Генерал в Белом доме, стр. 12

Позднее оказалось, что имелась вакансия только для поступления в общевойсковое училище (по американской терминологии – академию) в Вест-Пойнте, которую Дуайт решил использовать. Никогда еще он не занимался с таким упорством. Благополучно сдав экзамены, Эйзенхауэр стал кадетом Вест-Пойнта.

Еще один сын нашел свое место в жизни, но это не вызвало радости в доме на 4-й Юго-Восточной улице Абилина. Мать не проронила ни слова осуждения в адрес сына за выбор профессии. В роду Эйзенхауэров на протяжении 400 лет не было военных. Но одной из отличительных черт Дуайта Эйзенхауэра был прагматизм, и при выборе профессии он не стал руководствоваться традиционными воззрениями членов секты, к которой принадлежало несколько поколений его предков. Когда его личные планы этого потребовали, он отбросил религиозные предрассудки и выбрал военную карьеру.

И в дальнейшем Эйзенхауэр при решении кардинальных вопросов придерживался чисто прагматической точки зрения. Став президентом США, Эйзенхауэр, не колеблясь, отрекся от религиозных взглядов менонитов и примкнул к пресвитерианской церкви. Это укрепляло его позиции среди верующих избирателей.

Когда Дуайт сообщил матери радостную для него весть о зачислении в академию Вест-Пойнта, он впервые увидел, как она плачет.

Но решение было принято раз и навсегда. Был сделан шаг, открывавший перед Эйзенхауэром перспективы, о которых никто в его родном Абилине не мог и мечтать.

Спустя пять месяцев, в июне 1911 г., Дуайт распрощался с семьей, друзьями, с Абилином. «Уезжая, он не оглянулся назад. И в дальнейшем Дуайт всегда смотрел только вперед, устремленный к новым целям, проблемам, начинаниям» [66].

ГЛАВА II

АРМИЯ

Один из биографов назвал главу, посвященную решению Эйзенхауэра стать военным, «Солдат по недоразумению». Случайный характер выбора им военной профессии отмечают многие исследователи. Сам Дуайт отрицал это. Отвечая на вопросы Б. Корнитцер, президент сказал, что он не согласен с утверждением его брата Эдгара, заявившего, что Дуайт поступил в Вест-Пойнт, привлеченный перспективой получить бесплатное образование. «С лукавой иронией в глазах президент сказал, что, насколько ему припоминается, в молодые годы он всегда зарабатывал больше Эдгара. Он утверждал, что всегда мог заработать себе на образование» [67].

В Вест-Пойнте кадет Дуайт Эйзенхауэр не очень утруждал себя учебой и не являлся образцом дисциплинированности. Условия академии вполне устраивали его. Не последнюю роль для Дуайта, выросшего в скромной семье и знавшего цену деньгам, играло и то обстоятельство, что денежное содержание кадета Вест-Пойнта составляло 936 долл. в год [68] – солидную по тем временам сумму.

С присущей американцам точностью биографы Эйзенхауэра отмечали, что, поступив в Вест-Пойнт, он имел рост 5 футов и 10,5 дюйма и был одним из самых рослых юношей. Поэтому его определили в роту «Р», куда зачислялись самые высокие кадеты. Это обстоятельство очень льстило его самолюбию. С самого начала учебы в Вест-Пойнте Эйзенхауэр зарекомендовал себя хорошим спортсменом. Успехи в спорте, столь популярном в академии, делали его авторитетом среди товарищей по учебе. Дуайт быстро и прочно вошел в среду кадетов Вест-Пойнта, в чем ему немало помогла способность располагать к себе окружающих, находить возможность устанавливать и укреплять контакты с людьми самых различных взглядов, интересов, характеров.

В Вест-Пойнте он нашел то, 6 чем мечтал, поступая в академию: перед ним открылась блестящая спортивная карьера. В сезоне 1912 г. Дуайт впервые выступил в соревнованиях по американскому футболу, сыграв за команду младших курсов. И уже первое выступление Эйзенхауэра обратило на себя внимание специалистов этой самой популярной в США спортивной игры. Эйзенхауэр был включен в сборную команду американской армии. Газеты единодушно «предсказывали Айку всеамериканскую известность» [69].

Преуспевал Дуайт и в других видах спорта – боксе, борьбе, фехтовании, плавании. О волевом, решительном кадете говорили, что, «если будет необходимость, он вплавь преодолеет Ла-Манш, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу» [70]. Знаменательное предвидение!

Футбол был и остался первой и самой сильной любовью Эйзенхауэра в спорте. «Его имя и портреты появились во всех спортивных изданиях. Когда команда армии выступала против «Карлслайских индейцев», Айк играл против Большого Джима Торна, который уже тогда был легендарной фигурой». «Канзасский циклон», «Торнадо из Канзаса» и другие лестные эпитеты замелькали на страницах многих газет и журналов США, информировавших своих читателей о матчах с участием Дуайта. Мнение о новом игроке было единодушным: всходила новая звезда первой величины не только армейского, но и всеамериканского футбола.

Футбольная карьера Айка была яркой, но очень непродолжительной. В одной из первых же игр он получил тяжелую травму колена и его унесли с поля. Тридцать дней Эйзенхауэр пролежал в госпитале. Хирург Вест-Пойнта доктор Келлер, выписывая больного, предупредил его о необходимости впредь быть осторожным и постоянно помнить о поврежденном колене. Покидая госпиталь, Дуайт искренне поблагодарил доктора за лечение и полезные советы. «Не благодарите меня, – ответил Келлер, – я делаю это в интересах службы. Мы не можем позволить себе потерять такого хавбека, как вы» [71].

Но с футболом все же пришлось распроститься. Вскоре после возвращения в строй Дуайт вместе с другими кадетами участвовал в отработке приемов верховой езды. В то время как другие кадеты на всем скаку лихо спрыгивали на землю и тут же стремительно вскакивали в седло, он спокойно сидел на лошади, не спеша делая круг за кругом. Недалекий служака-тренер, не поинтересовавшись причиной столь странного поведения, публично оскорбил его, назвав симулянтом. Взбешенный Дуайт, ни слова не говоря, начал выполнять приемы высшей верховой езды. Вскоре острая боль пронзила колено, и с манежа в госпиталь товарищи привели Эйзенхауэра под руки. «Это был конец футбольной карьеры Дуайта и почти конец его военной карьеры». Два с половиной года спустя, во время прохождения предвыпускной медицинской комиссии, доктор Келлер высказал серьезные опасения о пригодности Дуайта к службе в армии [72].

Тяжелая травма давала о себе знать всю жизнь, и нередко ему приходилось прибегать к помощи эластичного бинта. Теперь о футболе не могло быть и речи. Правда, небольшой компенсацией за эту жертву была в будущем успешная работа Дуайта в качестве тренера армейских футбольных команд. Однако он не оставил занятий спортом – играл в бейсбол, плавал, успешно занимался гимнастикой. Уже в. зрелые годы, по свидетельству его сына Джона, Эйзенхауэр без труда выполнял сложнейшие упражнения на брусьях, доступные только профессиональным гимнастам, и даже после пятидесяти лет хорошо играл в теннис. До глубокой старости он оставался большим любителем игры в гольф [73]. Регулярные занятия спортом развили его природную силу. Один из биографов Эйзенхауэра отмечал, что много лет спустя после окончания Вест-Пойнта он мог трижды подтянуться на одной руке [74].

Крах футбольной карьеры явился для Айка самым тяжелым моральным ударом за время учебы в академии. Были и более мелкие неприятности. В частности, в конце первого года обучения кадет Эйзенхауэр сделал свой первый шаг по служебной лестнице – ему было присвоено звание капрала. Однако вскоре его вновь разжаловали в рядовые, так как дисциплина капрала Эйзенхауэра продолжала хромать на обе ноги.