Одд и Ключ времени, стр. 18
Чуть поодаль среди кустов дрогнула ветка и на камни опустилось несколько листьев. Но когда Одд посмотрел туда, то никого не увидел.
Некоторое время совершенно ничего не происходило, ни одного звука, кроме обычных голосов леса. Ветер лениво оглаживал верхушки сосен. Высоко черной точкой в небе кружил орел. Рыжая взлохмаченная белка нет-нет да роняла прямо на голову Одду, подкрепляясь чем-то на толстых изогнутых ветвях. А затем прямо за спиной Одда кто-то начал беззаботно насвистывать мелодию.
У притаившегося в корнях мальчика сердце ушло в пятки от неожиданности. Так тихо подойти к нему по усыпанной мелкими камешками земле было невозможно!
Вероятно, об этом не знал тот, кто выводил сейчас трели какой-то веселой песенки, какие поют от скуки пастухи в лугах, весьма озадачивая чутких к нотам овец.
Одд быстро перевернулся, вскочил на ноги и приготовился к бою, выхватив тонкое, острое, как игла, копье, с которым научился отлично управляться за время жизни с племенем дикарей. Но через мгновение опустил его, с удивлением уставившись на гостя.
Неизвестный свистун был вполовину меньше его ростом, с большой ушастой головой, огромными синими глазами и бледно-серой кожей. Он с любопытством и без всякого страха разглядывал мальчика, не переставая музицировать. Потом пришелец замолк, склонил круглую голову набок и хлопнул себя по груди:
— Клюпп! — пропищало существо, похожее на маленького и очень необычного орка.
— А? — не понял Одд.
— Клюпп! — повторило оно и расплылось в улыбке.
Малыш снова засвистел свою песенку. Похоже, это ему ужасно нравилось.
— Одд, — представился Одд, пожимая плечами. — Вот так штука… Ты кто? Орк? Маленький орк?
На это Клюпп медленно кивнул, не переставая радостно насвистывать. Радость на лице орка, уж поверьте, производит неизгладимое впечатление. Одд невольно поморщился, но ничего не сказал на этот счет, а только спросил:
— Ты здесь один?
Малыш снова кивнул.
— И направляешься вниз, в долину?
— Ага.
— Но… Ты, кажется, не такой, как все орки. Да?
— Ага.
— Что ага да ага?! Ты точно орк?
— Ага.
Одд почесал затылок. Такого ему еще не приходилось встречать.
— Я тоже иду вниз. Если нам по пути, можем идти вместе. Но предупреждаю, у меня строгие правила.
— Ты ведь человек? — маленький орк немало смутил Одда своим вопросом, так что тот даже задумался.
— Ну да. Человек. А что, не похож?
— Я видел только двоих. Ты не похож на них. Но говоришь так же. Те были с волосами на лице и больше. Вон там, — головастик кивнул в сторону проплешины далеко внизу. Через нее шли двое мужчин в мешковатых куртках.
— Отлично! — обрадовался Одд. — Догоним их!
— Не. Не советую. Они убивают зверей, — Клюпп кивнул в сторону медвежонка. — Ему с такими не стоит встречаться.
— Ты хорошо говоришь на языке людей, — это было правдой и показалось Одду удивительным.
— Не знаю. Может быть. Я много слушал. Они не слышат меня. И ты не слышишь. Я умею подойти тихо. Да?
— Не поспоришь, — ухмыльнулся Одд.
— Так что, идем? — спросил удивительный головастик.
Одд пожал плечами: мол, почему нет?
— Только сначала скажи, как тебя называть. Мне кажется, обращаться к тебе «человек», звучит по-дурацки. Нет?
Дальше они шли по лесу уже втроем — мальчик, маленький орк и потерявшийся медвежонок из другого времени.
Глава 14
ЕГО ВЕЛИКОЛЕПИЕ КРОКК МЛ
Стояло теплое весеннее утро. Почти лето, до которого оставалась лишь пара коротких шагов на календаре.
Даже в самых отдаленных деревнях лето — это каникулы, когда длинный день и короткая ночь заполняются всякими интересными делами. Тот, кто брел в этот час по дороге в школу в сопровождении большого бесхвостого пса по кличке Рубб, насчитал ровно тридцать три таких увлекательных дела, которыми был готов заняться не далее как со следующего четверга.
Младший Крокк из семьи Крокков, тощий очкарик с соломенным ежиком волос, в свисающей аккуратно подогнанной одежде старших братьев, плелся за большим песочно-желтым и слегка бестолковым псом, бодро размахивающим обрубком хвоста. Когда-то еще щенком он отморозил его, заблудившись в лесу, и теперь гордо демонстрировал всем то, что осталось. Вот уж действительно, никогда не знаешь, какое уродство обернется красотой…
Дорога, по которой шел мальчик, тянулась от самых Мельниц и вот-вот должна была встретиться со своими сестрами, идущими от Овец и Грядок. Слившись у Железного столба, они превращались в одну большую, по которой всякий житель долины мог добраться до деревни Широкой с ее рынком, мастерскими и школой. Деревню эту без преувеличения можно было назвать столицей долины Яттерланд, хотя, будем справедливы, до настоящего города ей было расти и расти.
Впереди за пригорком уже был виден большой нахохлившийся ворон — верхушка Железного столба, покрытая слоем ржавчины, сколько бы ни возился с наждаком и смазкой местный кузнец, приглядывающий за славной реликвией. От этого ворон получился рыжим, как и весь столб, отделяющий окраины от центра долины.
Чуть дальше за перекрестком — поросший ивами изгиб Ойи с нарядным деревянным мостом, густо увешанным цветными лентами. По какой-то непонятной Крокку традиции в день свадьбы через мост на руках переносили невесту, а по праздникам девушки привязывали к перилам свои ленты — он подозревал, что с каким-то недобрым умыслом…
Праздников в долине было прилично, да и девушек немало, так что мост казался издалека цветным облаком, в котором сильно преобладали розовый и кроваво-красный. Орки никогда не забирали девчонок в свои норы, видимо, считая их бесполезными в шахтерском деле. Хотя, как полагал Крокк, даже злобные подземные твари не решались связываться с этими дурехами, а уж сам он ни в жизни не собирался жениться на одной из них. Говоря честно, приходится сказать, кое-кто из одноклассниц выглядел весьма ничего себе… Но в целом Крокк был тверд в своих убеждениях. Для забот насущных ему хватало трех старших братьев с их молодыми женами, устроивших из родительского дома невесть что, куда и заходить не хотелось. Ко всем бедам соседская Кломинья то и дело заглядывала к нему через калитку, наряжаясь в разные платья: то ей одно было нужно, то другое… Он спасался от нее как мог, но она удивительным образом всюду его находила.
Поглощенный своими мыслями о жизни, Крокк уже почти дошел до Железного столба, когда вдруг обнаружил, что на его носу отсутствуют очки. Он перевел взгляд на дальние сосны и с недовольством отметил, что их верхушки расплываются в глазах. Так и есть, их точно нет на месте!
Крокк был близорук, и без очков ему пришлось бы сидеть за первым столом прямо перед учителем, чтобы видеть надписи на доске. А это лишало его возможности заниматься своими делами за спинами других учеников. Например, устраивать гонки жуков между линейками. Да мало ли что еще найдется поважнее арифметики, в которой он и так разбирался лучше всех в классе!
Единственным человеком в долине, кто умел делать очки, был стеклодув Фьютт, и младший Крокк из семьи Крокков был постоянным его клиентом, потому что чуть не каждый месяц разбивал или терял их при загадочных обстоятельствах.
Мать мальчика привязывала драгоценный предмет шнурком к воротнику куртки, дед тачал надежные футляры, братья смеялись над растяпой, а отец страшно ругался — но Крокк был неисправим. Сейчас на нем как раз должны были быть только вчера купленные очки в блестящей проволочной оправе. Однако он шарил по всем карманам — и не находил их.
Мальчик остановился на обочине и запустил руку в тяжелую заплечную сумку, в которой таскал всякую всячину в половину себя весом.
Пес, плетущийся сзади, с недоумением посмотрел на своего мешкающего подопечного. Затем он вопросительно вильнул обрубком хвоста и глухо гавкнул, подгоняя его, словно вставшую на дороге овцу. Все-таки Рубб был пастушьим псом и имел далеко не аристократические привычки. К тому же он был убежден, что он главный в компании и, хотя относился к хозяину снисходительно, считал необходимым посильно заниматься его воспитанием.