В предвкушении страсти (ЛП), стр. 2

Прошлой же ночью было по-другому. Прошлой ночью она так и не проснулась, когда руки сомкнулись на ее горле. Как она ни старалась, так и не смогла вынырнуть из кошмара, не смогла вернуться в реальность.

Прошлой ночью она умерла.

Спрыгнув с ветки, Вон Д'Анжело изящно приземлился на траву. В серебристом свете, превратившем тьму в сумерки, его рыже-черная шкура, казалось, должна сиять как факел, но ягуар, умевший прятаться в ночных тенях, был невидим. Никто не заметит Вона, если он того не захочет.

В небе висела луна — яркий диск, различимый даже сквозь густую листву. Несколько секунд Вон стоял, запрокинув голову и глядя на него через темную паутину ветвей. И человека, и зверя манила эта мерцающая красота, хотя оба не знали почему. Это не имело значения.

Сегодня за главного был ягуар, и он просто принимал то, над чем мужчина обязательно бы задумался.

Ночной ветер донес до него тонкий знакомый аромат. Кто-то из Стаи. Секундой позже Вон понял, что это Клей, другой страж, но запах тут же исчез, словно леопард признал за ягуаром преимущественное право на эту территорию. Распахнув пасть, Вон тихо рыкнул и потянулся всем мощным телом. В лунном свете сверкнули острые клыки, но сегодня он не охотился, не искал добычу, которую ждет молниеносная и милосердная смерть.

Сегодня ему хотелось бегать.

Со своей скоростью он мог покрывать огромные расстояния, и обычно Вон предпочитал леса, укрывавшие большую часть Калифорнии. Но этим вечером его потянуло к застроенным берегам озера Тахо. Близость людей и Пси его не смущала, даже несмотря на кошачий облик. Он стал стражем не просто так — Вон с легкостью мог проскользнуть в самую охраняемую крепость.

Однако в город он заходить не стал — его внимание привлекло кое-что на окраине. Какое-то небольшое строение всего в нескольких метрах от густых лесных зарослей, за стеной, утыканной датчиками движения и камерами. Само здание скрывалось за растительностью, а может, и еще за одним забором пониже, но Вон не сомневался, что дом там есть. Однако больше всего его удивило, что от этого сооружения несло металлической вонью Пси.

Как интересно.

Обычно Пси выбирали жизнь в городе, в небоскребах, где у каждого была своя клетушка. Но, оказывается, где-то за этими стенами тоже укрылся Пси, и кем бы он ни был, он отгородился от своих. Мало кто, кроме Советников, имел право на такую привилегию.

Поддавшись любопытству, Вон обошел забор по периметру, держась вне зоны действия камер и датчиков. Меньше чем за десять минут он нашел брешь — как всегда, Пси из-за присущего им высокомерия забыли, что они не единственные живые существа на планете.

Либо, рассудил в нем человек, Пси просто не учитывали возможности других рас. Для них веры и люди ничего не значили, так как не могли того, на что способны Пси с помощью своего разума. Однако они забыли, что разум должен двигать телом и что животные очень-очень хорошо владели своими телами.

Он вскарабкался на дерево, по ветвям которого можно пробраться за первый забор и попасть на охраняемую территорию. Сердце заколотилось в нетерпении. Но ягуар знал, что сегодня этого делать нельзя. Не было никаких причин идти туда и подвергать себя риску. Опасность не волновала ни человека, ни зверя, но кошачье любопытство пришлось сдержать — из-за верности долгу.

Вон был стражем Дарк-Ривер, и этот долг довлел над всеми его эмоциями, всеми желаниями. Сегодня ночью он должен охранять Сашу Дункан, женщину своего альфы, потому что Лукас отбыл на встречу с волками. Вон знал, что Саша крайне неохотно согласилась остаться дома, лишь потому, что понимала: без нее Лукас доберется в земли Сноу-Данс гораздо быстрее. Тот же рискнул ехать без нее, так как знал, что может доверить ее безопасность стражам.

Бросив последний взгляд на забор, Вон спрыгнул с дерева и направился к логову Лукаса. Но он не забыл о своей цели, не отказался от нее. Тайна Пси, поселившегося в такой близости от веров, будет разгадана. Никому не ускользнуть от ягуара, взявшего след.

Фейт смотрела в кухонное окно. И хотя в ответ на нее глядела лишь темнота, ей никак не удавалось отделаться от впечатления, что за ней кто-то следит. Нечто очень опасное кружило за стенами, защищавшими ее от внешнего мира. Вздрогнув, она обхватила себя руками. И замерла. Она же Пси — с чего бы ей так себя вести? Очередное мрачное видение? Может, они влияют на ее ментальные щиты? Усилием воли опустив руки, она решила отвернуться от окна.

И вдруг поняла, что не может.

Вместо этого она шагнула вперед и прижала к стеклу ладонь, словно потянувшись наружу. В мир, который почти не знала. Фейт всегда жила взаперти, у нее не было выбора. Там, по ту сторону, ее психика могла разрушиться, эта угроза непрерывно стучала в ее голове барабанным боем, который ей никак не удавалось заглушить. Там эмоции давили на нее со всех сторон, и она видела бесчеловечные, мерзкие, отвратительные вещи. Там она была слабой. Куда безопаснее жить за стенами.

Но теперь они шли трещинами. Что-то хотело пробраться внутрь, и Фейт не могла ему помешать. Она знала это так же, как и то, что ей не спастись от того, кто рыщет за забором. Ее преследует хищник, и он не уймется, пока она не окажется в его когтях. Ей следовало бы испугаться. Но она Пси — и потому не чувствовала страха. Если бодрствовала. А вот во сне она испытывала столько эмоций, что щиты, отделяющие ее от ПсиНет, могли не выдержать, и тогда Совет обо всем узнает. Дело шло к тому, что она вообще не хотела ложиться спать. Что, если она снова умрет, но на этот раз по-настоящему?

В бескрайнем безмолвии, бывшем ее жизнью, запищала консоль связи. Было уже поздно, и потому звонок оказался неожиданным — М-Пси отвели эти часы для ее сна.

Фейт наконец отвернулась от окна. Пока она шла к консоли, ее накрывало ощущение надвигающейся катастрофы, зловещее знание, что-то между истинным ясновидением и элементарной интуицией.

И это тоже было ей внове — мрачное понимание, что некое зло парит рядом, только и выжидая, когда же ее охрана отвернется.

Нацепив маску безразличия, прикрывшую душевную сумятицу, Фейт нажала кнопку на сенсорной панели. Она никак не ожидала увидеть лицо, появившееся на экране.

— Отец.

Энтони Кириакус возглавлял их семейную группу. До двадцатилетия Фейт — возраста официального совершеннолетия — он был ее опекуном совместно с Жанной Лисовски, с которой двадцать пять лет назад заключил контракт на воспроизведение потомства. Они оба участвовали в ее воспитании, хотя детство Фейт продлилось недолго. Спустя три года после рождения ее изъяли из-под их опеки — с их полного на то согласия — и изолировали, поместили туда, где ее способности могли развиться в полной мере.

Туда, где щупальца безумия можно было обуздать.

— Фейт, у меня плохие новости относительно нашей семьи.

— Что случилось?

У нее упало сердце. С большим трудом Фейт сдержала свою реакцию. Мало того, что это было для нее необычно, так еще и могло оказаться предвестником видения. А его Фейт допустить сейчас не могла. Только не того, что приходило к ней в последнее время.

— Твоя сестра, Марин, мертва.

Перед глазами на миг потемнело.

— Марин?

Та была ее младшей сестрой, Фейт ее практически не знала, но всегда издалека за ней присматривала. Кардинал-телепат, даже в столь юном возрасте Марин уже достигла многого — и все ради интересов семьи.

— Что произошло? Генетический сбой?

— К счастью, нет.

Энтони сказал «к счастью», потому что это значило, что Фейт ничто не угрожает. Хотя два кардинала давали семье НайтСтар значительную власть, было очевидно, что именно Фейт — главнейший их актив. Она приносила большую часть средств и помогала Пси-клану подниматься все выше и выше. Только здоровье Фейт представляло важность — а смерть Марин оказалась лишь неудобством. «Так холодно, так равнодушно», — пронеслось в голове у Фейт, хотя она знала, что и сама не чувствует тоски и сожаления. Это вопрос выживания.