Генерал в Белом доме, стр. 116

Запуск советского спутника заставил американские службы поторопиться с выполнением своей космической программы. Престиж США был передан в руки военно-морских сил, которые должны были запустить с помощью ракеты «Авангард» американский искусственный спутник Земли. Уже само название ракеты было не самым удачным, так как «Авангард» оказался в арьергарде. Кроме того, американский спутник был в 11 раз легче советского, но самое главное – запуск прошел неудачно.

Кое-кто в американских военных кругах проявлял злорадство по этому поводу. «Вы знаете, что заявил этот проклятый армейский генерал с тремя звездочками? – говорил взбешенный президент. – Он сказал, что это самый радостный день для армии, так как флот шлепнулся лицом в грязь!» [991].

Президент постоянно контактировал с учеными, представлявшими различные направления науки. Что же касается утверждений о его отрицательном отношении к интеллигенции, то, очевидно, оно в значительной мере базируется на достаточно широко известном определении интеллигента, которое дал в свое время Эйзенхауэр. Он говорил, что интеллигент – это «человек, которому требуется больше слов, чем нужно, чтобы сказать больше, чем он знает» [992].

Широко распространено еще одно утверждение, обоснованное, на наш взгляд, не больше, чем то, о котором уже шла речь. В ряде критических биографий Эйзенхауэра отмечается, что все основные вопросы внутренней и внешней политики решали министры и советники президента, а на его долю оставалась чисто представительская деятельность. Изучение архивных материалов, документальных публикаций, мемуаров лиц, близких к президенту, и других источников свидетельствует о том, что все основные вопросы государственной важности Эйзенхауэр всегда решал лично.

Неправильно, в частности, представление, что внешнеполитические дела при Эйзенхауэре были отданы на откуп Даллесу. Даже второстепенные внешнеполитические вопросы нередко решались только с санкции президента. Это не очень удовлетворяло Эйзенхауэра, который не любил, когда его «беспокоили по пустякам». Ларсен вспоминал, что 5 июня 1957 г., когда он работал в кабинете Айка, раздался телефонный звонок. Звонил Даллес по вопросу о деле американского солдата, убившего в Японии гражданское лицо. Юрист Даллес хотел выяснить у президента ряд деталей, касающихся вопросов уголовной ответственности американских военнослужащих за преступления, совершенные за рубежом. Когда разговор окончился, Эйзенхауэр бросил телефонную трубку и взорвался: «Черт побери, никто ничего не может здесь делать, все хотят, чтобы я решал за них» [993].

Эйзенхауэр явно переоценивал дипломатические дарования своего государственного секретаря. Президент неоднократно подчеркивал, что главная внешнеполитическая задача его администрации – избежать вовлечения США в военные конфликты. Даллес был не лучшим исполнителем подобной линии. Как и ряд других людей, близких к президенту, Адамс отмечал, что твердолобый антикоммунизм Даллеса настораживал зарубежную общественность. Как заявил один индийский журналист, «американцы охотились за миром с оружием в руках» [994].

Все важнейшие вопросы президент решал самостоятельно.

«Эйзенхауэр не передоверял ведение внутренней политики руководителю своего аппарата Шерману Адам-су, международной политики – государственному секретарю Джону Фостеру Даллесу, военной политики – министру обороны Чарльзу Вильсону» [995]. Бишоф и Амброуз констатировали: «-Голос Эйзенхауэра был решающим во всех военных аспектах деятельности НАТО… Покидая свой пост командующего вооруженными силами… НАТО, он превратил эту организацию из дискуссионного клуба в эффективно действующие интегрированные вооруженные силы» [996]. Успехи Эйзенхауэра в укреплении НАТО были бесспорны. «Благодаря его огромному личному авторитету, основанному на славе, полученной им во Второй мировой войне, многие важнейшие проблемы НАТО были или решены, или находились в стадии разрешения» [997].

В Европе Эйзенхауэр имел необъятную власть, одновременно занимая два исключительно важных поста – главнокомандующего вооруженными силами НАТО и командующего американскими войсками в Европе.

Инфаркт, перенесенный осенью 1955 г., сделал свое дело. Оптимистический прогноз кардиолога, предсказавшего тогда Эйзенхауэру 5-10 лет активной жизни, оправдывался не полностью. Президент совершал довольно многочисленные зарубежные поездки, регулярно выступал на пресс-конференциях в Вашингтоне, проводил заседания кабинета и Совета национальной безопасности – выполнял, казалось бы, все свои многочисленные обязанности. Но все чаще напоминали о себе и преклонный возраст, и пошатнувшееся здоровье.

Во время второго президентства Эйзенхауэр перенес довольно сложную операцию желудка. И вновь пресса бесцеремонно поставила под сомнение его физическую возможность выполнять далеко не легкие обязанности хозяина Белого дома.

Однажды, когда президент работал в своем офисе, секретарь с ужасом увидела, что обратившийся к ней с вопросом Эйзенхауэр шевелит губами, но не может произнести ни слова. Срочно вызванные врачи поставили диагноз: инсульт. И вновь в Белом доме и на Капитолийском холме настали тревожные дни: каково состояние президента, не придется ли передать власть вице-президенту?

Удар оказался не тяжелым, и очень скоро речь у президента полностью восстановилась. Но все чаще по настоянию врачей Эйзенхауэр вынужден был отдыхать и строго следить за тем, чтобы не переутомляться.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Заканчивался второй срок президентства Дуайта Эйзенхауэра. Он не был полностью удовлетворен результатами своей деятельности в качестве главы государства и правительства. Подводя итоги своего пребывания в Белом доме, Эйзенхауэр подчеркивал, что наибольшее разочарование у него вызывает тот факт, что он не смог внести существенного вклада в решение вопросов борьбы за мир. В этом не было ничего удивительного – борьба за мир и за американское руководство миром исключали друг друга.

Сохранилась интересная фотография. Вновь избранный, один из самых молодых в истории США, сорокатрехлетний президент Джон Кеннеди и самый старый, уходящий из Белого дома президент Эйзенхауэр. Фотография сделана сзади: Кеннеди и Эйзенхауэр идут по тропинке вдоль Белого дома. Эйзенхауэр все еще сухощав, строен, по-военному подтянут. Джон Кеннеди немного сутуловат. Кажется, что, еще не приступив к выполнению обязанностей президента, он уже сломлен колоссальным грузом ответственности.

Эйзенхауэр не питал сколь-либо теплых чувств к своему преемнику в Белом доме, к Джону Кеннеди. Дуайта Эйзенхауэра раздражала необъективность Кеннеди, который демагогически обвинял Эйзенхауэра в том, что в числе его близких друзей были якобы только богатые люди. Кеннеди постоянно обыгрывал проблему «ракетного отставания» США от Советского Союза. Лидер демократов обвинял Эйзенхауэра и в том, что многие американцы голодают. 26 апреля 1960 г. на совещании представителей республиканской партии Эйзенхауэра проинформировали, что за день до этого Кеннеди заявил, что каждый вечер 17 миллионов американцев ложатся спать голодными. Эйзенхауэр фыркнул: «Они, должно быть, все находятся на диете!!!» [998].

Заканчивался 1960 г. Это был и конец активной государственной, политической и общественной жизни Дуайта Эйзенхауэра. Впереди оставалось еще девять лет жизни, заполненных кропотливым трудом над пятитомным изданием документов Эйзенхауэра времен Второй мировой войны. В эти же годы было завершено десятитомное издание посланий, речей, протоколов пресс-конференций и прочих документов, охватывавших восьмилетний период его президентства. После ухода в отставку Эйзенхауэр опубликовал два тома мемуаров, объединенных общим названием – «Президентские годы».