В предвкушении страсти (ЛП), стр. 13

Фейт заснула, едва голова коснулась подушки — она вымоталась и разумом, и телом. Но это не остановило видения. Ничто не могло их остановить, если те намеревались к ней прийти.

Сознание окрасилось черным. Сердце застучало быстрее. Фейт узнала эту тьму — недружелюбную, нежеланную. И жаждущую ее внимания. В ней чувствовалось извращенное удовольствие, которое Фейт понимала, потому что оно не было ее собственной эмоцией — оно порождалось самим мраком. Во время таких видений она становилась частью тьмы, что ужаснуло бы ее, умей она чувствовать страх. Но Фейт, конечно, не боялась, ведь она воспитана в Безмолвии.

Тьма не торопилась набрасываться на нее. Она словно была… сыта. Удовлетворила свои потребности и теперь смаковала кровавое послевкусие. Но затем она приоткрыла перед ней будущее. Будущее, которое Фейт не могла не видеть — проще перестать дышать.

Удушье.

Пытки.

Смерть.

Не в силах это выносить, Фейт попятилась. Но мрак ее не отпустил. Колотящееся сердце сбилось с ритма. Это нереально, подсказывал ей расчетливый разум Пси. Но его голос тонул в криках самых примитивных глубин подсознания, знавшего, что все это очень даже реально.

Иногда видения не уходят, они остаются. В конце концов, это приводит к безумию — настолько полному, что от психики остается разве что несколько разрозненных клочков. Фейт попыталась вырваться из тьмы, но в той не оказалось ничего, за что она могла бы ухватиться, чтобы оттолкнуться. Тьма была везде и нигде сразу, беспредельная тюрьма, из которой не выбраться. Бешеный пульс замедлился, в то время как разум скоординировал все ресурсы для поисков выхода. Но Фейт лишь слепо натыкалась на глухие стены.

И тут она ощутила прикосновение, тактильный контакт, настолько шокирующий, что он разорвал липкую паутину видения. Хватая ртом воздух, она распахнула глаза, встречая не совсем человеческий взгляд. Вдох спустя она узнала руки, держащие ее за голые плечи. Пижама вся пропиталась потом, и хотя Фейт, казалось, вот-вот соскользнет в припадок, она сказала:

— Не отпускай меня. — Голос у нее охрип. — Не отпускай, или оно вернется.

Вон крепче сжал ладони, встревоженный выражением ее глаз. Они были затуманенными, словно она не до конца проснулась.

— Фейт, поговори со мной.

Она дышала все так же часто и неровно. И вдруг, к его удивлению, подняла руки и прижала ладони к его обнаженной груди. Вон ожидал почувствовать прохладу, но они были теплыми. Даже горячими, и ягуару тут же захотелось большего.

— Не дай мне туда вернуться. Прошу, Вон. Пожалуйста.

Он не понимал, чего она так боится, но он был стражем, а значит, дал клятву защищать. Минуту назад его подняли инстинкты, хотя Фейт не издала ни звука. Он прокрался в ее комнату, ожидая, что Пси проснется и велит ему проваливать. Однако обнаружил ее едва дышащей, в поту и сжимающей кулаки так сильно, что ногти до крови вонзились в кожу.

Все те же инстинкты теперь велели Вону крепко ее обнять. Прикосновения изрядно смущали Фейт, и, может быть, ему удастся вывести ее из равновесия настолько, чтобы выдернуть из этого жуткого состояния, что бы его ни вызвало.

Непроглядная чернота.

Он наконец понял, что его так встревожило в ее глазах — полное отсутствие звезд. Он видел, как такое случалось у Саши, но с Фейт было по-другому — словно в них клубился мрак. Вон провел рукой по ее спине и накрыл ладонью затылок. Женщина, которую он не так давно встретил, оттолкнула бы его или упала бы в обморок. Сейчас же она вела себя слишком тихо и пассивно.

— Может, мне стоит тебя поцеловать, а, Рыжик? — Это был вызов. — Никогда еще не целовался с Пси. Вдруг это окажется занятным.

Она выдохнула и мотнула головой, словно котенок, отряхивающийся от воды. И толкнула Вона в грудь. Дьявол убеждал его не отпускать ее еще хоть пару секунд, но Вон уже успел понять, как его тело на нее реагирует. И дело не в обычном физическом влечении, а в том, что оно пробуждалось совершенно против его воли. Позволив Фейт вырваться, он наблюдал, как она отползает, пока не упирается спиной в изголовье кровати. Уставившиеся на него глаза светились звездами.

Вон медленно и дразняще улыбнулся:

— Итак, ты пришла в себя?

Она кивнула, по-прежнему глядя на него как на огромного зверя, который не прочь ею полакомиться. Что было недалеко от истины. Ягуару определенно нравилось, как пахнет эта Пси, а мужчина находил ее подозрительно интересной.

— Еще никогда и ни на кого не наводил страх поцелуями, — усмехнулся Вон, ища на ее лице любые признаки того, что перепугало ее настолько, чтобы искать у него спасения.

— Я не испытываю страха.

— Снова потеряла контроль над физиологическими реакциями? — Он дернул ее за мокрую майку.

Она вытянула ткань из его пальцев.

— Даже Пси не могут контролировать потоотделение во сне.

— С тобой все в порядке?

Фейт не хотелось, чтобы он уходил, как бы это ни было нелогично. Вон в любом случае не мог предотвратить видение, но какая-то иррациональная часть ее сознания верила, что если он уйдет, мрак вернется, и на этот раз его ничто не остановит.

— Конечно.

— Что-то не похоже. — Нахмурившись, он потянулся к ней, чтобы отвести прядь волос с ее лица. — Хочешь в душ?

Его касание будто запалило все нервные окончания, но Фейт сдержалась. Она справится. Именно это выдернуло ее из видения, а ей нужно научиться владеть любым инструментом, способным удержать тьму на расстоянии.

— Да. Я не разбудила Сашу с Лукасом?

— Их здесь нет.

— Мы одни? — Она вдруг ощутила уязвимость, на интуитивном уровне присущую любой женщине. Совершенно новое для нее ощущение.

— Ты же не думаешь, что я позволил бы своему альфе и его паре остаться в доме, о котором знает кардинал Пси? — фыркнул Вон. — Мы хоть и завязали тебе глаза, но у Пси много талантов.

— Думаешь, я приведу других.

— Такое вполне вероятно.

Фейт не знала, что сказать. Она не ожидала, что Саша вот так ее бросит. Хотя, конечно, теперь, когда она об этом задумалась, то поняла, что ее предположения не имели никаких оснований.

— Она не хотела уезжать, — сказал Вон. — Но мы не позволили ей подвергнуть свое сердце опасности.

— Свое сердце?

— Она Э-Пси.

Фейт мысленно перебрала Пси-файлы.

— У нас нет такого обозначения.

— Иди в душ, а потом я расскажу, что еще скрывает от вас Совет. Уже почти пять — хочешь кофе?

— Давай.

Фейт сознавала, что в ее знаниях есть определенные пробелы, и вкус кофе входил в их число. Конечно, она представляла, что это такое — учитывая ее интерес к чтению, пропустить информацию об этом напитке было бы просто невозможно. Но на деле она никогда его не пила.

Вон поднялся с кровати. Фейт неотрывно следила за мужскими движениями. Он был идеально сложен: прекрасно выточенные мышцы, сияющая здоровьем золотистая кожа, так что она находила его весьма… интересным, отчаянно завершила Фейт свою мысль, пока ее разум пытался подобрать нужное слово.

— Так я успешно прошел осмотр?

Она встретила светящийся в темноте взгляд и заметила в его глазах нечто, что определила как смех. Ответ родился в той части сознания, о которой она и не подозревала:

— Ты выглядишь вполне здоровым, но чтобы судить наверняка, мне нужно сделать вскрытие.

К ее удивлению, он улыбнулся:

— Все-таки ты умеешь играть.

Она хотела возразить ему, но Вон уже направился к двери.

— Подожди, — вырвалось у нее само собой.

Он повернулся:

— Что такое?

Теперь, когда он остановился, у нее пропали слова. Что если он уйдет, а тьма вернется за ней?

— Душ… Где мне взять полотенце?

— Сейчас. — Он вышел.

Когда он наконец вернулся, Фейт уже тяжело дышала. Он замер на пороге.

— Рыжик, я чую страх.

Она встала и подошла, чтобы взять полотенце из его рук. Она не позволяла себе и мысли о том, что приближается к Вону, потому что с ним чувствует себя в безопасности.