Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП), стр. 483
Если бы принцепс услышал подобные слова от одного из своих людей, то отругал бы его за слабую веру в древнего бога-машину. Но бравада хороша во время боя, а сейчас Экхард должен реалистично оценивать ситуацию.
Есть риск, что титана повергнут, пока он будет идти в Тартар. Они уже сражались с двумя гаргантами в пустошах, и ещё с передвижной крепостью — ничего подобного ей командующий никогда не видел — которую прикрывала эскадрилья орочьих самолётов. Кто знает, что ещё может поджидать их в разорённой войной пустыне?
Нет, у отважного титана и его храброй команды остался только один выбор. Принцепс рисковал всем — по сути, задание сродни самоубийству. Но в случае успеха они спасут жизни миллионов, если не миллиардов, верноподданных Императора. Магнус был уверен, погибнуть в блеске славы — вот наилучший выход.
Старик щёлкнул слегка дрожащей рукой по переключателю на командной панели впереди. Откашлявшись, он обратился к команде:
— Слуги Бога-Машины. Солдаты Императора. Мои верные товарищи по оружию. Мы идём встретиться лицом к лицу с врагом. Мы идём обрушить возмездие Императора человечества на головы инопланетной мерзости. Мы идём уничтожить орков, которые угрожают Армагеддону и войскам Императора. Скорее всего, мы идём на смерть. Но также мы идём, дабы снискать славу в глазах Омниссии и Бога-Императора. Возможно, Машина сочтёт нас достойными, а Император и Его святые ниспошлют нам благословения и защиту.
Экхард отключил связь и отдал приказы офицерам:
— Модератус, зарядить турболазеры. Тактик, продолжай сканирование и поиск сигналов с базы гаргантов и будь готов указать выгодную позицию для ведения огня. Дворад, увеличь обороты турбин насколько возможно и прибавь скорости. Встаёт солнце нашего судного дня. Вперёд к нему. Сделаем это!
Двенадцатая глава
Прибытие
— Чёрт возьми! Не могу поверить, — потрясённо присвистнул Конрад Страйкер. Звук приглушил противогаз, который ему выдали легионеры. — Здесь на самом деле аэродром орков. Я был уверен, что он есть! Это так много объясняет.
Пилот подался вперёд, чтобы получше посмотреть с гребня холма, и немедленно пожалел об этом. Он вздрогнул и задержал дыхание, почувствовав боль в напрягшихся мышцах и сломанных рёбрах.
Учитывая все обстоятельства его хорошо подлатали. Когда гвардейцы нашли избитого орками и лежавшего в корме боевой фуры лётчика, он едва был в сознании. Санитар, используя остатки медпакета, отлично обработал раны, но Страйкер понимал, что его ждёт множество проблем, если они в ближайшее время не доберутся до имперской базы с хорошо оснащённым госпиталем. Болезнетворные организмы из атмосферы проникли в Конрада задолго до пленения зелёнокожими. Кожа на лице стала горячей и чувствительной, появился резкий хриплый кашель. И пилот осознавал, что дело тут не только в одышке.
Однако ночной сон сказался на нём чудесным образом. Он выспался так хорошо впервые с тех пор как фрегат “Ченков” прибыл на орбиту Армагеддона семь недель назад.
На самом деле спокойный отдых благотворно отразился на всём отряде. Броек выказал искреннее желание управлять чудовищным грузовиком-танком и Верхоеф, который сам ещё только привыкал к огромным рычагам, показал чему успел научиться. Они по очереди вели фуру, меняясь каждые сто километров или два часа.
Никто из солдат не стоял на посту — брат Джерольд потребовал эту обязанность себе. Прочно закреплённый в центре машины-монстра он безостановочно сканировал окружающую местность, равномерно поворачивая мощное оружие, направленное в пустыню.
С места, где Страйкер лёжа смотрел на огромный машинный корпус, дредноут выглядел как чёрный силуэт на фоне ультрамариново-нефритовой химической ночи. Он производил впечатление статуи одного из милосердных ангелов Императора, которые повсюду надзирали за Его паствой.
В этот момент Храмовник казался пилоту нереальным. Само собой и остальные в отряде относились к ветерану Адептус Астартес с благоговением. Дредноуты были воистину мифическими — частью легенды. Большинству людей, даже тем, кто служат в Имперской Гвардии, и воюют по всей галактике, так и не даруется благословение увидеть хотя бы космического десантника. А встретить ветерана, которого за ранения и доблестные деяния поместили в живое машинное тело, дабы он смог продолжить сражаться с врагами человечества во имя Императора — означает самому стать частью легенды!
В минуты бодрствования посреди долгожданного сна, когда он смотрел на силуэт неповоротливого брата Джерольда, Страйкер слышал, как легионеры спорили: стоит ли им выключать ночное освещение. Они решили, что орки в любом случае услышат их, а рисковать ехать в темноте только под холодным лунным светом, изредка прорывавшимся сквозь пелену облаков, гораздо опаснее, чем быть обнаруженными зелёнокожими, которых они в любом случае должны стереть с лика планеты.
В эти мгновения Конраду казалось, что вдали горит горизонт. Только Император знает, кто и в каких смертельных битвах сражается сейчас по всей планете, в то время как рядом с орочьим джаггернаутом и его пассажирами царит мир.
В конечном счёте, так или иначе, ночь закончилась без происшествий. А наступивший рассвет принёс очередной сюрприз. Спустя всего несколько часов после восхода солнца они заметили аэродром в пересохшем русле реки.
Сканеры Храмовника засекли местоположение группы главных ангаров, гудронированную взлётно-посадочную полосу и что-то похожее на примитивную башню управления полётами. Они появились в виде коротких импульсов на встроенном радаре рыцаря. Шоссе пролегало рядом с аэродромом, поэтому у имперцев не было ни малейшей возможности проехать мимо и не подвергнуться нападению. Джерольд пророкотал приказ и Верхоеф немедленно остановил огромную машину, нечаянно слишком резко дёрнув за рычаги. От неожиданности все легионеры кроме него упали вперёд. На их счастье крепко зафиксированный дредноут устоял.
Стоит им приблизиться и в лучах утреннего солнца ксеносы без проблем поймут кто перед ними на самом деле. Поэтому все кроме Верхоефа — вдруг быстро потребуется фура — и раненного Страйкера покинули транспорт. Джерольд также остался внутри, потому что не было ни малейшей возможности спрятать его от орков.
Стейнбек пошёл первым и забрался на вершину скалистого горного хребта, собираясь получше рассмотреть пыльную долину в русле реки. Жестами он позвал остальных солдат. Пошептавшись с разведчиком, сержант отправил провонявшего прометием Колпа Гюнта за Конрадом, чтобы лётчик прокомментировал увиденное. Как только огнемётчик помог ему выбраться из фуры, пилот, прихрамывая, направился к легионерам и сам в первый раз увидел аэродром.
Теперь учтя прежнюю ошибку, он выглянул за гребень осторожнее.
Не похоже, чтобы площадку расчистили орки. Скорее всего, твари воспользовались тем, что построили ещё до их прибытия на планету. Для этого вида ксеносов такое поведение вполне типично.
Справа от Страйкера протянулась единственная полоса — несколько километров с юго-запада на северо-восток параллельно повернувшему вдали горному хребту. Скалы слева заканчивались у конца ВПП, и равнина становилась открытой пустынным ветрам. Справа от гудронированной дороги построили три похожих на ангары здания из клёпанного рифлёного железа. Слева ещё один ангар, только гораздо больше, и шестиугольное строение из блоков. Сейчас точно стало ясно — это башня управления. В дальнем конце аэродрома соорудили склад ГСМ: четыре огромных цистерны на погрузившихся в твёрдую землю металлических опорах. Рядом стоял орочий топливозаправщик. Кругом беспорядочно валялись бочки, бухты проволоки, провода и запасные детали.
Также абсолютно хаотично зелёнокожие разместили и свои летательные аппараты. “Бомбилы-истрибилы” всевозможных безвкусных расцветок: красные, жёлтые, зелёные, оранжевые и даже в чёрно-белую клетку. На аэродроме царила суматошная деятельность. Мелкие ксеносы, известные как гретчины или гроты, осматривали самолёты, загружали боеприпасы в магазины пушек, устанавливали ракеты с нарисованными акульими мордами под крылья со стеллажей тележек, проверяли давление масла и занимались другими подобными делами. Надзиратели-орки командовали ими почти как громилы из схолы прогениум.