Разорванный круг, или Двойной супружеский капкан, стр. 44
— Приведешь Ленку ко мне. Скажешь, что это и есть комната, которую снимает бедный писатель Данилов.
— К тебе? А что скажет соседка?
— Ее нет! Сегодня уезжает в Тулу на гастроли. Я оставлю тебе ключи от своей квартиры, можешь чувствовать себя как дома!
— Но ведь там… нет ничего моего!
— Там и моего немного. Письменный стол да пишущая машинка, это есть у каждого писателя. Книги свои я уберу подальше.
— Ал, я очень серьезно отношусь к Лене и не хотел бы начинать наше знакомство с обмана.
— Я же начал. Да и ты тоже. Забыл, что она терпеть не может писателей, которые сочиняют ради денег? То-то и оно! Да все нормально, Макс, если понадобится, смело приводи Лену ко мне и чувствуй себя хозяином. Никто тебе не помешает. А я в это время встречусь со Светой. Я тут без нее с ума схожу. Ты себе представить не можешь — пишу роман о ней! Правда, немного изменил ее внешность в угоду заказчику, но все равно, вижу перед собой Свету. А какие эротические сцены будут в романе! Пальчики оближешь!
— Ладно, великий эротический писатель, надеюсь, мы придумаем что-нибудь поинтереснее, чем тащиться к тебе в Кузьминки, — нехотя согласился Данилов.
— Но ты действительно не был с нею вчера?
— Я же тебе объяснил: работал, отключил телефон. Кстати, а ты в разговоре с Леной ничего лишнего не сболтнул про меня?
— Да ты что, Макс! Она немного разволновалась, когда я сказал, что не могу тебе дозвониться. Ну, знаешь, женщины, они сразу начинают думать черт-те о чем, но я успокоил ее, выдал тебе такую классную характеристику — в партию без всяких проволочек приняли бы. Она, по-моему, уже думает о тебе, Макс! Ну что, решили вопрос? В половине седьмого я у тебя, меняемся ключами от квартир — и вперед! Кстати, покажешь мне, как включается этот чертов компьютер, чтоб можно было печатать. А то я в прошлый раз чуть не погорел из-за него.
— Хорошо, — недовольно морщась, согласился Данилов и положил трубку.
Сколько глупой суеты вместо похода с Леной в универсам, потом купания, потом — праздничного обеда… и ужина… Все получается не так, как надо! И Лена после разговора с Алом насторожилась, что-то он ей брякнул такое, чего не следовало бы говорить. Да! Она же просила позвонить перед тем, как он соберется ехать к ней. К чему эти звонки, когда обо всем уже договорились? Что она задумала?
— Лена, милая, это я! Уже соскучился по тебе, правда. Сейчас выезжаю, только заскочу в магазин, накуплю всякой всячины. Правда, вечером нужно будет встретиться с Алом, но он подъедет на «Кутузовскую», так что это не займет много времени. Как раз искупаемся, позагораем, а потом хозяйка займется столом, а я отлучусь на полчаса.
— Нет, Максим, я сейчас должна встретиться со Светой, у нее неприятности на службе, так что лучше пока не приезжай, — как-то очень уж спокойно ответила Лена.
— А что случилось?
— Потом как-нибудь я тебе расскажу.
— Лена, Леночка! Ты что, обижаешься на меня?
— Вовсе нет, Максим. С чего ты взял?
Обида это была или что-то другое, но его Лена явно изменилась. Женщину, которую он знал, понимал, чувствовал каждой клеточкой своего тела, превратилась в загадочную незнакомку. Загадочность женщины украшает ее, делает еще более привлекательной и желанной, но это не относится к той, что стала родной и близкой. Ее загадочность пугает.
— А вечером, когда Светлана встретится с Алом, ты ведь будешь свободна?
— Вечером? Даже не знаю, Максим… Столько домашних дел накопилось, просто ужас. А еще ведь нужно прочитать твою книгу, чтобы понять, как же ты относишься к своей жене.
Черт побери! Зачем он подарил ей свой роман? Еще подумает, что Марина до сих пор дорога ему…
— Ты же знаешь, как я отношусь к ней, Лена! Ты что, не веришь мне? Да объясни же в конце концов, что с тобой случилось?
— Ничего.
— Я не напрашиваюсь к тебе в гости, просто хочу тебя увидеть. Мы можем встретиться сегодня вечером?
— Наверное, можем.
— Хочешь, пойдем куда-нибудь… в театр, в кино, на концерт, в ресторан?
— Нет, — он почувствовал, что она улыбается. — Я и так еле ноги волочу. Ты не догадываешься, почему?
— Тогда ты можешь совершить экскурсию в хижину бедного писателя, посмотреть, как он живет.
— Как он живет?
— Ну да!
— Хижина, куда он хотел меня увезти?
— А вдруг она понравится тебе? — сказал и тут же понял: комната Ала вряд ли понравится Лене. И ему она не понравилась. Но что делать?
— Хорошо, — после некоторого колебания согласилась Лена. — Интересно посмотреть, как живет писатель, где он сочиняет свои романы. Но только ненадолго.
— Мне казалось, ты доверяешь мне, знаешь, что я не сделаю того, что тебе не хочется.
— Но ты можешь убедить меня в том, что именно этого мне и хочется, — возразила Лена. — Тут уж я не сомневаюсь.
— Ты сожалеешь о том, что было?
— Что было, то было. Ну, хорошо. Давай встретимся у метро «Кутузовская», там же, где и Ал со Светкой. Мы с нею приедем, а ты — с Алом, а потом решим, что делать дальше.
— Смотреть, как живет бедный писатель. Правда, живет он скромно, питается ливерной колбасой, но если тебе не понравится эта комнатушка, он готов снять квартиру поближе к твоему дому и получше.
— Ох, Максим, не говори глупостей. Я и так уже столько странных поступков совершила, самой страшно. Ну, до встречи.
— Я все это время буду думать о тебе, — с тоской сказал Данилов, понимая, что задуманного красивого праздника сегодня уже не получится.
Хорошо, что соседка Ала уехала в командировку! А то что бы они делали? Гуляли бы по раскаленному Кутузовскому? После того что случилось ночью, Максиму больше всего хотелось остаться с нею наедине, целовать ее, ласкать, губами и пальцами вылепливать ее наслаждение и наслаждаться самому…
Он облизнул сухие губы, вспомнив, какая она была этой сказочной ночью. Любимая. Родная. Единственная.
25
Роман о любви, возбуждающий одну женщину, может вызвать совсем противоположные чувства у другой, если обеим небезразличен автор этого романа.
Перед тем как поехать к Светлане, Лена пробежала глазами сотню страниц, задерживаясь на особо интересующих ее сценах, и… пришла в уныние.
Максим обманывал ее!
Не он ли говорил, что ничего не планировал, ни о чем не думал, только хотел, чтобы ей было хорошо, делал то, что ей нравилось, доставляло несказанное удовольствие? И она поверила! Действительно, так хорошо было с ним, прямо обо всем на свете забывала. Он любит ее, поэтому такой сильный, страстный, нежный, смелый. Только с нею он может быть таким, только потому, что действительно любит. Еще и сказал ночью: «Мы все многое умеем, но лишь когда любимый человек сводит с ума, открываем в себе эти возможности». Поверила, поверила! Забыла о своей женской гордости, не стеснялась своей страсти, не скрывала ее, и вправду свихнулась от нахлынувших чувств — любви, наслаждения и счастья быть любимой…
А потом прочла то же самое в книге. Слова, чувства, ласки — все это уже было в его жизни, только с другой женщиной. Да с одной ли? Кто знает, скольким женщинам он говорил это, добиваясь своего? Судя по тому, как уверенно вел себя с нею, — многим! Конечно, не думал, не планировал говорить и делать что-то определенное. Зачем, если все это повторялось уже много раз и всегда он добивался своего? Казалось — был с нею искренним, ничего не скрывал, а про визит жены не рассказал. Да и вообще странно, что он пытается представить себя бедным писателем, который таскает сумки за своим более удачливым коллегой. Судя по его одежде, манере поведения, уверенности в себе, это совсем не так! Тогда почему он хочет убедить ее в своей бедности? И здесь если не обман, то уж неискренность — налицо.
Обидно, досадно, однако раскаяния и тем более ненависти в ее душе не было. Все же она любила Максима. Что бы там ни было — минувшая ночь была похожа на волшебный сон, и хотелось, чтобы он приснился снова. Но хотелось и понять, кто же он на самом деле, этот Максим Данилов? Прожженный ловелас, которого лучше забыть, чтобы потом не проливать горьких слез, или мужчина, действительно любящий ее, готовый ради нее на все, но пока скрывающий правду о себе? Вот же Светка, влюбилась в Ала, даже собирается с мужем разводиться, но Алу об этом ничего не говорит, и телефон свой не дает, и провожать не позволяет. Может быть, и с Максимом творится нечто похожее?