, кто не понес потерь в джунглях планеты, их многолетний опыт делал воинов идеальными бойцами для мира-смерти. В битве за Изумрудную Пещеру они продержались меньше минуты. Вход в пещеру и тоннель, ведущий к нему, позволял свободно перемещаться боевым машинам и кораблям, но в ограниченном количестве: одна «Боевая гончая» и две «Валькирии» за раз. Пехота Имперской Гвардии могла маршировать по пятьдесят человек в ряду, но продвижение двухсот пятидесяти душ вместе с артиллерией и бронетехникой проходило весьма медленно. За четыре дня боев лишь одна пятая часть имперских войск смогла закрепиться в пещере. Темные Ангелы и Серые Рыцари шли в авангарде штурма. Расчищая путь от мелких демонов, они создавали людям плацдарм для проведения атак. Не желая более ждать, «Кадукадес» пробился в самые первые ряды четвертого кадийского, чтобы первыми занять позиции, их дикость проявилась во время распихивания своих товарищей прикладами ружей. Эта нетерпеливость стоила им жизни. Выкрикивая боевые кличи, тысячная группировка устремилась в Изумрудную Пещеру готовые уничтожить противника огнем из лаз- и авторужей. Но, несмотря на трогательные слова Азраила, на те ужасы, с которыми они сталкивались на Кадии, кадианцы оказались парализованы от страха перед увиденным. Орда демонов не уступала численности силам освобождения. Раздутые твари размером с космического десантника неуклюже передвигались вдоль пещеры, раскидывая гвардейцев маятникоподобными, вздутыми конечностями. Они разрывали броню танков своими когтями, с кончиков которых стекала слизь, заражавшая пехотинцев чумой. Рядом с ними сновали мелкие твари с иссушенными телами и проступающими ребрами, их кожа была покрыта пятнами, а в открытых пастях виднелось множество рядов зубов. Хотя их наружность не казалось такой же устрашающей, зубы демонов могли прогрызать как человеческую плоть, так и металлическую оболочку. Чумные Десантники также сражались бок о бок с смертоносными жителями варпа, их местоположение было не сложно определить по массам чумных зомби, которых они использовали в качестве щитов. Но все это меркло по сравнению с тем, что вызвало ужас даже у кадианцев. Словно скала, узник Изумрудной Пещеры возвышался как над полчищем Хаоса, так и над «Боевыми Гончими» Легио Круциус, которые непрерывно вели огонь по Владыке Чумы, впустую опустошая свой боезапас. Кожа демона учащенно пульсировала, из всех пор сочился гной. Владыка Чумы подготовил свое тело для ответа на любу угрозу. Одна из «Валькирий» оказалась напротив груди чудовища, или, по крайней мере, тем, что чем-то напоминало грудь, и приготовилась открыть огонь по одной из множества пар глаз твари. Угадав намерение боевой машины, тело монстра среагировало, пространство вокруг органа разверзлось, и оттуда показалось гротескное подобие руки, которое схватило транспортник так крепко, что у пилота не осталось ни единого шанса сбежать. Корежа металл, узник Пещеры отправил корабль в пасть, в пространство, где только что находился его глаз. Следующее действие монстра разрушило последнюю надежду батальона «Кадукадес» снискать хоть какую-то славу в этой битве. Складки псевдорта начали колебаться, словно что-то перемалывали. Издав гортанный рев, монстр изверг поток черной рвоты вперемешку с остатками боевой машины. Физиология демона переработала обломки «Валькирии» и человеческие остатки, превратив их в нечто новое, ужасное и смертельное. Потоки горячей, черной слизи ниспадали на головы гвардейцев и демонов и поглощали как верных слуг Императора, так и их противников. Жидкая слизь стекала словно смола, уничтожая форму кадианцев, которой они так гордились, а также плоть и органы под ней. Стяг с множеством уже никому не нужных наград и почестей поглотила волна из тел мужчин и женщин, храбро сражавшихся с порождением Хаоса.

— Тащите сюда «Леманы Руссы» и очистите мне плацдарм, — крикнул магистр Гавриил. — Эй, ты. Ты и твои люди должны заткнуть брешь. Не дайте противнику захватить позиции, иначе мы никогда не сможем перебросить туда войска.

Майор мордианцев, к которому обращался магистр Крыла Смерти, еще мгновение стоял, наблюдая как такая же атака демона поглощает половину мужчин и женщин под его командованием, не в состоянии справиться с шоком. Экипажи танков среагировали гораздо быстрее и понеслись к останкам гвардейцев, уничтоженных слизью демона. Их бульдозерные отвалы убирали бурлящую жижу, давая мордианцам закрепиться на позициях.

— Твои уши разъело во время атаки, майор, или ты намеренно игнорируешь приказ от верховного магистра Крыла Смерти? — несмотря на четыре дня интенсивных боев, голос Бальтазара был спокойным.

Грубость и не требовалась. Сам образ десантника в терминаторской броне, нависшего над ним, быстро вернул мордианца в реальность, и, через несколько секунд, волна синей униформы заполнило брешь в позициях. Их действия оказались довольно своевременными. Почувствовав возможность пресечь поток войск Имперской Гвардии, фаланга чумных монстров устремилась к плацдарму гвардейцев, разрывая и отбрасывая защитников, встречавшихся у них на пути. Бальтазару, Гавриилу и остальные воинам отделения Крыла Смерти было приказано охранять вход в подземелье, и они были первыми, кто среагировал на угрозу. Первая волна была мгновенно уничтожена сконцентрированным огнем штурмовых болтеров, но сородичи павших демонов продолжили карабкаться по телам своих собратьев. «Леманы Руссы» присоединились к атаке, турели развернулись в сторону противника, и заряды стали разрывать демонических тварей на части. Ободренные, мордианцы и часть кадианского четвертого стали заполнять Изумрудную Пещеру, добивая тех мелких демонов, кто не был разорван огнем болтеров Темных Ангелов. Гавриил был непоколебим, его штурмовой болтер косил ряды врагов, а силовой меч разрубал все, что попадало в радиус его действия. Броня Темного Ангела, косметически отремонтированная после взрыва гранаты, была помята, на щитках поблескивали струйки крови, края почернели от огня, здесь и там виднелись зеленые и коричневые следы слизи демонов, наруч, со стороны перчатки с пилой, отсутствовал. Бальтазар заметил, что Круск Терминатус на левом плече магистра треснул, и терминатор лишь мог надеяться, что это не плохое предзнаменование. Но он заметил не только это.