Волчица и пряности. Том 16. Солнечная монета. Книга 2 из 2. (ЛП), стр. 49
Хильде перевел взгляд на Милике. Даже когда все вокруг потеряли самообладание, глава городского совета продолжал смотреть на происходящее с коня.
Нельзя сказать, что его мысли были ошибочны.
Но люди все же не настолько глупы, хотя и не слишком мудры.
Милике почувствовал взгляд Хильде, но лишь молча посмотрел в ответ, а потом, пришпорив коня, отбыл вместе с оставшимися стражниками. Мойзи отпустил Янаркина, и тот потрусил следом.
Похоже, все было кончено.
Хильде и Мойзи подняли головы на Лоуренса и приветственно взмахнули руками.
Лоуренс легонько махнул в ответ, опираясь на плечо Хоро.
Тогда те двое отдали приказы своим подчиненным и вернулись на постоялый двор.
Лоуренс наконец-то облегченно выдохнул и повернул голову к Хоро.
Однако миг спустя перед глазами его все поплыло, и, прежде чем он осознал, что происходит, он уже лежал на полу, глядя в потолок.
Одновременно Лоуренс обнаружил, что его не только ударили по щеке, но также что на груди у него примостились ягодицы Хоро, а на голове лежит хвост.
– Поистине это была всего лишь мечта, что отныне ты будешь спокойно сидеть в своей лавке…
Хоро скосила глаза на Лоуренса, опершись локтями о его колени и положив подбородок на руки.
Чтобы заполучить Хоро, он должен был взять на себя ответственность и прекратить свои странствия. Лоуренс принял руку Хоро, серьезнейше намереваясь так и поступить, но с учетом того, какая сцена только что развернулась перед Хоро, вполне естественно было, что она в нем сомневалась.
И все-таки, даже если бы за это Хоро ушла от него, он все равно поступил бы так же.
В конце концов, она же Хоро; конечно, она поняла, как безумно он был целеустремлен.
Более того, с этим увлечением глупейшего из мужчин она вполне уживалась.
Но даже думая все это, он искал себе оправдания в духе «Просто так само получилось, ничего не поделаешь».
И ведь все прошло хорошо, не так ли?
Хвост Хоро мягко похлопывал Лоуренса по щеке. Возможно, потому что Хоро думала, что на его лице может быть хоть намек на неудовольствие.
– Похоже, я все время связываюсь с никчемными самцами.
На эти слова, которые Хоро говорила довольно часто, Лоуренс ответил:
– Но ты ведь все равно меня любишь, верно?
На миг Хоро, похоже, растерялась – во всяком случае, не отмахнулась от этого заявления, как обычно делала.
Глядя в пространство, словно впитывая последствия недавнего великого потрясения, и очень медленно водя из стороны в сторону кончиком хвоста, она сделала глубокий вдох и сказала:
– Да. В этом-то и проблема.
Потом обернулась, искоса посмотрела на Лоуренса и смущенно улыбнулась.
Глава 12
Двое мужчин, лихих даже по меркам банды наемников Миюри, вышли из города вместе с Янаркином (у того было лицо как у преступника, которого ведут на плаху) и письмом. Их местом назначения был лагерь, где стояло войско под командованием тысячника.
Еще до того, как пришел ответ, Хильде отправился в особняк Милике, чтобы вести переговоры.
«А о чем теперь переговариваться?» – поинтересовалась Хоро.
Но, поскольку Сувернер все же был ключевым перекрестком в здешних краях, Хильде еще много чего надо было сделать.
Хорошо, конечно, что замысел Янаркина лопнул и толпа закрыла городские ворота, как истинные благородные разбойники. Узнав об этом, войско тысячника, скорее всего, развернется и отправится восвояси.
Но это еще не значило, что все разрешилось.
Поскольку городом правил Жан Милике, он же Хабриш Третий, Хильде нужно было от него определенное доверие. В конце концов, Хильде был внутри городских стен; стоило Милике захотеть, постоялый двор был бы окружен войсками и предан огню.
И вообще, если между ними сохранятся недоброжелательные отношения, из Сувернера могут прийти проблемы в будущем.
С точки зрения Милике, даже если Хильде вернется в компанию Дива на вершине славы, он, Милике, останется в подвешенном состоянии, не зная, когда компания решит снова вторгнуться в город и отобрать у него власть.
И кроме того, при Милике была его угрюмая уверенность, помогавшая ему править городом.
Держа все это в голове и будучи представителем компании Дива, Хильде должен был установить хоть какое-то взаимное доверие с Милике.
Поэтому он направился в особняк Милике, никого больше с собой не взяв, – этим он хотел показать свою добрую волю.
Однако Лоуренс и остальные могли только гадать, как вообще он сумеет завоевать доверие Милике. Если бы, к примеру, он предложил договоренность от имени компании Дива, что та не будет связываться с Сувернером, эта договоренность не имела бы вовсе никакого веса.
У Хильде, похоже, был сильный план атаки, но Лоуренс даже представить себе не мог, какой именно.
Более того, если все пойдет плохо, Милике может просто убить Хильде на месте. Поэтому те, кто ждал его на постоялом дворе, не могли не тревожиться.
Но вскоре после захода солнца Хильде вернулся целым и невредимым. Все облегченно выдохнули. Однако переговоры, похоже, были не завершены – Хильде поужинал, а потом снова отправился в особняк Милике.
Удивительно, но на этот раз переговоры закончились очень быстро.
Лицо Хильде радостно сияло, но, когда он раскрыл подробности соглашения, Лоуренс и остальные были поражены.
Хильде предложил устроить в Сувернере второй монетный двор компании Дива.
Однако если часть прибылей от чеканки новых денег перейдет сюда, не вызовет ли это другую крупную проблему?
Так подумал Лоуренс (и, несомненно, не только он), но, как только он услышал план Хильде, его тревоги улетучились.
– Поэтому мы должны разжечь городскую плавильню, которая так давно стоит без дела.
Сейчас в городе не было нормальной работающей плавильни.
Пока компания Дива росла и процветала, по северу расходились злые слова о ее рудниках. Прежде Сувернер тоже плавил железистый песчаник, но Милике запретил это из страха перед последствиями в будущем; благодаря этому город, упрямо отказывающийся сотрудничать с компанией Дива, сохранил независимость до конца.
Хоть Милике и намеревался отрезать город от глупых тревог остальных северных земель, но он подготовился к тому, чтобы все изменить, если он передумает.
Благодаря этому Хильде мог осуществить свой план – нужно было только привести в рабочее состояние плавильню.
– Так! Вот это убрать! Подпорки вот сюда… эй, там! Крепче столб втыкай!
Это был Рувард. Опираясь на палку, он командовал, стоя перед старой плавильней, использовавшейся как временное хранилище мехов и янтаря, проходящих через город. Когда Рувард услышал рассказ, как Лоуренс и Хильде яростно сражались, пока он спал, он расплакался от презрения к себе.
Конечно, для него как для командира банды наемников это был кошмарный, недостойный провал.
Видя своего командира таким, Мойзи напрямик попросил Лоуренса и Хильде о помощи. Он спросил, нет ли какой-нибудь важной задачи, которая позволит Руварду восстановить свою честь.
И именно тогда Хильде приказал починить плавильню.
Кроме того, поскольку горожане были свидетелями событий возле постоялого двора, многие из них были озабочены в первую очередь защитой стен родного города. И по этой причине тоже самой подходящей рабочей силой для починки плавильни была банда Миюри.
– К рассвету они закончат?
Этот срок Лоуренс назвал из предположения, что гонцы, посланные в лагерь войска компании Дива под командованием тысячника, должны будут вернуться с ответом насчет переговоров сегодня глубокой ночью.
Хильде, наблюдающий за тем, как трудятся наемники Миюри, ответил:
– Думаю, все будет как надо.
– Однако это была очень нахальная идея, – произнес Лоуренс, стоя у входа на бывший склад и тоже наблюдая за работой. – Я даже стукнул себя по колену, когда понял, что ты действительно решаешь проблемы деньгами.